Александр Позин. Меч Тамерлана. Книга вторая. Мы в дальней разлуке, историческая фантастика про "попаданцев наоборот". Опции Подписка на тему Сообщить другу Версия для печати Скачать тему Подписка на этот форум Режимы отображения Древовидный Переключить на: Стандартный Переключить на: Линейный

[Iskander_2rog]

Уважаемые форумчане!

Представляю Вам вторую книгу цикла "Меч Тамерлана". Первая книга здесь.

С уважением к моим первым читателям,
Александр ПОЗИН

[Iskander_2rog]

Часть третья. Всполохи

« Воистину светло и свято
Дело величавое войны.
Серафимы, ясны и крылаты,
За плечами воинов видны.»
Николай Гумилёв

Братские дела. Где-то в России.

«Не понимаю, что творится.
Во имя благостных идей
Ложь торжествует, блуд ярится...
Махнуть рукой, как говорится?
Но как же мне потом креститься
Рукой, махнувшей на людей?..»
Николай Зиновьев

Холодный пронизывающий мартовский ветер полностью овладел широченными першпективами и необъятными площадями огромного мятежного города растерзанной империи. Гуляя вдоль проспектов и каналов, он сбивал с ног редких прохожих, заметал колючим сырым снегом вросшие в лёд остовы неработающих трамваев, завывал возле фабричных труб рабочих окраин и кружил вокруг куполов и шпилей величественных соборов и зданий центра.
Захватившие власть мятежники со страхом относились к чудовищному детищу великого царя у самой окраины и строили планы побега вглубь страны. Граница с отделившимся осколком империи проходила всего в восьмидесяти верстах от города. Несмотря на только что заключённый похабный мир, супостат сидел неподалёку, в Нарве, и грозил начать обстрел бывшей имперской столицы из дальнобойной артиллерии.
Пламенные революционеры, взвалив на себя бремя государственной власти, осознавали как шатко их положение в «колыбели революции» и как неспокойна и тревожна ситуация в самом Петрограде. Бастовали рабочие и служащие, неуклонно снижался хлебный паёк, встал общественный транспорт, по городу бродили толпы распоясавшихся пьяных дезертиров, матросня открыто грабила особняки и обставляла квартиры, среди офицерства и интеллигенции зрели заговоры. Словом, столица империи всё больше и больше превращалась в территорию анархии и хаоса.
Дворцовая площадь всё ещё носила следы произошедших на ней эпохальных событий. Одиноко и покинуто чернел оконными проломами с выбитыми стёклами Зимний дворец. Нелепым пальцем посреди пустынной площади торчал воспетый Пушкиным столп. К зданию Главного штаба, полукольцом охватившего площадь, с противоположных сторон подошли двое. У двери бокового входа они оказались одновременно, причём оба при этом недовольно поморщились: среди захвативших власть большевиков они считались, если и не врагами, то уж точно не приятелями, поэтому наличие у них общих дел могло показаться подозрительным. Первый, выглядевший типично университетским профессором, считался личным другом Вождя и его преданным соратником. Второй, остробородый, имевший демонический вид, был в партии, скорее, человеком пришлым, однако благодаря своей неуёмной энергии и решительности сумевший в дни переворота выдвинуться на первые роли.
В маленьком кабинете Главного штаба их ожидали ещё два человека. Один их них был старшим братом Друга Вождя, на что указывали одинаково высокий лоб и оттопыренные уши. В остальном же нельзя было найти более непохожих людей по внешнему виду и складу характера. В отличие от большевика-брата, старший, имевший блестящую выправку и лихие кавалерийские усы, являлся типичным представителем высшего российского офицерства. За годы германской войны этот субъект сделал себе карьеру, занимаясь разоблачением мнимых и настоящих немецких шпионов. Ещё одного ожидающего ещё несколько месяцев назад вся пресса льстиво называла Всероссийским диктатором. Колючий взгляд, много позёрства, бритое лицо и волосы бобриком – таков был Магистр Братства Звезды и глава Великой ложи народов России. Если военный представлял группу высших офицеров Генерального штаба, всецело поддержащих большевистский переворот, то штатский, носивший тем не менее полувоенный френч, в качестве свергнутого премьер-министра занимался каталогизацией государственных бумаг и банальной передачей правительственных и государственных дел новым хозяевам России.
- Это все, а остальные? – коротко спросил Бобрик, нервно поведя подбородком в сторону и назад.
- Экий вы торопыга, Александр Фёдорович. – зябко потирая руками, ответил Друг Вождя, в настоящее время заведовавший делами нового правительства. – И всё-то так у вас, без всякой основательности, за то и власть потеряли.
- Посмотрим, как у вас получится, Владимир Дмитриевич! - вскинулся Бобрик. – Надеюсь, Владимир Ильич будет?
