Стартап Русь, попаданство иномир (начало, буду выкладывать) |
Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )
Стартап Русь, попаданство иномир (начало, буду выкладывать) |
Гость_Алекс Унгерн_* |
![]()
Сообщение
#1
|
Гости Цитата ![]() |
Пролог
Капитан Богачев достал обойму, проверил отсутствие патрона в патроннике, сделал холостой спуск в сторону подушки на застеленной койке, сунул обойму обратно и лишь после этого расписался в журнале приема дежурств. - Три недели до пенсии, а все по уставу служишь, - подколол его Семенов, уже переодевшийся в гражданское и убирающий термос в сумку. - Молод еще советского офицера жизни учить, - буркнул Богачев, вынул из ящика допотопного стола с инвентарным номером давно несуществующей в/ч карманный календарик и булавку, и сделал еще один прокол на сегодняшней дате, 11 августа 2016 года. Полюбовался на оставшиеся до дня выхода в отставку цифры. - Эх, капитан, никогда ты не будешь майором, - неоригинально сострил старлей. - И не забудь, тебе сегодня по регламенту Мамонта запускать. Богачев негромко выругался. - Ну, бывай. Удачно отдежурить. - И тебе нормально отдохнуть. Они пожали друг другу руки. Богачев выпустил сменщика, закрыл гермодверь и повернул кремальеру, на сутки отгораживаясь от внешнего мира. Подошел к столу, поднял трубку старенького телефонного аппарата без диска и доложил в центральный, что пост принял. Взяв потертый местами до белого металла ПМ, проверил предохранитель и убрал пистолет в кобуру. Вообще-то по уставу положено было при заступлении на дежурство брать из оружейки личное оружие, но возиться с сигнализацией никому было неохота. Вот и переходил старенький "Макаров" из рук в руки уже больше десятка лет. По крайней мере, когда Богачева перевели на эту точку, именно этот пистолет уже давно был дежурным. Ну, а начальство закрывало на это глаза. Ему тоже не нужны были лишние телодвижения с оружием. Да и зачем нужно оружие дежурному на одной из точек Метро-2, запрятанной на пятидесятиметровой глубине под центральным вузом страны? Мамонтом называли огромный резервный электродвигатель системы вентиляции, который должен был обеспечивать воздухом значительный участок Метро-2 в случае наступления времени Ч, которое в русском языке обозначалось одним емким и нецензурным словом. Мамонт, произведенный в 1952 году на могилевском заводе "Электродвигатель", был огромен, за что и получил свое название. Но не только за это. При запуске движок издавал протяжный трубный рев, трясясь на пружинах рессор и распространяя вокруг вибрации. И одному богу было известно, какое излучение распространяли вокруг его обмотки. Поэтому производить профилактический запуск раз в квартал дежурные не любили, хоть двигатель и был скрыт в отдельном помещении за толщей бетона. Капитан доложил в центральный о предстоящем регламентном пуске, перешел в пусковую, проверил показания стрелок на приборах, произведенных в эру диалектического материализма, быстро перекрестился и вжал тугую кнопку пакетника. Где-то в недрах объекта стукнуло, загудело, и мощное электрическое поле, напитав голодные от простоя медные обмотки, начало раскручивать многокилограммовый якорь движка. Антон курил и из кабины бурильно-крановой установки лениво наблюдал за очередным спором старшего инженера и прораба. - А я вам говорю, здесь бурить нельзя без дополнительных изысканий. - Иван Моисеевич, у меня отставание уже на две недели. А с вашими изысканиями оно будет только накапливаться. Вы понимаете, что с нами сделают, если мы через год ко дню города участок метро не пустим? - прораб Ковальчук в разговоре с Берковичем усердно пытался избегать употребления матерных слов, от чего часто запинался. - А вы знаете, что с нами сделают, если мы что-нибудь зацепим? Да здесь коммуникации слоями, как лазанья наложены, начиная с тридцатых годов: ФСО, ФАПСИ, ГРУ, МГУ. Ковальчук плохо себе представлял, что такое лазанья. - Иван Моисеевич, на схеме, согласованной с конторой глубокого бурения, - прораб усмехнулся собственному каламбуру, - в этом месте ничего нет. Вентиляционные выходы вон там дальше. Так что я буду бурить. Тут он повернулся к Антону и дал отмашку: - Давай, Антоха. Антон выкинул сигарету, закрыл дверь кабины и взялся за рычаги. - Сейчас как жахнем, весь мир в труху, - потер руки аспирант Вася Быков. - Жахнем, обязательно жахнем. Но потом, - поддержал цитату доцент Левичев, заканчивая юстировку лазерного гироскопа. Он выпрямил спину, придерживаясь за поясницу: - Коллеги, проводимый нами сегодня опыт призван заложить еще один кирпичик в здание теории причинностного множества в квантовой гравитации. От имени нашего института исследований природы времени благодарю коллег из института механики МГУ, любезно предоставивших нам свою площадку и материальную базу. Раздалось несколько несмелых хлопков. - Прибор готов, начинаю накачку. Левичев щелкнул тумблером и плавно вывернул вправо до упора ручку реостата. Закрепленный на металлической станине прибор, напоминающий лазерную пушку из фантастических фильмов шестидесятых годов с элементами стим-панка, загудел и озарился местами инфернальным светом. - Думаю, никто не будет возражать, если право нажать кнопку мы предоставим единственной даме в нашем коллективе. Прошу, Леночка. Леночка