Место под солнцем, Автор: Schnappen Опции

[Каркун]

Автор: Schnappen


Место под солнцем


- Тебе не кажется, что дети слишком привязаны друг к другу?
- Это нормально. Они близнецы.
- То, что они близнецы, уже ненормально, Анжей, - Эвил отвернулась, чтобы скрыть от мужа выступившие слезы. - Не будь они близнецами, мы могли бы быть вместе дольше на полсотни смен или даже сотню.
- Успокойся, родная, - Анжей обнял мать своих детей за плечи. - Мы были вместе недолго, но мы были счастливы. А семейные комнаты нужны другой паре. Детям пора стать самостоятельными.
Эвил подумала, что глупо было отворачиваться. Муж все равно видит ее отражение на темном стекле иллюминатора. Со времени заключения контракта и заселения в семейные комнаты Анжей почти не изменился – все такой же сухощавый и подтянутый. Только глаза выдавали возраст, мерцающие искорки жизнерадостного любопытства, когда-то давно зажегшие в Эвил ее единственное серьезное чувство, сменились ровным взглядом уверенного в себе человека. Большую часть времени приходилось проводить в отсеках низкой гравитации, мышцы сохраняли тонус, кожа – упругость, а до возраста увядания все равно никто не доживал.
Их беседу прервал сигнал таймера. Ужин. Один из последних семейных ужинов, подумала мельком Эвил, накрывая на стол. Скоро, когда дети получат свои аттестаты, контракт на создание семьи будет расторгнут, и ей предстоит некоторое время жить в общем женском кубрике в жилой зоне низкой гравитации.
Дети пришли, как обычно, вместе, и как всегда, не прервали свою беседу даже за ужином. Тектор нес голопланшет с чертежами, а Инка что-то объясняла брату, увлеченно жестикулируя. Она и за едой постоянно отвлекалась на расчеты, советовалась с братом и отцом, чью специализацию когда-то выбрали для себя дети. Что ж, думала Эвил, может оно и к лучшему. Когда дети разойдутся по общественным кубрикам, то хотя бы по своей работе смогут встречаться друг с другом и с отцом. А вот ей предстоит доживать свои дни в одиночестве с осознанием выполненного перед экипажем долга. В ее жизни осталось только два значительных события – праздник получения аттестатов, куда родители имели допуск, и день расторжения контракта.
Дети ушли с ужина вдвоем, так же, как и пришли, погруженные в стереографии каких-то сложных конструкций. Автоматические двери-купе беззвучно закрывались за ними, и скоро звонкий жизнерадостный голосок Инки затух в учебном блоке.
- Ты хоть знаешь, чем они занимаются? – спросила Эвил мужа.
- Шлифуют дипломный проект, выверяют математическую модель, - Анжей был рад уйти от темы предстоящего расставания к задаче, о которой мог говорить много и вдохновенно, - сейчас наша группа занимается разработкой усовершенствования двигателей корабля, и если эксперимент подтвердит расчетную часть, то можно будет уменьшить энергетический отсек.
- Вы делаете корабль все меньше и меньше.
- Нет, родная, это нас становится больше. И жилые кубрики корабля нуждаются в расширении. Энергетическому блоку, системе управления, хоспису, блокам гидропоники и переработки приходится уменьшаться. А в вакууме трудно набирать материал для перепланировки.
Эвил с тоской оглядела комнату. Когда они с Анжеем только заселились сюда, помещение казалось огромным, светоотражающие стены создавали иллюзию открытого пространства и… беззащитной пустоты. Эвил сразу же принесла из отсека гидропоники ростки хлорофитума и вьющейся березки. Анжей перенастроил силовые линии стен по эскизу жены, и к рождению близнецов их обиталище украсилось настоящими живыми драпировками из зелени. Эвил даже представляла себе, что зеркало, обрамленное лианами, похоже на гладь пруда из мира предков, если смотреть на водоем со стороны леса.
- А когда-то люди жили только здесь. И этого было достаточно. Тут полностью воссозданы земные условия, гравитация, поддержание которой дорого, но необходимо для рождения и созревания здорового потомства.
А еще у предков были школы для обучения детей, промелькнуло в мыслях у Эвил. Профессия, которая уже утрачена в корабельном сообществе, – учитель. Время на корабле летит слишком быстро, чтоб успела сформироваться группа детей одного возраста. Оптимальным выбором стала система наставничества и индивидуального обучения. После аттестации, когда совет корабля принимает решение о рабочем распределении юных членов сообщества, они уже могут жить и работать в зонах меньшей гравитации практически без вреда для здоровья. Ну при стандартной нагрузке на тренажерах. Их организмы сформированы. И молодежь уже сама может обучать подрастающую смену.
- Аттестация...
-Эвил, родная, в случае наших детей это простая формальность. Их вклад в разработку усовершенствования системы энергетики уже был неоднократно отмечен советом, как выдающиеся результаты.
- Они всего лишь дети.
- Ты физиолог, родная, ты знаешь, сколько еще осталось нам, и сколько осталось им. Жизнь на корабле ускоряется, ускоряются и процессы усвоения знаний. Дети уже намного умнее нас в их возрасте. Мы уже другая раса, пар, готовых дать более совершенное потомство, становится все больше, поэтому рождаемость на корабле ограничена и пришло наше время уступить семейные комнаты тем, кто готов к контракту.
- А вот я думаю о своих дежурствах в хосписе. Готовлюсь, читаю истории болезней. Люди стали жить гораздо меньше, чем при Очищении. Корабль сам противится перенаселению.
- Когда-нибудь мы найдем планету, жизнь на которой позволит не ограничивать рождаемость и не осторожничать с экспериментами в области высоких энергий. И нужно, чтобы туда прибыла совершенная в своем разуме раса. Поэтому жилые отсеки корабля будут расти, а энергетические – уменьшаться.