- А с какой стати ему здесь находиться? – спросил демоничного вида человек с клинообразной бородкой и орлиным взглядом.
Едва войдя, он облюбовал себе место возле окна, хотя из него нещадно дуло, где и стоял в надменной позе, скрестив руки на груди.
– Предсовнаркома не член Братства. Нас он бы воспринял как очередную разновидность масонства, к которой он относится весьма снисходительно. Его энергию и веру в марксистское учение мы намереваемся использовать втёмную. Все текущие вопросы мы будем решать через меня.
- А кто вас уполномочивал, Лев Давыдович? – поинтересовался штатский человек во френче.
- Вы так и не поняли основной закон революции, Александр Фёдорович. – снисходительно молвил человек у окна, которого друзья и недруги уже начали величать Демоном революции. – Революции не дают, и не просят, революции берут. Верно, я не запрашивал полномочия, я взял их сам.
- Жаль, очень жаль, что Владимира Ильича не будет. – сокрушенно вздохнул Генштабист. – А я как раз собирался обсудить с ним вопросы военного строительства и дальнейшего сотрудничества Генерального штаба с большевиками.
- Михаил, я же тебе говорил, что Владимир Ильич и не знает ничего об этой встрече. – Друг Вождя укоризненно смотрел на брата.
Но его бесцеремонно перебил Демон революции:
- Ильич не специалист по военным вопросам. И вообще, все военные дела отныне прошу обсуждать исключительно со мной. – видя, как удивлённо приподнял бровь Генерал, счёл необходимым добавить. – Со дня на день я буду назначен народным комиссаром обороны и Председателем РВС республики. Вопрос решён. В ближайшие годы нам с вами, Михаил Дмитриевич, предстоит решать в основном военные вопросы, голос дипломатии будет звучать тихо, так пусть дипломатами занимается любитель Моцарта. Наши армии пойдут в Европу совсем под иные ноты.
По мере того, как шла несколько ленивая словесная пикировка, прибывали остальные участники ассамблеи Российской ложи Братства Звезды. Как ни странно, но состав участников характеризовала одна, но весьма существенная деталь: все они либо были членами победившей партии, либо принадлежали к её союзникам, либо явно или тайно сочувствовали её деяниям. Более того, среди прибывающих было немало представителей некой, недавно образованной большевиками, но очень могущественной организации, наделённой чрезвычайными полномочиями.
Например, скрипя начищенными сапогами, прибыл яркий представитель детей Соломона, злобный сутулый карлик в пенсне на крючковатом носу, прибывший в Россию вместе с Демоном революции благодаря связям Братства Звезды и деньгам американских толстосумов. Через охваченный войной океан они приплыли на пароходе «Христиания», который всё чаще стали называть «корабль революционеров». Сие существо отталкивающего вида буквально накануне было назначено возглавлять карательный орган северной столицы рухнувшей Империи.
На ассамблее присутствовал и его заместитель по борьбе с контрреволюцией в Петербурге, аккуратный, холёный субъект с впалыми щеками и высоким лбом мыслителя, известный мистик и экзотерик. Среди подпольщиков он был более известен как Дядя и Максим Иванович. Он, пользующийся безграничным доверием Вождя, возглавил в ЧК Спецфонд и Спецотдел, ведавшие особо деликатными финансовыми делами большевиков, место, куда рекой стекались деньги, драгоценные камни, благородные металлы, реквизируемые у имущих классов на благо мировой революции. Родом «Максим Иванович» был из семьи действительного статского советника, немалого имперского чина.
Из «карательного меча революции» был и Магистр Поволжья – поджарый стройный поляк с лихо закрученными франтоватыми усиками. Казимеш, как по-свойски звал его сам всесильный шеф «чрезвычайки», возглавил чрезвычайные органы в ключевом для Советской власти регионе: в Поволжье, на стыке западной и восточной частей государства, и на водной дороге с севера России в южные губернии страны.
Почил своим присутствием ассамблею и сам глава Чрезвычайной комиссии – снедаемый туберкулёзом польский шляхтич с подпольными кличками Астроном и Переплётчик. Он был давним идейным соратником Демона революции, вполне разделяя его цели всеобщей перманентной революции в Европе, только умело это скрывал, умудряясь оставаться внешне «над схваткой» внутрипартийных групп и фракций. Настоящий фанатик и аскет, назначенный на эту должность самим Предсовнаркома, он развил бурную деятельность, создав эффективную спецслужбу на ровном месте. Впрочем, советом и делом в этом деле ему помогали некоторые бывшие высокопоставленные сотрудники царской охранки, например, такие как бывший командующий Отдельного корпуса жандармов генерал Джунковский. На ассамблею он прибыл со своим заместителем, левым эсером, сыном надворного советника, кстати. Представитель братской и союзной партии обладал в комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем практически теми же полномочиями, что и председатель.