Филатова, красивая особой физико-математической красотой, слегка покраснела и подошла к аппарату. Глубоко вдохнув, она задержала дыхание и обеими ладошками надавила на красную кнопку. Антоха конечно не знал, что в январе 1953 года, бригада "Спецстроя" из-за ошибки геодезистов пробурила две скважины не там, где им полагалось быть. Начальнику бригады геодезистов влепили строгача, а скважины закрыли бетонными пробками, засыпали грунтом и забыли. Поэтому он очень удивился, когда бур, сделав всего несколько оборотов, наткнулся на что-то твердое. Двигатель надсадно взвыл, буровую установку затрясло, а затем бур вдруг пошел вразнос, вырывая крепеж. Смачно просвистел в воздухе последний лопнувший трос, и освободившийся бур в долю секунды исчез в земле. Беркович выдал такую матерную тираду, что Ковальчук посмотрел на него с уважением. Антон заглушил двигатель и машинально полез за сигаретой. Бур беспрепятственно преодолел полсотни метров и, все еще продолжая вращаться, пробил корпус огромного двигателя резервной системы вентиляции режимного объекта, пронзив обмотки и наглухо заклинив якорь. В доли секунды, пока не сработали отсекающие реле устаревших систем защиты, сила тока в цепи устремилась к бесконечности. Этот участок Метро-2 строился в одно время с возведением главного корпуса МГУ. Поэтому нет ничего удивительного, что кабели были уложены вместе в одном коллекторе. Потрескавшаяся от времени изоляция не выдержала пиковой мощности. Сразу в нескольких местах произошел пробой, два кабеля буквально сплавились вместе, и вышедшие из-под контроля человека мегаватты устремились в здание института механики, где в этот самый момент Леночка Филатова давила на красную кнопку. В следующий момент прибор для изучения причинностного множества в квантовой гравитации произвел настоящий прорыв в исследованиях природы времени и пространства. Но приходящие в себя после взрыва под струями из сплинкеров противопожарной системы ученые об этом не подозревали Глава 1 Олег проклинал тот день, когда повинуясь модным тенденциям в соцсетях, приобрел велосипед. Сейчас все эти выложенные знакомыми в фэйсбуке треки с километражом, фотографии в инстаграмме с ночных велопрогулок казались издевательством и злобным заговором. Болело все - спина, ноги, а особенно задница. Но деньги потрачены, а значит технику надо осваивать. Он теперь понял, зачем люди платят сумасшедшие деньги за абонементы в фитнес центрах. Потраченные средства - лучший стимул для современного горожанина заняться спортом. Дешевые гантели и штанга годами могут валяться дома под рукой, но ты даже не подойдешь к ним. А вот шестьдесят тысяч, выложенные за годовое посещение зала давят на жабу, а жаба, в свою очередь, давит на человека. Сегодня он решил ограничиться поездкой до Воробьевых гор, потому что вчерашний маршрут к Даниловскому монастырю вымотал его. По-московски скупое августовское солнце было подернуто пеленой облаков, и погода благоприятствовала прогулке. На пересечении Ломоносовского с Мичуринским Олег остановился и попытался заглянуть в котлован строящейся станции метро. Ветку обещали пустить через год. Неподалеку о чем-то спорили два строителя. Олег вздохнул и поднажал на педали - предстоял подъем. Тротуар был безлюден, только слева за забором возились метростроевцы. Поэтому Олег вздрогнул, когда из ограды Ботанического сада МГУ навстречу ему выбежала серая зверюга и уселась, поджидая. Морда, уши, хвост - как есть волчара. Олег даже притормозил, но, разглядев пронзительные голубые глаза и характерную светлую морду, облегченно выдохнул - хаски. Проезжая совсем рядом, наклонился и потрепал собаку по загривку. Пес поднялся и потрусил за ним. Проехав метров двести, Олег остановился и огляделся, ожидая увидеть хозяина. Хаски тоже остановился и уселся. Вокруг никого не было. Ошейника на собаке не имелось. Олег подождал еще с полминуты, потом плюнул и поехал дальше, в конце концов, это не его проблемы. Пес вновь последовал за ним. Переехав Университетский проспект, Олег решил срезать по парку, свернул на утоптанную тропинку и в сопровождении четвероного спутника, затрясся по кочкам и корням деревьев. Хаски перешел на легкий бег, иногда обгоняя, иногда отставая и подбадривая велосипедиста коротким лаем. - Да еду я, еду, - проворчал Олег, пытаясь поудобнее пристроить на седле зудящий после вчерашней прогулки зад. Что случилось в следующий момент, он так и не понял. Вроде бы колесо попало на какой-то сильно выступающий корень или кирпич, руль вырвался из рук, и Олег полетел на землю, успев еще подумать, что зря не купил тот дурацкий велошлем. Ему, правда, показалось, что моментом раньше сзади его накрыла жаркая волна, какая бывает от инфракрасных обогревателей, и что-то сильно толкнуло в спину. У него даже в ушах заложило. Однако казалось это ему ровно в течении той секунды, что он летел на землю, а потом сознание отключилось. В себя он пришел скорее всего от вечерней прохлады. Судя по всему, наступили сумерки, а в тени деревьев и вовсе стемнело. "Сука, - первое, что подумал Олег, открыв глаза. - Точно не кобель". Пес стоял задом к нему и усердно рыл землю передними лапами. Словно почувствовав, что человек очнулся, хаски повернул к нему перемазанную землей морду и чихнул. - Будь