Рыжая, я бы такое не стал читать. На две страницы текста ни о чем. К каждому существительному насильно лепится прилагательное. Зачем? Для объема? Совсем недавно я пенял за это одному МТА... Сюжет не двигается, скучно, ну какая мне разница, с хрустом откусил огурец отец Федор или без хруста? Это так важно? Это будущий рояль? Для меня половина данного отрывка - словоблудие, уж простите, я подчеркиваю: для меня. Прошу не обижаться, но закрыл бы на первой странице.

*** А я не смогла читать роман, который Вы тут выкладываете)
Как Вы сказали в другой теме - в каждой избушке свои погремушки?)

И да, если огурец без хруста, то возможно - он давно испортился, и следующие 2 главы герою придется лечить диарею, а сюжет не будет двигаться... Поэтому еще раз вспомню свою любимую фразу "Бог - в мелочах")

Лишние эпитеты и описания действий создают противоположный эффект. Образ размазывается, тонет в избытке лишних слов. Этому тоже учат в мастер-классах.
– Анафема! – сердито бормотнул отец Григорий.
Если убрать "сердито", кто-нибудь подумает, что он бормотнул это как-то иначе?
Если кровать "жалобно скрипит" под его "огромным телом" - у кого-то есть сомнения, что он повернулся "громоздко"?

Монк, Вы как этот... как его... Дон Кихот какой-то.
Вы еще Князева поучите писать эти... как их... бетселеры... Вот.

это типа белобрысые монголы с голубыми глазами?

*** Бессмысленный спор)

Интересно было бы почитать описание типичного "лица русской национальности".
Десять лет назад приходилось быть в Германии, Франции, Испании и Португалии.
Одно могу сказать точно: если среди наших молодых женщин каждая вторая - красавица, то среди тамошних - одна на сотню. Да и та скорей всего имеет русские корни.

Европейца видно обычно, если у него примесей нет никаких. Я вот не знаю как, но видно по лицу европейцев и славян. У европейцев лица более "мягкие" что-ли... Вообще всех видно. Корейцев, китайцев и японцев отличаю. Европейцев и славян тоже. А вот англичанин или немец - увольте) Разве что лондонец будет более бледный))

Там и некрасивым-то опасно среди горячих каталунских парней. Девушки, с которыми ездил, описывали непреходящее вожделение окружающих, как атмосферное давление, проникающее всюду. Стоит зазеваться, расслабиться - и уже кто-то берет под руку. Это сама природа делает местных некрасивыми, чтобы жизнь не превратилась в ад или непрерывную собачью свадьбу.

Вот вот! А "типично русские" мужчины, если верить Рыжей, это Шреки? Хорошо что я вовремя свалила.

*** А Вы много Бредов Питтов в русских деревнях видели?
Не, я уже балдею от этой дискуссии)
Типичный деревенский мужик из отдаленной захудалой деревеньки в возрасте за сорок - кряжистость, щетина, нос "картошкой", и разной степени испитости лицо.
Есть несогласные?)

Стереотипами мыслите. А почему мужик не может быть худым, бритым, с прямым носом? А разная степень испитости - это, простите, ни о чем, к каждому применить можно, хоть ко мне, хоть к вам. Только не к трезвенникам.

*** Классически прямые носы - русским не присущи)
Кряжистый - не значит худой или толстый)
У меня же описано - герой под Кандагаром воевал в десантуре, и он - батюшка) Какой там, нафиг, худой бритый непьющий?) Не, образ у меня четко выписан под потребности сюжета. Не понимаю, зачем меня в этом переубеждать?) Что вам это даст?) Поспорить хочется?)

Ничего не имею против вашего батюшки и вашего отрывка. Я восстал исключительно из-за вот этого:

Потому что в реальности в русской деревне может оказаться кто угодно, даже непьющий негр со знанием трех языков... а вы говорите: "нос картошкой"... А того и гляди, не дай Бог, сплошь китайцы будут... Так что опасная вещь - стереотипы. И глупая к тому же. И не стоит приучать к этому читателя. Скучно это, я считаю. Не говоря о том, что настоящий художник и писатель как раз не знает "типичного" человека, потому что всякий раз видит личность.
Но это высший пилотаж, что это я докопался, в самом деле. Показать интересно обычного человека - это не каждому дано, это Шукшин, Чехов, Довлатов могли. Но у них был нон-фикшен, реалити, а тут - сплошной фикшен. Без толку сравнивать... И что там в ваших романах происходит, и какие там у вас реальности - это ваше дело, это я не трогаю. Пусть Кандагар, пусть десантура...