Благодаря тому, что накануне закончился партийный съезд, большевицкие члены Братства Звезды смогли обеспечить максимальное присутствие своих представителей. Это были не просто заговорщики, а супер заговорщики, заговорщики в заговорщиках, тайно нажимающие пружины, которые должны были привести к действие механизм всемирной революции. Вся эта весьма странная и разношёрстная публика люто ненавидела друг друга. Но они считали себя элитариями и были спаяны одной цели - благодаря русской революции выжать Россию как лимон досуха и получить максимальный гешефт для воплощения целей Братства Звезды. Получив во владение целую страну, они поняли, что им выпал уникальный шанс и спешили им воспользоваться. Как стервятники сюда слетались авантюристы со всей Европы.
Один из них, видный член Австрийской ложи Братства Звезды, сразу после октябрьского переворота прилетевший на пир во время чумы, тоже присутствовал на ассамблее. Это был остроумный и весёлый человек, талантливый журналист с весьма острым пером и большими связями в среде германский социал-демократии, типичной представитель германской ветви семитского племени. Субтильная наружность и комичный вид скрывали за собой недюжинный и острый ум, полное отсутствие моральных принципов и крайний цинизм. Изворотливость и приспособляемость позволили ему взяться за весьма нетривиальное дело – организацию революции в Германии. Деньги, выуженные путём экспроприации в России, через него широкой рукой потекли в карманы немецких социал-демократов различных партий и оттенков.
Ещё одна, весьма примечательная личность присутствовала на ассамблее. Друг всесильного главы ВЧК, польский еврей, известный в революционных кругах как Микола и Машинист. Истый «гражданин мира», изрядно наследивший не токмо в России, но и в Дании, Германии, Франции и Швеции, приятель и свойственник европейского авантюриста и влиятельного члена Братства Звезды Парвуса, он тоже после переворота счёл полезным вернуться в Россию. На пару вместе со своим родичем они организовали в Европе фирму, в которой аккумулировали финансовые средства для организации революции в России, а затем именно они были организаторами перевоза революционеров в опломбированном вагоне через воюющую Европу в Россию. Советская власть оценила заслуги ополяченного сына Израивлева, назначив его заместителем наркома финансов и управляющим Народным банком, как после переворота стал именоваться Госбанк.
Пока члены Российской секции Братства Звезды собирались, Бобрик несколько приободрился: пусть он в миру лишен всех должностей и стал практически изгоем, среди членов общества он по-прежнему всемогущественный Магистр. Тем большее разочарование ему пришлось испытать ан ассамблее.
- Братья, мы стоим на пороге великих изменений , которые приведут в созданию справедливого общества, основанного на древних знаниях Несущих Свет. – как всегда высокопарно, привычно заложив руку за борт френча, начал он своё вступительное слово.
Но был бесцеремонно перебит Демоном революции:
- Вы, Александр Фёдорович, блестяще выполнили свою задачу – по заданию хозяев разрушили Российскую империю. Но вместе с тем вы всё проиграли, главное – проиграли страну, которая могла бы стать основой вашего могущества. Поэтому – отдайте Знак Магистра, оный будет носить более достойный.
Бобрик, забыв про все свои позы, вытянул ладонь из френча и, подавшись вперёд, заговорил прерывающимся голосом:
- Но, позвольте, Братство Звезды не демократическая политическая партия, а тайное общество. И лишить меня полномочий Магистра России могут только Магистр Европы, или кто-нибудь из Несущих Свет.
- Бросьте, - пренебрежительно бросил Злобный Карлик, - Ещё на доставившем нас в Россию пароходе Лев Давыдович порассказал нам о Несущих Свет, ничего особенного за ними нет.
- Всё верно, Моисей Соломонович, - вторил ему тщедушный Журналист. – Они для достижения своих целей хотят разрушить Россию, а мы для этих целей хотим использовать Россию. Давайте уже обговаривать кандидатуры. Ваше мнение, Глеб Иванович?
Мистик, всегда отличавшийся спокойной рассудительностью, отвечал, как всегда толково и обстоятельно:
- Деятельность Братства Звезды в России опирается на ресурсы и силы борющейся партии. И в этом уникальность нашей секции. Но это и налагает обязанности присматривать за руководством партии, направлять её деятельность и использовать в своих целях. Этого не достичь без достаточной близости к руководству и кооптации Братьев во все партийные структуры. Кто у нас обличён особым доверием Вождя? Кроме меня, только Владимир Дмитриевич может называться другом Владимира Ильича. Но у него недостаточно энергии и авторитета. А Лев Давыдович обладает этими качествами сверх меры. Да и Владимир Ильич ему вполне доверяет последнее время. За ним идет наибольшее число последователей Братства, и его связи в деловых кругах САСШ лишними не будут. Я – за Льва Давыдовича. А ваше мнение, Феликс Эдмундович?