здоров... Здорова, - поправился он. Усевшись, он прислушался к организму и осмотрел себя на предмет возможных повреждений. Обнаружил небольшие ссадины на колене и локте, еще болело ушибленное плечо, но в остальном все вроде было в порядке. Не успел он прийти к такому выводу, как понял, что все далеко не в порядке. Во-первых, куда-то исчезла тропинка, по которой он ехал. Оглядевшись, Олег обнаружил еще несколько кардинальных изменений, произошедших за время отключки с окружающим пейзажем. Исчезла трансформаторная будка и забор неподалеку, за которым находилось хранилище с резервным запасом воды для Москвы на случай сами знаете чего. Собственно, хранилище тоже исчезло. Проанализировав обстановку, он пришел к выводу, что пропали вообще все признаки человеческой деятельности в окрестностях. Не было мусора, многочисленных пластиковых бутылок и стаканчиков, пакетов, банок из-под пива. Да, что там банок - вокруг не было ни одной бумажки. При более внимательном рассмотрении оказалось, что и лес изменился. Исчезли просветы, где раньше за деревьями мелькали автомобили на улице Косыгина. Вместо этого сразу за редколесьем, где сейчас находился Олег, начиналась лесная чаща. И состояла она совсем не из лип, а из дубов, елей, редких берез и густого кустарника. Собака подошла, уселась рядом и внимательно глядела по сторонам, иногда тревожно поскуливая. Сильно хотелось пить. Олег поднялся и подошел к валявшемуся велосипеду. Приподнял его, крутанул сначала одно колесо, потом второе. На переднем образовалась небольшая восьмерка, но не критично. Он снял с рамы флягу и сделал несколько глотков. - Хочешь? - спросил он у смотрящей на него собаки. Хаски махнула хвостом. Олег налил немного воды в ладонь, сложенную лодочкой, собака моментально вылакала. Он налил еще. На собачий водопой ушло где-то полфляги. - Хватит, - сказал он. Пес вроде бы был с ним не согласен, но Олег сразу решил распределить роли в образовавшемся тандеме: - И на будущее запомни, все решения буду принимать я на том простом основании, что я мужчина, - сделал Олег программное заявление. Собака отвернулась, похоже, обиделась. - Ну-ну, - сказал Олег, уселся, прислонившись к стволу дуба, и принялся обдумывать создавшееся положение. Что мы имеем? Факт номер раз - упал он в одном месте, а очнулся в другом. Факт номер два... Да, собственно, и все. Как он мог очутиться не в том месте, где упал? Очевидно, его кто-то перенес. Но кто, куда и с какой целью? Шутка что ли такая? А еще вместе с ним перенесли велосипед и собаку, и перенесли, судя по окружающей флоре, довольно далеко. По крайней мере, он с трудом мог себе представить, что в Москве имеются такие глухие уголки с подобным дендронабором. Может ботанический сад в районе ВДНХ или Серебряный Бор? Да, нет. Был он и там, и там, ничего даже близко похожего не наблюдал. Даже если предположить, что кто-то следил за ним ради такой шутки, то этот кто-то должен был знать, что Олег упадет, потеряет сознание, причем потеряет на время, достаточное для того, чтобы отвезти его за несколько десятков километров в пятницу вечером из Москвы. Да похититель до сих пор стоял бы в пробке где-нибудь в районе "Юго-западной". Вертолет? Невозможно. А как говорил Шерлок Холмс, если отбросить все невозможное, останется одна верная версия, какой бы невероятной она ни казалась. А что у нас остается? Остается попадалово. Олега всегда удивляли герои книг про попаданцев, которые, оказавшись в чужом времени или мире, долго не могли сообразить, что же происходит. Будто ни разу подобных книг не читали и не знакомы с явлением. Или киногерои из третьей, например, части популярного ужастика, которые будто бы не смотрели предыдущих двух - они из параллельной реальности что ли, где такого кино не было? Итак, за рабочую версию до выявления дополнительных обстоятельств Олег решил принять попаданство. Остается узнать, куда или "в когда" он попал. Только бы не в войну, не хотелось ему через костоломов из НКВД пробиваться с докладом на прием к Сталину и Берия. Но все подробности позже, сейчас на повестке три вопроса: вода, еда и ночевка. Скоро уже совсем стемнеет. Отвлекшись от размышлений, он только сейчас заметил, что собака к чему-то принюхивается, задрав морду. Олег тоже поднял лицо и втянул в себя совсем не по-московски чистый воздух. Немного тянуло дымком, причем не пожаром или костром, а скорее всего из печной трубы. В школе каждые летние каникулы Олег проводил в деревне у бабушки и хорошо знал этот сухой до щекотания в горле аромат топящейся печи. Проследив за направлением взгляда собаки, он наметил примерный маршрут движения, поднял велосипед и не спеша покрутил педали в ту сторону. Крики Олег услышал, проехав где-то километр. Кричала женщина, и доносился мужской хохот. Слов было не разобрать. Он поднажал на педали, собака держалась, как привязанная, возле заднего колеса. Остановился метрах в ста от того места, откуда доносились звуки. Вроде визжала молодая девчонка, еще кричала женщина, судя по голосу, постарше. Мужчины что-то выкрикивали на непонятном гортанном языке - двое или трое. Олег остановился, закатил велосипед в заросли орешника. - Гавкнешь - придушу, - сказал он собаке и стал пробираться вперед по редколесью. По дороге не забывал посматривать по сторонам