С некоторого времени дежурства в хосписе стали для Эвил обязательны. Будучи наставником для троих ребятишек, интересующихся изучением человека, Эвил старалась показать свою работу, максимально снижая стресс знакомства со смертью, чтоб интерес к медицине не сменился отвращением. Для крохотной малютки Эвил писала сценарии интерактивных мультфильмов, знакомящих с анатомией. Паренек постарше гениально ставил задачки по генетике, Эвил самой было любопытно их нестандартное решение. И, наконец, ровесница ее детей интересовалась историей медицины. Практический материал для дистанционных лекций Эвил могла получить только в хосписе. Люди в терминальной стадии болезни прибывали постоянно, чтобы достойно провести свои последние часы. Содрогаясь от кашля и выплевывая окровавленные куски легких, в последнем проблеске сознания умирающие ложились в дегидрационные капсулы, заботливо впитывающие жидкости тела, чтобы после дезинфекции сохранить их для системы водоснабжения. После того, как агония прекращалась, трупы шли на утилизацию и переработку – корабль не мог позволить себе потерять хоть малую толику вещества. Памятуя о завете предков, люди приходили умирать сами, чтоб не мозолить глаза пока еще жизнеспособным соотечественникам своим изможденным видом. Какое там Очищение, думала Эвил. Байка для ученых-физиков. Это была попросту зачистка, дезинфекция, изгнание зараженных, родственники которых смогли оплатить место на огромных пустующих космических кораблях-колониях. Да, кто-то из первых инфицированных занимал высокое положение в обществе, кто-то был растиражированной звездой, кто-то – видным ученым. Вирус не щадил ни бедных, ни богатых, но если неимущих зараженных выявляли быстро и изолировали в дешевые хосписы резерваций, то обладающие средствами могли достаточно долго увиливать от проверок, подкупать нечистых на руку врачей, и жить в свое удовольствие, заражая тех, с кем контактировали. Просто борясь за свое место под солнцем. Тем более, что пока вирус был не активирован, только специальный анализ мог бы подтвердить его наличие, и носители вируса ничем не отличались от здоровых людей. Число зараженных росло. Пока не вышел закон об ответственности за неразглашение информации о болезни, об обязательной легализации анализов при приеме в учебные заведения, устройстве на работу, вступлении в брак. Опасающиеся за свою лицензию врачи стали массово сдавать своих тайных пациентов. Люди, привыкшие к долгой жизни, облегченной различными удобствами, хотели сохранить и жизнь, и удобства как можно дольше. Человечество вспомнило свою историю, и, поняв, что средства лечения оно может и не успеть создать, принялось строить огромные орбитальные лепрозории для инфицированных, исповедуя принцип «с глаз долой – из сердца вон». Туда ходили шатлы с Земли со снабжением. Заточенные на орбите больные люди многократно пользовались этими болидами, чтоб сбежать на Землю попрощаться с близкими и… заражали все новых и новых. Чтоб пандемия не охватила весь земной шар, требовалась полнейшая дезинфекция. Избавление от носителей вируса. Полное их уничтожение ради выживания популяции. Пока готовился законопроект, слухи о котором быстро просочились в круги воротил бизнеса, где тоже работали родственники инфицированных, бизнес был вынужден поднять науку и технологию на уши. В рекордно короткие сроки орбитальные станции-лепрозории были переоборудованы в космические корабли, нацеленные на колонизацию планет. От неимущих и бесполезных по мнению организаторов проекта просто избавлялись, корабли сначала быстро опустели, а потом были столь же быстро заселены незнакомыми испуганными людьми из разных областей планеты, общее у которых было только одно – вирусная инфекция в выявленной латентной форме. Проект был продуман на несколько поколений вперед, поэтому изгнанники были расфасованы по кораблям в максимально возможных генетических комбинациях, и отправлены с земной орбиты на все стороны космоса. Земля избавлялась от проблем заражения, одновременно успокаивая себя мыслью, что, либо эти люди сами найдут лечение и вернутся, либо улетят куда подальше, унося с собой заразу.
В официальной миссии корабля цель полета была записана как поиск с последующей колонизацией планет землеподобного типа, условия на которой будут идентичны условиям семейных комнат корабля. Блок энергетик был размещен вдоль оси движения, при постоянной скорости корабля нагрузки на механизмы там были минимальны. Жилой блок изначально располагался у внешних стен на максимально возможном от двигателей расстоянии. Вся система вращалась относительно оси движения, благодаря чему центробежное ускорение на оболочке создавало иллюзию силы тяжести, привычную для землян. Энергии на поддержку земных условий в семейных комнатах уходило много, но сообщество корабля шло на эти траты. Большую часть жизни болезнь все равно протекала в латентной форме. Чтоб облегчить свой уход, храня память о долгом прощании инфицированных предков, все семьи расторгались за несколько десятков смен до того, как болезнь родителей должна была перейти в терминальную стадию. Предки Эвил были людьми неординарными, иначе у них просто не было бы возможности получить место на корабле. То же самое можно было сказать о предках любого другого представителя зараженных скитальцев. Рекомбинация генов последующих корабельных поколений оставила единственную возможность выжить изгнанникам – дети стали быстрее осваивать знания, быстрее созревать, овладевать требуемой для корабля профессией и вступать во взрослую самостоятельную жизнь сразу после процедуры аттестации. Эвил плохо представляла себе, что такое год, единицей времени на корабле считалась рабочая смена, а освещением отсеков пользовались по мере надобности. За время своей активной жизни среднестатистический межзвездный скиталец осваивал на порядок больше, чем его земной предок до Очищения за период в три-четыре раза больше спокойных и размеренных смен. Увеличение количества молодых людей с очень высокими интеллектуальными данными в замкнутом жизненном пространстве корабля привело к законодательному ограничению рождаемости на корабле – возможно было получить допуск на рождение только двоих детей от одной пары.