- Вполне согласен. – лаконично ответил Аскет.
- А у других возражения есть?
Возражений не последовало. Напротив, все собравшиеся горячо поддержали предложение Мистика. Лишь Бобрик как-то посмурнел, да Генерал внутренне подобрался. На него произвело впечатление, как лихо расправились с бывшим Председателем Совета министров. «А что им стоит со всеми так?» - спрашивал он себя. Генерал был не паркетным лизоблюдом, но и не боевым полевым командиром. Его стихией были интриги, тайные операции и ловля шпионов, то, что называется разведкой и контрразведкой. Поэтому в умении делать выводы, отказать ему было нельзя.
Смятение сидящего за столом Генерала заметил Демон революции, поэтому, направляясь в сторону забившегося в угол Бобрика, он по дороге похлопал по плечу генштабиста:
- Успокойтесь, Михаил Дмитриевич, у нас большие планы на вас и других офицеров Генерального штаба. Нам армию с нуля создавать надо.
Затем, подойдя к свергнутому премьеру Временного правительства, он протянул руку:
- Знак, Александр Фёдорович!
- Какой? – тот сделал вид, что не понимает.
- Тот, что в оправе из Звёздного металла, – терпеливо отвечал Лев Давыдович, - Тот, что является символом власти в Братстве Звезды.
- Как же я вытащу камень из оправы? – продолжил дурковать Бобрик.
На сей раз терпения у Демона революции не хватило:
- Вы, свергнутый диктатор, бросьте валять дурака, мы ещё не простили вам вашу авантюру с Красновым под Гатчиной! Кольцо!
На сей раз загнанный в угол, красный как рак Бобрик не посмел перечить натиску, сказать по-правде, он был не борец, а заурядный демагог, вознесённый на гребень мутной волной революции, и так же легко схлынувший вниз. Он просто снял с руки кольцо, надетое на него не им, и протянул его Демону. Некоторое время он как бы раздумывал, не швырнуть ли Знак власти на землю, пусть потом поднимают, но, взглянув в пылающие глаза своего визави, не решился и просто вложил кольцо в ладонь.
- Так-то! – удовлетворённо произнёс Демон, уловив секундное его колебание. – И мой вам совет: не стойте у нас на дороге. Второй раз, как в Гатчине, вам может не повезти.
- Куда же мне теперь?
- Для вас будет лучше уехать за границу. И не в Европу, в ближайшее время там будет горячо, лучше всего в Америку. Написать о вас дяде?
- Не стоит! – Керенскому хватило достоинства отказаться. – Я лучше свяжусь с другими Братьями. А на что вам кольцо, у вас и без Знака власти достаточно.
- Чтобы приструнить робких и привлечь сомневающихся, чтобы не могли воспользоваться авторитетом Братства в борьбе с Советской властью. А то в Братство до революции было принято немало охочих до приключений и оккультизма публики: скучающие богатеи, чиновники, восторженные сынки богатых родителей и прочая шелупонь. Активные члены Братства есть в выступившей на днях в поход Добровольческой армии Алексеева. Феликс Эдмундович, - обратился Демон революции к Аскету, - Сколько у нас в Питере тайных контрреволюционных организаций?
Шеф чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем прежде чем ответить долго и надрывно кашлял, а затем надтреснутым голосом выдавил из себя:
- Десятка полтора раскрыли только в Питере. Однако мы переносим центр тяжести в Москву, а здесь, на хозяйстве остаётся Моисей Соломонович. – он кивнул в сторону Злобного Карлика. - Самой действенной и вредной по-нашему мнению является организация Савинкова, однопартийца, между прочим, этого типа. – Аскет кивнул в сторону Бобрика. – А более детальным учётом занимается Вячеслав Александрович, мой заместитель. – на сей раз он показал в сторону левого эсера.
Тот важно склонил голову и выжидательно, достав блокнот, посмотрел на своего начальника: вдруг потребуется огласить конкретные цифры. Не потребовалось.
Одновременно, в другом конце комнаты вполголоса переговаривались два брата:
- Значит, с переездом вопрос решённый?
- Да, Миша, двенадцатого. Ильич выезжает сегодня.
- А как же мы, Володя? Ведь мы вам поверили!
Друг Вождя усмехнулся:
- Не волнуйся, вагонов и эшелонов хватит на всех. Да, и Генштаб будем эвакуировать в первую очередь, мы вас теперь от себя никуда не отпустим.
- Москва – это хорошо! Древняя столица, центр страны. Но… А как же мировое общественное мнение? Скажут же, что драпаем.
Ему ответил, давно прислушивающийся к разговору братьев, Мистик:
- Надо поменьше обращать внимание на так называемое общественное мнение. Возвращение правительства в Москву – шаг давно назревший. Его обсуждали ещё при царе, собиралось Временное правительство, да только всё время что-то мешало. Лишь мы – большевики – пошли на это. Но мы здесь оставляем немалые силы, в любом случае – Питер останется второй столицей.