и вскоре обнаружил то, что хотел - сухой ствол небольшой давно поваленной кем-то елки. Поднял дрын, обломал сучки, оставив на комле торчащие острые обломки. Сумерки уже переходили в вечернюю темноту, но Олег из кустов хорошо разглядел то, что творилось на поляне неподалеку. Три вооруженных всадника в каких-то стеганых кожаных доспехах тиранили, судя по виду, селян. Селян было пятеро - две женщины и три мужика. Два всадника спешились и собирались оприходовать девку, что помоложе. Задрали на голову платье и разложили на земле. Третий оставался в седле. Вторая женщина металась вокруг, голося и пытаясь оттащить насильников. Периодически от нее отмахивались легкими зуботычинами. Третий всадник оставался в седле и хохотал, наблюдая за этим. Мужики... А что мужики? Один лежал на земле, рубаха в крови. Двое стояли неподалеку, понурив головы. Из оружия у всадников он заметил то ли чуть искривленные мечи, то ли чуть выпрямленные ятаганы. Олег прикинул свои силы. Здоровяком он никогда не был, спортом особо тоже не увлекался. Год занятий боксом в десятом классе не в счет - давно это было, а боевые виды требуют постоянной тренировки. А против - трое вооруженных воинов, профессионалы. Из активов у него только дрын, который может сломаться от первого удара и... Олег посмотрел на собаку и тут же вспомнил читанную им когда-то в интернете статью про хаски. Собаки этой породы начисто лишены агрессии к человеку, а попытки снять блокировку и приспособить хаски к охранной службе приводят к сдвигу по фазе у псов. "Бесполезный блошиный цирк. Навязался на мою голову", - подумал Олег. Еще мелькнула мысль, что теория с попаданством подтверждается, потому что люди перед ним не были похожи ни на толкинистов ни на реконструкторов. Но обо всем этом Олег думал уже несясь с колом наперевес к двоим спешившимся всадникам. Не останавливаясь, он с широкого замаха ударил уже поднимающегося с девушки насильника сбоку в голову. И не ошибся. В том смысле, что его дрын действительно переломился после первого же удара. В руках у него оказалсь только короткая дубинка. Зато вторая половина так и осталась застрявшей острым сучком в виске противника. Тот, не успев подняться, повалился и затих. Зато второй уже вытащил из ножен свою недосаблю и занял боевую позицию. Но тут с диким визгом ему на спину бросилась женщина и повисла на нем, пытаясь дотянуться ногтями до глаз. Тот отвлекся на секунду, пытаясь освободиться от помехи, но этого хватило Олегу. Он тоже громко заорал, кинулся вперед, обломком дрына отбил саблю и от души с разгона засадил подъемом между ног несостоявшемуся насильнику. Тот упал на колени, выронив оружие и двумя руками схватившись за причинное место. Женщина продолжала его лупить и царапать. - Мужики, помогай! - крикнул Олег, увидев, что третий тоже обнажил оружие и двинул на него коня. Но в этот момент случилось странное. Схватка вдруг моментально застыла, словно в стоп-кадре, и все ее участники ошеломленно уставились на бросившегося к коню хаски. Спустя секунду, лошадь прянула назад. Собака гавкнула всего один раз, но этого хватило, чтобы всадник развернул коня и, выкрикивая что-то на незнакомом языке, нахлестывая бока несчастного животного, помчал прочь. Олег громко свистнул вслед, потом подошел ко все еще корчащемуся на земле бандиту, аккуратно прицелился и саданул его что есть сил дубинкой по голове. Тот охнул и упал без чувств. Олег чуть помедлил и ударил по голове еще несколько раз. Без эмоций, просто рационально убивая врага. Мимолетом подивился своему хладнокровию. Он огляделся. Мужики, видно, на его призыв помочь не откликнулись. Один так и стоял, продолжая ошеломленно смотреть на собаку. Второй присел возле окровавленного тела - человек, похоже, был еще жив. Женщина, так вовремя пришедшая ему на помощь, пыталась отдышаться, наклонившись и уперев руки в ладони. Девушка поправляла на себе платье. "Симпатичная, - подумал Олег. - Правда, девчонка еще совсем, лет шестнадцать, не больше". - Ну, - сказал он. - Здорово что ли, мужики. Потом помолчал и добавил: - И товарищи женщины. Нет, он конечно не ожидал бурного проявления благодарности от спасенных аборигенов, но к неприветливым взглядам, которыми его одарили, точно был не готов. Бородатый мужик так вообще смотрел на него враждебно. Тот молодой парнишка, что присел возле раненого, тоже бросал через плечо неприязненные взгляды. У женщины взор был тревожный, какой-то затравленный, и только девушка с восторгом разглядывала собаку, вернувшуюся и разлегшуюся у ног Олега, вывалив язык. - Здрав будь, человече, - проговорил наконец бородатый сиплым голосом. - Почто ханских казар побить? - Так ведь девку вашу снасильничать хотели. - Твое что дело до это? Они снасильничать и уйти, от ее не убыть, для того и девка. Олега внезапно охватила такая злость, что даже сам немного испугался. Никогда раньше такого за собой не замечал, даже кровь к лицу прилила. Видимо, мужик тоже почувствовал что-то такое в его взгляде, потупил глаза и как-то неестественно закашлялся, пряча лицо в кулаке. - Значит по-твоему, любой бусурманин может вот так запросто наших девок силком иметь? А если я тебя сейчас снасильничаю, тоже будете стоять и смотреть? Видно, что мысль бородатому показалась необычной, он даже обдумывал