Сказки и другие истории, раскзанные Иа и его друзьями между глотками темного пива темной январской ночью |
Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )
Сказки и другие истории, раскзанные Иа и его друзьями между глотками темного пива темной январской ночью |
Гость_Ia-Ia_* |
![]()
Сообщение
#1
|
Гости Цитата ![]() |
Глава первая
В наш просвещёный век мало кто уже путешествует на [лошадях. Ни подрессоренные кареты, ни земские дрожки, ни тряские крестьянские арбы не вызывают восторга у изнеженного плодами науки обывателя. И поэтому, посоветовавшись с нашим семейным доктором, я решила отправиться в путешествие в Святые горы на корабле. Ранее мне неоднократно приходилось плыть по матушке-Волге на шикарном пароходе, доверху наполненном чистой публикой, вышколенными матросами и сытыми ливрейными лакеями, улавливающими флюиды любого желания пассажира, и потому услужливо подплывающими воздушной походкой с вечным "чегоизволитес" и серебряным подносом с серебряной чаркой, наполненной ледяной водкой. Приятные сии воспоминания утвердили меня в решении непременно отправиться в путешествие именно речным путём. Но привычка к осторожности и немалое знание подводных камней, подстерегающих российского путешественника в его тернистом пути, сподвигли меня на просьбу к моему доктору найти знатока, совершавшего подобное путешествие не по раздольной купеческой Волге, а по малохоженному и совсем ещё недавно такому дикому Дону. Доктор мой, хоть из латинян и по слухам в молодости испытавший множество невзгод и опасных приключений, вплоть до службы на пиратском бриге, был человеком честным и предприимчивым. Мешая в речи русские, немецкие и бог весть какого языка слова, он рассказал, что в Калаче, где мы остановились на короткий отдых и в ожидании поступления денег от моего управляющего, проживает бывший его соратник по пиратским приключениям, немец, но человек приличный. Хотя и не без странностей. Так тому и быть. Послушаем немца. Хоть и врут они о жизни своей в России складно, но питаю себя надеждой, что односуму своему (по-ихнему буршу) врать сильно не станет. Проживавший в пансионе майорской вдовы Кагальницкой немец явился по первому зову, долго обнимал да ощупывал моего доктора, потом передо мной раскланялся, как-то мелко засучил ногами и представился запросто Евгеном. Мол, у них в Саксонии отеческое имя не поминают, а фамилия его в Европе настолько известна, что лучше мне её не слышать, ибо упоминание о знакомстве с ним способно навлечь на меня неисчислимые беды. Выпив подряд два лафитника анисовой и с аппетитом закусив простыми дарами гостиничного трактира, отдав должное и жареному гусю, и нежнейшему с прослойками салу, и гордости местных садоводов - ранним огурчикам, не говоря уже об икре, осетрине, пирогах с вязигой и дрожащем от предвкушения студне из осетровых голов, доктор Евген почувствовал готовность к нашему просвещению. Выслушав наши жадные и полные любопытства вопросы, он сыто рыгнул, что у немцев является признаком благовоспитанности, перекинул обтянутые штанами со штрипками ноги друг за друга и приступил к повествованию, исполненному ужасных подробностей. Начал он с того, что приличные пароходы по Дону не ходят. Бывое на Дону пароходное товарищество "Фрост, сын и компания" разорилось два года тому, и теперь подряд на доставку пассажиров выкупил капитан когда-то пиратского брига, на котором он, доктор Евген, учил азам и задам медицины моего доктора, почтенного Пруденса. Доктор мой на слова сии напыжился, побурел и стал щупать себе правое бедро, то ли при воспоминаниях о годах учёбы, то ли в поисках холодного оружия. Я успокаивающе коснулась его руки и попросила доктора Евгена продолжать. Тот, опрокинув прямо в гордо чарку аквавиты, выставленной моим доктором в память о пиратском прошлом, продолжил свой рассказ, повествующий о том, что бриг, не приспособленный к перевозке