- Господа! Товарищи! – испугано заговорил тем временем Бобрик. – Я здесь совершенно не в курсе планов Савинкова. Всё это частная инициатива Бориса Викторовича.
- Да ладно, иди уж! – махнул рукой Аскет, раздосадованный, что передача полномочий слишком затянулась. – Жалуйся нашим европейским Братьям.
- И передай им привет от меня! – задорно и весело крикнул вдогонку Журналист. – Пусть ждут, скоро буду. Ужо тогда тряхнём Европой как следует.
И он скорчил такую обезьяноподобную гримасу, что все невольно засмеялись. Впрочем, особо и гримасничать ему не пришлось – такая отвратная у него была физиономия.
- Ну всё, товарищи, к делу. – прервал веселье Демон революции.
Он стоял посредине комнаты, расправив плечи со своей фирменной гримасой превосходства. Ещё с детства он выбрал для себя роль первого. На меньшее был не согласен. Отсюда его дореволюционные внутрипартийные интриги, метания, расколы. Если уж в партии Демон не смог стать первым, то удовлетворил свои амбиции, получив контроль над Братством Звезды. Тем более, что этому тайному обществу отведена роль поводыря для русской революции и борющейся коммунистической партии.
- Вы знаете, что я был удостоен чести присутствовать на ассамблее Братства Звезды в Нью-Йорке. Видел я Несущих Свет. Старые догматики, потерявшие цель, не в силах построить новое общество. То, что они собираются создать в Европе после войны – никакое не новое, и не справедливое общество. А всего лишь подретушированная старая картина: всё то же разделение общества на классы, всё тот же гнет капитала, неравенство и эксплуатация одних другими. Разве об этом мечтали катары в своих пещерах? Разве так виделся рай земной первым христианам. Разве за то боролись вольные каменщики и иллюминаты? Разве за эти идеалы взошли на костры тамплиеры? Нет, Братья! Не за то они боролись! Мы решили взять дело построения нового мироустройства в свои руки! Поэтому мы разрываем связи со старыми маразматиками из Братства Звезды в Европе. Мы - воплотим идеалы Братства! Для их целей нужно разрушить Россию, для наших – сделать из России инструмент, оружие для сокрушения старого мира. Миллионы русских мы оденем в солдатские шинели и дадим в руки винтовки. Дети и матери будут шить обмундирование, сеять хлеб и лить патроны. Мужчины всесокрушающим натиском пойдут на Европу. Мы напоим наших коней в Висле, подкуём возле Одера и искупаем в Рейне. Через труп Польши – вперёд в Германию! Там созданы материальные предпосылки для нового общества, там – передовая наука и техника, оттуда мы будем строить Мировую Республику Советов!
- Ну, а как русские не захотят воевать Европу во имя революции? В германскую же не захотели? – заинтересованно спросил Финансист.
- Сразу видно, что вы мало жили в России, Яков Станиславович. И не знаете русских. – назидательно отвечал Лев Давыдович. – Русские – народ-богоискатель. Жить по-правде, искать Бога в себе, помыслах и поступках для него естественно. Он будет искать справедливость и готов отстаивать её с кулаками. Мы сделаем , что коммунизм станет их богом, новое общество – раем земным, мировая революция – путём к справедливости, богоугодным делом, долгом. Одновременно мы уничтожим собственность, реквизируем имущество, семью, школу, воспитание детей сделаем общественным делом. Человек, у кого всё отнято, без корней, без собственности, без жилья, без семьи, без Отечества – идеальная машина для воплощения наших идей. Сразу скажу, сопротивление будет страшным. Перебить хребет отсталости, инерции и замшелости можно будет только террором! Террором последовательным и беспощадным! Уступчивость, мягкотелость история никогда нам не простит. Если до настоящего времени нами уничтожены сотни и тысячи, то теперь пришло время создать организацию, аппарат, который, если понадобится, сможет уничтожать десятками тысяч. У нас нет времени, нет возможности выискивать действительных, активных наших врагов. Мы вынуждены стать на путь истребления, физического уничтожения всех классов, всех групп населения, из которых могут выйти возможные враги нашей власти. Предупредить, подорвать возможность противодействия — в этом и заключается задача террора. Нам не нужны рефлексирующие интеллигенты, нам нужны миллионы работников с лопатами и миллионы солдат с ружьями. Патриотизм, любовь к родине, к своему народу, к близким должны стать для русских словами-пустышками. Мировая революция, всемирный коммунизм – вот их Бог!
- Ну ведь придётся уничтожить целые сословия! А как же мы? – не выдержал Генерал. – Мы, офицеры Генштаба, поддержали вас, поскольку поверили, что вы, большевики, в силах ликвидировать вековую отсталость России. А как же записка Вернадского?