ее какое-то время, потом изрек степенно: - Не можно так. Не для того мужик. "Ну, хоть какие-то тут есть правильные понятия", - подумал Олег и как-то бессильно махнул рукой. На него вдруг накатила дикая усталость. То ли адреналиновый отходняк, то ли стресс от необычной ситуации начал сказываться. В этот момент раненый застонал. Олег подошел, присел и аккуратно поднял рубаху, чем-то напоминающую косоворотку, сделанную из грубого полотна. Вдоль груди тянулась рана от удара саблей. Рана вроде была не глубокая, кровь уже начала сворачиваться, но от каждого движения снова начинала кровоточить. - Вы двое, - приказал он мужчинам, - лошадей поймайте, далеко не могли разбежаться. Посмотрел на женщину: - У этих двух с одежды тряпки длинные мне оторви. Да почище. Его послушались. - Как зовут? - обратился Олег к девушке. - Варя звать, - ответила та не смущаясь. - Варвара, вода есть? - Девчонка кивнула. - Неси. Тем временем вечерняя темнота брала свое. В нескольких шагах уже с трудом можно было что-то различить. Посвежело, Олега даже начал пробирать легкий озноб. Он поднялся и прошелся вокруг, внимательно вглядываясь под ноги. Хорошо бы найти чистотел в качестве хоть какого-то антисептика. Но ничего похожего не попадалось. Был бы мобильник, можно посветить под ноги, но на велопрогулки Олег телефон не брал - некуда его положить в футболке, спортивных брюках и легкой толстовке. Нет чистотела, сойдет подорожник. Олегу удалось отыскать несколько листьев. Он тщательно промыл их водой, которую Варя поливала из принесенной крынки. Потом мокрой тряпкой отер кровь вокруг раны, сильно размял в ладонях подорожник до появления сока, положил листья на рану и примотал полосой ткани, оторванной от подола рубахи убитого. Мужики тем временем привели двух пойманных лошадей. - Деревня ваша далеко? Все молчали, как-то настороженно переглядываясь. Наконец женщина сказала, обращаясь к бородатому мужику: - К отцу Афанасию его провожать надо. Он по-церковному говорить. Бородатый кивнул и ответил Олегу: - Две версты. - Собираемся по-быстрому. Олег поднялся, отыскал саблю одного из убитых, не без труда в зарослях орешника срубил две большие лещины примерно одной длины, показал мужикам, как надо приторочить к седлу. Потом, стянув с трупов их стеганые кафтаны, просунул две получившиеся оглобли в рукава, соорудив что-то вроде походных носилок. Трупы затащил в кусты и закидал ветками. - Все, трогаем, - крикнул он. Потом немного подумал и спросил, - Пожрать есть что-нибудь? Из туяска, откуда раньше достала крынку с водой, Варя извлекла четвертинку хлеба. Олег отломил половинку и спросил у собаки: - Будешь? Хаски, похоже, была не против. Он протянул псине кусок, и та в несколько приемов с удовольствием его умяла. Олег перехватил удивленные взгляды попутчиков. - Он понимать? - спросила Варя. - Не он, а она, - поправил Олег. - Хаски умные, они все понимать... Тьфу ты, понимают. Что за язык у вас такой? Раненого уложили на волокуши, коня взял под уздцы парнишка. Второго коня в поводу вел сам Олег. Лошади сначала шугались собаки, но потом понемногу стали привыкать. По дороге много не разговаривали. Из немногочисленных фраз, что Олег втянул из селян, удалось выяснить только, что Варя дочь Любы - женщины, так вовремя пришедшей ему на помощь в схватке. Бородатого мужика звали Мартын, он приходился Любе родным братом. Молодой парнишка, Андрей, его сын - Варькин кузен, стало быть. Ну, а раненый - деревенский кузнец Иван, который с ними в лес по грибы увязался. Там они и наткнулись на ханских казар, ехавших в их село за сбором дани. К деревне подошли поздним вечером. Поселение тонуло в темноте и в неестественной тишине. Рассмотрев ближайшие хибары, Олег напел вполголоса: - Меж высоких хлебов затерялося небогатое наше село... Попутчики навострили уши. - Горе горькое по свету шлялося и на нас невзначай набрело, - невесело закончил Олег. - Ты на нас набрело, - сказала, помолчав, Люба. - За дочь спасибо мое, но ты беда делать. Глава 2 - А веры, ты говоришь, какой будешь? - вновь спросил отец Афанасий. - Нашей, православной. - Олег даже подпустил в голос немного удивления и легкой обиды. - Допустим. Побожись. Олег поднялся с колченого табурета, повернулся к образам и широко осенил себя сверху вниз, справа налево. И слишком поздно подумал, что до троеперстной реформы Никона в этой реальности еще несколько веков. Да и будет ли здесь свой Никон? Поп как-то странно посмотрел на него: - Крест нательный покажи. - Так говорю же, сняли бусурмане, как в плен попал. Вчера по дороге к деревне, пока они тащили раненого кузнеца, он в общих чертах продумал свою легенду. Было в ней, конечно, много прорех и допущений по поводу реалий этого мира, но на первый раз сойдет. Если сразу не убьют, то потом можно подправить. Когда ближе к полуночи они вернулись в село, Олега определили на ночевку в избу к кузнецу. Самого Ивана повезли к местной знахарке. Жена кузнеца молча постелила Олегу на полатях, достала из еще теплой печи чугунок с картошкой, дала молока, четверть коляски какой-то несъедобной колбасы из требухи и кусок хлеба. Всю колбасу и половину хлеба Олег незаметно отдал собаке, выйдя на крыльцо вроде подышать свежим воздухом перед сном. Он еще думал поразмышлять над создавшимся