пассажиров, представляет собой ужасное зрелище. Всюду грязь, духота, крысы. Матросы и лакеи оборваны и голодны. Бриг, не рождённый для плавания по речным водам, часто садится на мели. И тогда капитан грубым голосом, исполненным ярости берсерка, приказывает пассажирам первого и второго классов сойти на берег, где те должны дожидаться возвращения брига на фарватер, сидя на чахлой травке и вкушая, чтобы скоротать время, что Бог послал, то есть довольно-таки чёрствые пироги и местную водку из виноградных выжимок. Пассажирам же третьего класса приказывалось прыгать в воду и выталкивать корабль с мели, что иногда занимало несколько томительных часов. Потом же, по возвращении на палубу, им подносили по чарке водки с неизменными вечными пирогами и отправляли в трюм до следующей мели. Ежели же кто-то из третьего класса осмеливался перечить, то боцман, звероподобный детина, гнал такого в воду ужасной плёткой, купленной им у местных ногайцев. Вопли несчастного развлекали пирата, напоминая о годах юности и битв... Таким образом, два дня путешествия из Калача в Ростов превращались в пять-шесть бесконечных, исполненных скуки и неудовольствия дней. Потому Евген настоятельно рекомендовал на бриг не являться, а отправиться в Святые Горы поездом, по железной (совсем ещё недавно - чугунной) дороге, акционером коей он является и высокое качество обслуживания он гарантирует всей своей честью (тут доктор мой Пруденс неясно замычал) и своим авторитетом калачеевского доктора (на этом месте Пруденс, дабы не умереть от удушья, налил в чарки аквавиты и воскликнул "Прозт", по привычке глотая гласную). |
|
|
![]() |
![]()
Сообщение
#2
|
|
![]() Житель ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() Группа: Пользователи Сообщений: 9369 Регистрация: 18.11.2014 Вставить ник Цитата ![]() |
Старый серый ослик Иа-Иа стоял один-одинёшенек в заросшем чертополохом уголке леса, широко расставив передние ноги и свесив голову набок, и думал о Серьёзных Вещах. Иногда он грустно думал: «Почему?», а иногда: «По какой причине?», а иногда он думал даже так: «Какой же отсюда следует вывод?» И неудивительно, что порой он вообще переставал понимать, о чём же он, собственно, думает. (с)
Сначала он и не думал, а вспоминал. То в памяти всплывала выжженная солнцем страна Кеми, в которой он был Богом по имени Сет. То мысленным взором озирал не менее знойную землю Палестины, а спина чесалась, вспоминая зад Валаама... Впрочем, тогда ослик был трансгендером, и потому не любил библейского эпизода своих метаморфоз. Зато Рим! Те каникулы - с превращением в распутного молодчика и общением с... Впрочем, с кем он тогда только не общался? Иа блаженно улыбнулся, припоминая блудниц и поэтов. Да! Оно того стОило. Хотя и грязновато, конечно. Потом пришло ОЧИЩЕНИЕ. Сами посудите, не каждому пришлось поучаствовать в зарождении нового культа. А он смог! И в яслях, и при бегстве в Египет, и во время въезда в Иерусалим - всюду он, на самом почётном (ну, или рядом с ним) месте. Позже, конечно, стало хуже: грубые римские недоучки, вернув образ Сета, стали насмехаться над новым учением, но осёл стерпел. Он был мудр, и знал: смеются - значит, можно идти по своим делам - не укусят. А смеялись всё больше: над Серым, изнемогающим под толстым Санчо. Над бегущим за веткой чертополоха Иефом - ослом Уленшпигеля. Над Ослом из Бремена, на котором ездили все сотоварищи разом. Проклятый Буридан подкалывал двумя вкусняшками, мешая выбрать лучшую. Сегодня все смеются над потерявшим хвост Иа... Доколе?! Старый серый ослик вышел из оцепенения. Эврика! Он решил все вопросы разом. Ответ во всех случаях был один: надо смеяться самому! Причём - над всеми. Приняв решение, он вытащил из кустов клавиатуру (ведь писать копытом нельзя, а печатать - очень даже получается!) и начал творить... |
|
|
![]() ![]() |
![]() |
Текстовая версия | Сейчас: 15.7.2025, 1:26 |