- А вы как думали, Михаил Дмитриевич? Революцию, социальную революцию такого размаха, как наша, в белых перчатках делать нельзя! Прежде всего, это нам доказывает пример Великой Французской революции. – Троцкий был откровенен со своими. – Паразитические классы будут уничтожены, а специалистов, лояльных спецов, мы не тронем. В новом обществе найдётся место и для лучших представителей свергнутых классов, усвоивших наши идеи. Для похода на Европу генштабисты будут нам необходимы. Но командование мы вам не дадим! Командирами в нашей Красной Армии будут талантливые люди из народа. Пусть впереди на лихом коне шашкой машут, а начальниками штабов у них будут как раз военспецы. Так будет лучше. Людям нужны легенды!
Но старший из Бонч-Бруевичей не унимался.
- А Владимир Ильич в курсе ваших планов? – обеспокоенно спросил он.
На выручку пришёл Друг Вождя:
- Угомонись, Миша! – с нажимом сказал Владимир Дмитриевич брату. – Старик вполне разделяет эту позицию. Он долго жил в Европе, привык, он лучше, чем кто бы то ни было знает, что в России в силу патриархальности и отсталости не может быть построено новое общество. Германия с её промышленностью, передовой наукой, организованным рабочим классом как раз лучше всего готова к этому. Без мирового характера социализма нам не удержаться в России.
- К тому же, - добавил Демон революции, - никто Россию бросать не будет. Это наш тыл, нам нужны её ресурсы. После победы над внутренними врагами, когда начнётся поход в Европу, на повестке встанет вопрос сверхиндустриализации в России.
- Ну, хорошо, но кроме Вождя в партии есть и другие силы… – вмешался молчавший до этого Финансист. Но не досказал, многозначительно умолкнув.
Демон революции в ответ лишь пренебрежительно отмахнулся:
- В партии не осталось значимых фигур, не охваченных Братством. Пожалуй, лишь Председатель ВЦИК вполне самостоятельная величина. Но он едва ли не более радикален, чем мы. Он настолько «любит» русский народ, что готов уничтожить его во имя идеи. Но в нём нет широты мысли, он – ремесленник, а не творец. Местечковость у него во всем. Если я – «гражданин мира», образ «вечного жида», то Председатель ВЦИК – жид местный, местечковый, и горизонт его соответствующий. В любом случае – он пока наш союзник. А остальные… - он усмехнулся. – Остальные пойдут туда, куда укажет Вождь, даже если и взбрыкнут иной раз. Серые посредственности! Нет у нас с вами, конкурентов, Братья! Эту миссию предстоит пройти нам до конца. А так, подбирайте кадры для приёма новых Братьев, присматривайте, кому можно довериться.
На этом месте закашлялся заместитель Дзержинского. Да так, что Троцкий был вынужден прервать свой спич и посмотреть на него с недовольным видом. Наконец, откашлявшись, пунцовый от натуги, Александрович выдавил из себя:
- Есть у меня на примете очень перспективный молодой человек из Одессы, Плюмкин его фамилия. Инициативный, очень успешно действовал по установлению там Советской власти. Имеет хорошие связи и среди одесских бандитов, тамошней интеллигенции, и даже дельцов, ворочающих миллионами. Решителен и не связан никакими моральными соображениями. Вполне подойдёт для деликатных дел. Успешно провёл экспроприацию в Одессе.
- Небось, пару возов с добром себе оставил? – усмехнулся Демон революции и, увидев протестующий жест левого эсера, добавил. – Знаю я эту братию, одесских евреев, сам оттуда. Ну, ладно, даю санкцию на привлечение вашего протеже, Вячеслав Александрович. Такие оборотистые пройдохи нам нужны. Феликс Эдмундович, возьмёте его к себе?
Аскет кивнул, а Демон продолжил:
- А вы, Михаил Дмитриевич, тоже среди военных посматривайте подобных персонажей. Лучше всего из невысоких офицерских чинов, не связанных с устаревшими взглядами на ведение войны. У меня уже один есть на примете, подпоручик, недавно вернулся из плена, из князей, кстати. Но вполне разделяет наши убеждения, заявляет, что готов идти походом в Европу, чтобы обратить в прах старый прогнивший мир. Вот из таких деятелей и будем ковать военные кадры РККА.
Тут подал голос Журналист:
- Говорят, от Германцев новый посол приезжает. – он с деланным безразличием рассматривал ногти на руках. – А секретарём у него – небезызвестный Штоц.
- Да-а, это проблема! – протяжно сказал Аскет. – Он долго жил в России и знает всю нашу подноготную.
Его поддержал несколько возбуждённый этой новостью Финансист:
- Как же так, Братья? Он в курсе всех наших финансовых дел, знает всю цепочку контрагентов, контролирует все потоки!