положением, но вырубился, как только щека коснулась жесткой подушки, набитой соломой. С утра его растолкал Андрейка - тот самый парнишка, с которым их вчера судьба свела в лесу. Олег хотел было спросить, который час, но вовремя опомнился. Андрей и отвел его в избу местного попа, пристроенную к небольшой убогой часовенке. При свете восходящего солнца Олег получше смог разглядеть деревню. Вечерние впечатления его не обманули. Избы бревенчатые, пятистенки, но крыши покрыты соломой и лишь немногие - дранкой. Кругом грязь. Нечистоты, судя по запаху, выливают тут же, отойдя через проселок. В низине неподалеку течет какая-то небольшая извилистая речка. Уборных не видно, зато бани почти возле каждого дома. За тот час, что он беседовал с отцом Афанасием, Олег пришел к выводу, что священник в деревне выполняет не только обязанности духовника селян, но и функции начальника особого отдела - такие каверзные вопросы тот ему задавал. По несколько раз выпытывал об одном и том же, заходя с разных сторон, пытался поймать на мелочах, следил за реакцией. - По-церковному где говорить научился? В самом начале разговора, когда Олег услышал речь отца Афанасия, отличающуюся от примитивного говора селян, больше похожего построением фраз на английский язык с русскими словами, решил было, что священник такой же, как он попаданец. Но вскоре по разным обмолвкам и косвенным признакам понял, что такой язык называется здесь древним или церковным. Сделал в уме зарубку, поразмышлять об этом. Эволюция языка может многое рассказать о социуме. - У монахов в Афонском монастыре два года прожил, книги изучал, - ответил Олег. На Афоне он и правда побывал несколько лет назад, проводя отпуск в Греции. Вообще, вся его легенда была проста. Родился в деревне на берегу большой реки Волги, рано осиротел, в пятнадцать лет пристал к торговому обозу и подался в странствия. Был в Индии, в Китае, в Персии. Тут Олег мог врать смело, вряд ли в глухой средневековой деревне кто-то знал об этих странах, а его биография путешественника могла объяснить многие странности - например, знания, одежду, тот же велосипед, который он намеревался в ближайшее время отыскать в лесу. Полгода назад он якобы, возвращаясь из Афона, попал в плен к туркам, где из него хотели сделать янычара, обучали воинскому ремеслу. Бежал, пробирался домой в родное село. Вот такая судьба человека. Услышав про Афон, поп оживился. Даже поднялся с места и прошелся туда-сюда по избе. Был отец Афанасий невысок, но кряжист. Без привычного поповского брюшка. Круглое лицо, обрамленное густой бородой, казалось простоватым. Нос картошкой усугублял это обманчивое впечатление. Но взгляд пронзительных серых глаз с ленинским прищуром сразу выдавал в священнике человека мудрого, жесткого и даже опасного. - Больше ничего не хочешь сказать? - спросил он, остановившись возле Олега и пристально глядя на него. - Пока нет, - осторожно ответил тот. Афанасий потер руки, подошел к небольшому окну. Увидел собаку, разлегшуюся во дворе и увлеченно грызущую кость, которую ей бросили по просьбе Олега. - А скажи, - спросил священник, - что за тварь Божья с тобой ходит? - Так собака же, - недоуменно пожал плечами Олег. - Собака? Не слыхал про таких. Тут до Олега начало доходить, почему его четвероногий друг вызвал такой ажиотаж среди местных. Он понял, что его удивило, когда они в темноте подходили к деревне - ни один пес не гавкнул. Неужели собак не приручили? На лошадях ездят, домашняя скотина в хозяйстве есть, а собак нет. - Вроде на волка зверь похож, да не волк, - продолжал Афанасий разглядывать хаски. - Да и зверь ли это? Сказали мне, он тебя слушает, будто речь понимает. Ты, случаем не колдун ли? - Не он, а она. Говорю же, животина это. Из дальних краев, - добавил Олег, подумав. - Думай, что хочешь, а не видал я еще зверей с голубыми глазами, - с сомнением покачал головой поп. - Травам где обучен? - Везде понемногу учился. Хочу книгу написать о всем, что узнал в странствиях своих. О божественной мудрости всего сущего, - решил Олег на всякий случай обозначить приоритет церкви перед наукой. - Ты мне ботву-то на уши не вешай про божественную мудрость, - неожиданно осадил его Афанасий. - Без тебя разберутся. Афанасий еще раз прошелся по избе туда-сюда, потом, словно на что-то решившись, уселся напротив Олега и пристально посмотрел ему в глаза: - Вот что. Ты, я вижу, человек не плохой, хоть и чудной. Не хороший, но и не плохой. Потому, расскажу тебе положение дел, а ты подумай, как тебе поступить. Живем мы под казарским ханом. Прямо скажу, хреново живем. - Отец Афанасий опустил на стол сжатый кулак. - Раз в год его дружина объезжает села и собирает десятину - молодых парней в работные или на военную службу, ребятишек, чтоб растить в своей вере и понятиях. Ну, и девок, само собой, для глуму. Еще берут мехом, медом, орехами, зерном. Те двое, которых ты зашиб, ехали в дозоре перед казарской дружиной. Приезжают обычно дня за два-три, людишек отобрать и старосту поторопить, чтобы к приезду дружины десятина была готова. Ты, конечно, можешь уйти. Мы народ мирный, кровь христианскую на себя не возьмем. Только подумай, что казары с нами сделают, когда придут и не найдут тебя? Поп замолчал и внимательно смотрел на Олега. Тот задумался, наконец ответил: - Думаешь, если меня выдадите, как-то по-другому будет? - Выдавать тебя никто не будет, христопродавцев тут нет, - ответил Афанасий. - То есть, предлагаешь самому сдаться? Мало от выдачи отличается. Олег замолчал. Священник все так же внимательно следил за ним. - До вечера думать буду, - наконец сказал Олег и поднялся. - Твоя воля, - тяжело вздохнул отец Афанасий. Олег повернулся, чтобы выйти. - Погоди. Второй дом от погоста, там по зиме старик Матвей помер, бобылем жил. Можешь там пока остановиться, коли сразу не утечешь. - поп махнул рукой куда-то за спину. - На край села, мимо не пройдешь. - Спасибо, - сказал Олег и вышел. |