*** Монк, ей Богу - давайте уже закончим этот глупый спор) Потому что действительно бессмысленно делать выводы о герое по одной сцене из большого романа)
А что касается негров в русской глубинке...) Я знакома с итальянцем, который живет у нас в деревне под Екатеринбургом. Фермерством занимается. Но такой случай - редкость) А то, что я описала - это стандарт. Но мне и был нужен стандарт. Стандартный православный русский батюшка который попадет в нестандартную ситуацию - станет Папой Римским) Если, конечно, я допишу эту трилогию)

Я тоже сверкну исподним. Фрагмент:

Осень вывернула Петроград наизнанку.
― Сымай бранзулетку! ― ощерился пьяный матрос, брызгая слюной. ― Видишь? ― ткнул револьвером в нарукавную повязку. ― Р-революцый-оный патруль! Экспроприация!
― Он, курва, к цветным металлам неравнодушен, ― раздался зычный голос.
Матрос испуганно завертелся. Ни души. Только ноябрьский ветер шебуршит поперек Литейного, да штафирка в путейской фуражке рядом.
― Ты? ― с угрозой навис над штатским. ― Шутки вздумал?!
― Господи, какой же дурак, ― вздохнул другой голос, и все эти невидимые захохотали на разный лад раскатисто и громко.
― Не подходи, ― матрос прижался к стене, остервенело размахивая наганом. ― Порешу гадов!
― Да ты сначала себя порешай! Загадка природы... ― снова забулькали невидимки разноголосым смехом.
Штатский подобрал полы пальтишка и припустил прочь, вдоль молчаливой шеренги домов.
― Врешь, не уйдешь! ― взревел матрос, вскидывая револьвер.
― Не стреляй, ― шепнул голос. ― Все равно не попадешь!
― Он же моряк, ― весело изумился кто-то.
― Да какой он моряк, ― расхохотался другой. ― Разве что выгребную яму проплыл, когда скудёное у товарищей попятил...
И снова они загоготали, визгливо захлебываясь.
― Пусть попробует, ― пророкотал низкий бас и все вокруг умолкло в почтении.
Евграфий взвыл и помчался вслед штатскому, тяжело бухая флотскими ботинками.

«Где ты ходишь ногами усталыми, ― распевно гнусил со сцены чтец. ― Носишь вечности тяжкий оков...» Владлен Сергеевич поморщился и сложил салфетку.
― Каково, а? ― искательно заглянул в лицо Скарабеев. Туго облитый серым с зеленой искрой костюмом, он ерзал на соседнем стуле словно гигантский жук.
«Какаво! ― оглушающе расхохотался Владлен, бессмертный и бесплотный. Как-ка-во! ― закряхтел полосатый барсук критического эмпиризма».
― Неплохо, ― Бабакин приложил салфетку к губам. ― Но право же, пора. Вы, понимаете...
― Да-да, конечно, Владлен Сергеевич, ― засуетился Скарабеев. ― В кабинете все готово, прошу!
«Ланиты нежных дев и суетные травмы... ― Бабакин подхватил на лету фразу чтеца и мысленно поднял бровь. ― А этот жук знает толк в удовольствиях. Если бы не вздорное пристрастие к поэтической стезе...»
Храня надменное выражение, прошел напрямик ― мимо сцены, слыша почтительный шепоток, прокатившийся между столиков.
― Мордехай Бабакин! ― громыхнуло из темноты. Владлен Сергеевич от неожиданности едва не сконфузился. ― Великий мастер ложи возлагает на вас поножение особой важности.
«Нет, надо заканчивать с этой театральностью», ― подумал Бабакин устало. Навстречу из темноты вывернулся Кругликов ― магистр ложи, всей своей внешностью оправдывая фамилию.
― Мы все так волнуемся, ― жарко зашептал он, увлекая Бабакина за талию. ― Совершенно непередаваемое волнение.
Владлен Сергеевич величественно кивнул:
― Понимаю, такой день...
― Нет, дорогой вы наш! Драгоценнейший! Это целая эпоха, не подведите, а? Там ведь одних алмазов тыщь на триста! ― простонал он втискивая в руку, перетянутый бечевкой пакет.
Он так по-купечески ввернул в разговор эти тысячи, что Бабакин непроизвольно сморщился, чихнул, и вновь оказался на чердаке.
«Никчемная, вздорная идея, ― не мог унять он сердцебиения. ― Глупость несусветная! Курьер-порученец...» Владлен Сергеевич едва не застонал от видения развернувшейся бездны, но спохватился, запечатав непослушные губы ладонью. Часто всхлипывая ноздрями, огляделся в полутьме чердака. «Куда! Куда бежать? Где укрыться от этого исчадия?» Обдирая бока, он протиснулся в слуховое окно, уже слыша яростный топот на лестнице, толкнулся что было сил ногами и застрял в треугольной раме.
На чердаке было темно и тихо. Евграфий для храбрости шумно высморкался на пороге, поправил бескозырку и неуверенно гаркнул в пустоту:
― Выходь! Стрелять буду...
В ответ, откуда-то справа, прилетел сдавленный писк и возня. Револьвер оглушительно плюнул пламенем. Вязкую темноту взорвали бесчисленные крылья, ополоумевшие голуби заметались меж стропил.
― Экий балбес, ― прогудел давешний голос. ― Быть ему отныне гидрой безмозглой. А покойного возносите к нам.

*** Ра, визуализация у Вас на высоте)
Мне особенно понравилось это: "ощерился пьяный матрос, брызгая слюной, припустил прочь, вдоль молчаливой шеренги домов, туго облитый серым с зеленой искрой костюмом, Евграфий для храбрости шумно высморкался на пороге". Читаешь - и будто кино смотришь)

- А каков я без одежды! М-м... (горделиво поплевывает)

А мне наоборот это не понравилось. Но в целом написано хорошо.

Обеспокоенно уточняю, что без одежды я не для всех! (стыдливо прикрывает наготу руками)