- Только без паники, без паники, товарищи! – новоназначенный Магистр России учился повелевать очень быстро. – Вне всякого сомнения, барон Штоц прислан нашими европейскими Братьями приглядывать за нами. По их замыслу мы должны сейчас с упоением топтаться на остатках России, а не готовить поход в Европу. Выход один – его надо ликвидировать! Вот вы этим и займётесь. – он обратился к Дзержинскому с Александровичем. – Только сделать это надо так, чтобы ни капля подозрения не упала ни на нас, ни на Советское правительство. Задача нетривиальная, но выполнимая. Пусть это будет какая-нибудь экзальтированная группа патриотически настроенных россиян, недовольных грабительскими условиями похабного мира.
- Сделаем, Лев Давыдович! – пообещал Аскет. – Подумаем с Вячеславом Александровичем. Одна голова – хорошо, в две – лучше!
Но Демон революции уже обратился в другую сторону, к Журналисту:
- А тебе, Карл, нужно срочно выезжать в Германию, заниматься привычным делом – мутить воду. Если там начнётся революция, то им станет не до нас. Только так, чтобы без нас революция ни в коем случае не смогла победить, понял, свободу должны принести им мы, на красноармейских штыках. Понял?
Радек был абсолютно беспринципен и подл, поэтому лучшего человека для этой миссии и сыскать было трудно. Он растянул в улыбке свою обезьяноподобную физиономию:
- Мне б только до места добраться, а уж я им устрою Варфоломеевскую ночь. Встречусь с этой влюблённой парочкой, Розой с Карлом, настрою их, как следует, они сами станут вытворять такое, что их бывшие однопартийцы с удовольствием потопчутся по ним. А при наличии достаточного финансирования вполне можно настрогать с десяток искренне ненавидящих друг друга социалистических партий.
Магистр бросил взгляд в сторону Финансиста:
- Ты слышал, Якуб Станиславович? Что скажешь?
Фюрстенберг, больше известный как Ганецкий, подумал, почесал бороду и лишь потом сказал:
- Сложный вопрос. До этого мы всё переправляли в эту сторону, теперь потоки требуется перенастроить в обратном направлении. И всё под носом у этого Штоца, а он изрядный спец по денежным вопросам. Ладно, нам не привыкать. Откроем пару подставных фирм. Денег, которых у буржуев отобрали, я надеюсь, будет достаточно. Глеб Иванович?
Тут пришёл черед говорить Мистику:
- Ну, на мировую революцию вряд ли хватит, но для начала, я думаю, будет достаточно. Тем более экспроприации продолжаются. Но уж больно анархисты беспредельничают. Всё себе и себе, приструнить бы надо. – и он посмотрел на пришедшего последним благообразного старикана с седой окладистой бородой.
Это был один из теоретиков анархизма Аполлон Андреевич Карелин.
Тот возмущённо зашевелил своей бородой-лопатой:
- Анархизм не признаёт организации, как я могу иметь влияние на тех, кто мне не подчинён?
- Эта ваш долг, - Троцкий едва сдерживался от негодования, - примените свой нравственный авторитет. И учтите, будущее анархизма в рядах победившей революции зависит от вас: не сможете обуздать братишек – мы будем вынуждены принять меры. И тогда без обид. Договорились?
На сей раз, Карелин промолчал, только старчески пожевав губами, согласно кивнул.
А Демон уже вновь возвратился к разговору с Бокием:
- Глеб Иванович, на вас ложиться архиважная задача – аккумулировать необходимые для рывка в Европу средства. Создавайте фонды, тайные кассы, собирайте не только золото и драгоценности, но и меха, произведения искусства, ценную утварь. Мы ведь создаём такую систему, что населению России вся эта роскошь не понадобиться, русские будут равными в бедности. Так пусть она послужит делу разжигания пожара в Европе. В общем, не мне вас учить.
Уже было довольно поздно. Из-за недостатка электроэнергии лампы светили тускло, едва-едва освещая комнату. Свет вообще подавался с перебоями, поэтому, дабы не остаться неожиданно в темноте, новый Магистр России решил, что пора заканчивать.