|
|
![]() |
Гость_Алекс Унгерн_* |
![]()
Сообщение
#2
|
Гости Цитата ![]() |
Глава 5
Олег с облегчением поставил ведро с водой у крыльца и уселся на ступеньку передохнуть. Кадушка из грубых досок с веревочной ручкой сама весила почти столько же, сколько вода в ней. Рана еще болела, и он был слаб, но уже шел на поправку. Неделю он провалялся в избе травницы, бабки Марии, вместе с несколькими другими тяжелыми ранеными. Два дня назад начал подниматься и потихоньку ходить, помогая травнице по дому, чем мог. Прищурился на низкое солнце – стояли последние дни августа. Странно, только сейчас Олег впервые, пожалуй, за все время в этом новом мире вспомнил о доме. "Цветок жалко, засохнет без поливки", – почему-то подумал он. Порылся в памяти, чтобы поискать, о чем бы еще можно было пожалеть. И не нашел. Судьба Олега Соболева складывалась так, что к своим тридцати двум он избавился практически от всего, к чему можно привязаться. Отслужив срочную в начале нулевых на базе подводного флота на Дальнем Востоке, где подводным флотом уже не пахло, он вернулся и устроился копирайтером в какую-то интернет-контору, которые тогда только начинали развиваться. Параллельно поступил в строительный институт на факультет городского строительства и хозяйства по специальности "Градостроительство и планировка населенных пунктов". Там же женился. После трех лет мучений понял, что семейная жизнь не для него, развелся и вскоре получил предложение от бывшего одногруппника поучаствовать в небольшой избирательной кампании. А дальше пошли командировки по всей стране, политический консалтинг муниципальных и региональных структур с параллельным посещением всяких курсов и семинаров по новой специальности. Возвращаясь домой, он запирался в своей однушке и неделями играл на компьютере в танки. Даже сумку не разбирал, доставая лишь зубную пасту и бритву. Вот по танкам он скучал, да. А по остальному… – Чего сидеть? Работать надо, репу полоть. Еще скучал по картошке. – Иду, баба Маш. Травница была женщина строгая, но не злая. Олега она зауважала после того, как он подсказал ей, что жар можно сбивать отваром из коры ольхи или вербы, в которой содержится салициловая кислота. Дергая здоровой рукой сорняки между грядками, Олег продолжал размышлять над путями к амбициозной цели, которую он поставил перед собой. Еще ночью, страдая бессонницей, он перебрал знакомые ему технологии, которые мог бы применить в этом мире и сразу получить конкурентное преимущество для рывка в развитии. Но выходило так, что одна технология цеплялась за другую, та – за третью, и так по кругу. Например, электричество. Вроде бы ничего сложного, но элементарно нужна проволока, которая если в этом мире и была, то низкого качества, а в изготовлении крайне трудоемка. Опять же, нужна изоляция. Порох? Отлично, нужны уголь, сера и селитра. Пропорций он не помнил, но их можно подобрать экспериментальным путем. Но селитра синтетический продукт, для ее изготовления нужна азотная кислота, которая тоже синтетический продукт. Где-то Олег читал, что раньше селитру получали из мочи и навоза. Можно, конечно, попробовать. Но где взять серу? Вулканов-то поблизости не наблюдается. Простая сталь. Нужны высокие температуры, значит требуется энергоемкий источник тепла. Обычно для этого вроде бы используют коксующийся уголь. Но для его получения тоже нужны высокие температуры. А где взять обычный каменный уголь? Да, велики были наши предки, одолевшие без Википедии все эти проблемы. Да будь ты хоть трижды Сайрус Смит, через производственный цикл никак не перескочишь. А уж через десяток производственных циклов… В итоге решил остановиться пока на трех вещах, которыми можно было заняться – бумага, стекло и кирпич. Ну, и организация жизни и производства, разумеется. Под руку что-то ткнулось. Дара пришла. Уходя на битву, Олег посадил собаку на веревку возле выделенной ему избы, препоручив заботу о ней все той же Варьке. Ошейника не было, а из импровизированной привязи Дара быстро научилась выбираться, и теперь разгуливала по деревне, пугая коров, птицу и жителей. За спиной кашлянули. – Тут это, разговор есть, – сказал подошедший Афанасий. В избе у попа собрались все те же: староста Михаил, Добр и Кузьма. Олег покосился на них: – Опять проверять будете? Добр хохотнул. – Вопрос такой, – начал Афанасий, – как добро делить будем? Оказалось, что в обозе, который отбили у казар, была дань с нескольких селений, которую те потащили с собой, в надежде быстро покончить с взбунтовавшейся деревней и возвращаться в свои края. В добыче было зерно, мед, меха, выделанные шкуры. Было немного разномастных