- Братья, следующая встреча будет уже в Москве. Все знают свой круг вопросов. Моисей Соломонович, – злобный Карлик Урицкий вопросительно посмотрел на нового Магистра России, – Вы остаётесь здесь на хозяйстве. Что бы там ни думали враги, красный Питер не должен быть сдан. Меры можете принимать самые крайние, без ограничений. Наша власть должна быть страшной. Вам, Казимир Ксаверьевич, держать Волгу, - он обратился в Колоссовскому, - Она – ключ к Уралу и Сибири, она – ворота на Каспий, в Персию и Туркестан. Нам с вами, Михаил Дмитриевич, работать над созданием Краской Армии. А для вас, Владимир Дмитриевич, особая задача – быть другом Вождя, окружить его заботой, своевременно снабжать нужной информацией. Надо, чтобы он смотрел на мир нашими глазами. И налаживать работу нового, Советского государственного аппарата. И последнее, на ассамблее Братства в Америке говорилось о древнем артефакте – Мече Тамерлана. Якобы это орудие необычайной силы и обладание им даёт власть над людьми. Один из потомков Древних, князь Кронберг, даже продемонстрировал его. Но, если честно, демонстрация не произвела особого впечатления. Есть мнение, и в кулуарах ассамблеи оно высказывалось некоторыми американскими друзьями с о-очень большими деньгами, что Меч до сих пор находится в России. Я сам не очень верю в подобную оккультную чушь, но если Меч Тамерлана существует, то он не должен, во-первых, попасть в руки наших врагов, а во-вторых, ни в коем случае покинуть пределы России. Общая задача для всех Братьев Звезды – искать следы Меча Тамерлана. А теперь, прошу расходиться по одному с интервалом в десять минут. Совсем необязательно, чтобы нас видели посторонние глаза.

Трудно, почти невозможно сохранить тайну, если о ней знает столь большое количество настолько разных людей. На следующий день о планах Братства Звезды узнали те, от кого, собственно, и хранили свою тайну члены Братства.
Перед информатором сидели два грузина с пышными усами. Первый, порывистый черноволосый красавец, настоящий кавказец, во время разговора то и дело вскакивал со стула, оббегал вокруг комнату, приговаривая:
- КААкие мЭрзавцы! КААкие мЭрзавцы! И э-это вожЬди пААртии!
Потом, сев на стул, начинал трясти ногой. Не выдержав, снова вскакивал и начинал наматывать круги. Энергия у Серго била через край.
Второй – среднего роста, рыжеватый и неторопливый, напротив, был сдержан. Пока информатор рассказывал, он, чтобы не выдавать своих чувств, тоже встал со стула. Однако не стал метаться по комнате, аки тигр в клетке, а несколько раз неторопливо прошёл позади большого стола, неслышно ступая в своих мягких, тончайшей выделки, кожаных кавказских сапогах. Затем встал возле окна и, раскурив трубку, так и стоял, глядя в окно, как бы не слушая говорившего, думая о чём-то своём. Однако, как только закончился пересказ событий, он повернулся:
- ЗнААчит МЭч ТамЭрлана, говоришь?
Затем подошёл к рассказчику, выбросил вперёд, прямо к его носу руку, сложив хорошо известную комбинацию из трёх пальцев:
- Вот им, а нЭ Россию!
Потом, подумав, соорудил фигу и на второй руке и повторил тот же трюк возле чужого носа:
- Во-от это они получат, а нЭ Россию!
В Кобе чувствовалось скрытая сила. И Колоссовский почему-то ему поверил сразу и безоговорочно.
Ещё накануне, выходя из здания Главного штаба, Колоссовский чётко понимал, что ребятки заигрались, и их нужно остановить. Нет, планы европейских Братьев Звезды тоже угрожали России. Но поляк был уверен, что страна выдюжит, и её ненавистники только зубы обломают. В первый раз, что ли? Если суждено России пасть, то только изнутри. Никто, кроме самих русских, не в силах разрушить собственный дом. Главная угроза – это планы российских членов Братства Звезды, бросивших вызов всему тайному обществу. Казимиру было жаль Европу. Он понимал, что после мировой войны прежней уютной и милой Европы уже не будет, но задуманное заговорщиками несёт полное потрясение основ жизни. Не завидовал он участи Польши, родины его предков, страны, в которой он почти не был, но любил отвлечённой любовью. Ибо Польше должно стать первой жертвой на пути в Европу. Но поляку было жаль и Россию, родины его мамы, страны, ставшей родной для него. Он осознавал, что погубив в походе миллионы мужиков, высосав из страны все соки, эти субъекты с лёгкостью бросят истерзанную страну, переселившись в Германию для продолжения своих экспериментов.
Казимир долго перебирал в уме всех кому он мог бы доверить свои знания, кто мог бы реально стать преградой на пути замыслов Братства Звезды. Он вынужден был с сожалением согласится с Троцким: никто в партии не соответствовал уровню поставленных задач. Один был пустобрёх, другой – позёр и фанфарон, третий – беспомощен как котёнок, четвёртый не обладает достаточным авторитетом, пятый… Оба грузина на которых остановился, наконец, Колоссовский, были пока не на первых ролях в партии, но в них чувствовался потенциал. Поляк усмехнулся: «Опять Россию предстоит спасать инородцам! Похоже, это становится традицией.»
Со встречи поляк, назначенный председателем ЧК С-кой губернии, вышел успокоенным. Что-то ему подсказывало, что он сделал верный выбор!