непонятных монет и даже небольшой кусок серебра. Невольников, видимо, передали другому отряду. Взяли одиннадцать коней, остальные либо разбежались, либо были убиты и сильно поранены, пришлось заколоть. – Есть предложения? – Твой ответ ждать, – ответил староста. "А ведь это шанс", – подумал Олег. – "Неплохой начальный капитал для стартапа". – Предлагаю следующее. Выделить десятину и поделить между семьями погибших. Село заплатило немалую цену за победу. Под казарскими ятаганами полегло полтора десятка мужиков. Еще примерно столько же получили ранения. – Наградить раненых и отличившихся по усмотрению командиров отрядов. Бабке Марии, кстати, помочь надо, человека выделить. Не справляется она одна. – Добро, – кивнул Афанасий. – Все остальное в…, – Олег задумался, как бы обозначить уместным и понятным для этого мира словом бюджет сельского поселения, – в общак. Все вроде поняли, но соглашаться не спешили. – Обоснуй, – попросил поп. Олег покосился на него. Ему все-таки иногда казалось по разговору отца Афанасия, что тот такой же, как и он, попаданец. – Пропажу отряда казары так не оставят. Искать будут, узнавать. А когда прознают, вернутся. Только теперь уже такими силами, что нам не совладать. В этом году вряд ли, по зиме не сунутся. А вот следующей весной гостей надо ждать. В общем, людей нам надо больше, и город ставить со стеной и рвом. Дружина нужна, воины. Товара много надо на торговлю. Воцарилась немая сцена. Все смотрели на Олега, и во взглядах он читал что-то среднее между "полный идиот" и "вот это голова". Причем, непостижимым образом это выражалось одновременно. – А я поддержать Светлого, – сказал Добр. – Погоди. А кто ж за этим… общаком присматривать будет? – спросил Афанасий. – Да, кто? – вторил ему староста. "Правильные вопросы задаете, товарищи из сельского руководства". – Совет. Вот мы, кто здесь сейчас. Может, еще кого предложите из толковых. Поп со старостой переглянулись. – Подумать надо. Кузьма промолчал. Туман к вечеру лег такой густой, что Олег уже пожалел о своем решении отправиться к болоту на разведку. Целью было определить вероятные места для добычи болотного железа, а заодно и разузнать о возможных залежах торфа – была у него одна задумка на сей счет. О болотном железе он тоже когда-то читал, заинтересовавшись производством оружия в средние века. По историческим очеркам выходило, что где ни копни на краю болота, железо везде есть. Его же задача сейчас была не найти сами залежи, а наметить места для проб, удобные с точки зрения логистики, поскольку ямы для выжигания угля он планировал устроить неподалеку. В деревне было несколько углежогов, но понаблюдав за их работой, за тем, как нерационально устраивают они ямы, Олег пришел к выводу, что организацию процесса надо вводить в цивилизованные рамки. Поэтому, выспросив у Афанасия расположение ближайшего болота, он ближе к вечеру пешком направился в путь. Больное плечо еще не позволяло ездить на велосипеде, а с лошадью, да еще без седла, он управляться не умел. Наметить он успел пару мест, прежде чем туман, набегающий с болота, стал быстро заволакивать все вокруг. Было в его движении что-то ненормальное, неестественное. Да и сумерки стали сгущаться внезапно быстро. От болотной сырости сильно заныло рана, начал пробивать легкий озноб. Олег решил, что надо возвращаться, пока не заплутал, но в этот момент Дара уселась и как-то отчаянно безнадежно завыла в ту сторону, откуда из глубины болота наползал странный туман. "Заклинаю вас, дети мои, остерегайтесь выходить на болота в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно", – вспомнилось почем-то Олегу. – Дара, – позвал он тихо. – Пойдем-ка домой, девочка. Собака зарычала. В следующий момент Олег увидел слева движение чего-то серого. Затем еще. Сфокусировать взгляд он не мог, но вокруг, то тут, то там замелькали серые, словно выцветшие тени. Олег всегда считал, что выражение про зашевелившиеся волосы, это такой образный оборот плохих писателей. Оказалось – нет. Холод усиливался, превращая туман в подобие мелкой ледяной измороси. Дара попятилась и, рыча, прижалась к ногам Олега. И тут он увидел. Из тумана выплыли несколько человеческих фигур в балахонах, похожих на саваны. Глаза у них не сияли, нет. Вместо глаз и носов чернели темные провалы. На подобиях лиц выделялся лишь посмертный оскал. Со всех сторон послышался шепот, а затем одна из фигур протянула к Олегу руки и завыла высоким звуком на пределе, который может вынести человеческое ухо. Собака взвизгнула и рванулась назад, в туман. Олег развернулся и побежал следом. – Дай взгляну, – отец Афанасий поднес ему к лицу свечу и осмотрел глаза. Покачал головой. – Плохо дело. – Что там? – Синие глаза-то. – Вроде серые всегда были. – Белки синие. Еще немного, и забрали бы тебя. …Олег не помнил, как добежал до деревни и вломился (двери тут не запирали), стуча зубами, в избу Афанасия. Тот налил ему какого-то крепкого отвара, какой тут заменял чай дал успокоиться, а потом расспросил о происшедшем. – Плохо дело, – повторил поп. – Нежить последний раз при моем деде приходила. – Кто? – Олег поперхнулся чаем. – Нежить. Одного не понимаю, как ты живым ушел. Не бывало еще такого. |
|
|
![]() ![]() |
![]() |
Текстовая версия | Сейчас: 14.7.2025, 17:41 |