Приглашение на процедуру аттестации застало Эвил в хосписе, где она помогала медицинскому персоналу сортировать препараты, предназначенные для облегчения страданий умирающих. Персонал старался меньше общаться с этими людьми, чтобы не пропускать их боль через себя, Эвил же было все равно, она знала, что через пару-другую десятков смен и она станет пациенткой хосписа, ее болезнь была уже в открытой форме. Блок хосписа был размещен вблизи отсека энергетики, обеспечивающего звездолет теплом и светом, поэтому помещения для готовящихся в свой последний путь назывались в среде изгнанников «Место под солнцем».
Эвил коротко извинилась за то, что вынуждена прекратить свою волонтерскую деятельность, и юркнула в лифт к ярусам высокой гравитации вблизи семейных комнат, где и должна была проходить процедура аттестации. Там, в компании энергетиков Эвил заметила Анжея, который подбадривающе улыбнулся ей.
Видать, дипломный проект ее детей в самом деле был весьма значительным, раз столько важных шишек из энергетического отдела прервало свою работу для того, чтобы присутствовать на процедуре вручения аттестата. Нахлынули воспоминания о юности. Быстро сменяющиеся задания на интерактивном дисплее, – тогда еще не было голопланшетов. Сухая оценка скорости принятия решения. Устремленность в жизнь, в изучение интересующей проблемы, поиск, выверка результатов, объединение в команду с такими же увлеченными людьми. Начало самостоятельной жизни. В памяти всплыла невзрачная личность из отдела кадров, обменявшая аттестат Эвил на жетон медицинской сестры физиологического отделения.
Тектор вышел к ожидающим с пустыми руками. Что ж, ведь детей двое и изучали они одно направление физики высоких энергий, подумала Эвил, вероятно, аттестат будет выдан двойной. Однако, Инка вышла растерянная, сжимая в маленькой ладошке сияющий золотом ярлык, и явно не знала, к кому подойти – к родителям или к своему новому руководству. Потом, словно отбрасывая сомнения прочь, откинула за плечи гриву блестящих каштановых волос, предмет материнской гордости Эвил, и сделала шаг – к брату. Эвил не могла узнать свою дочь. Обычно звонкая и жизнерадостная, она молчаливо стояла перед Тектором, а тот, едва шевеля губами, что-то говорил ей.
Анжея с Эвил пригласили в аттестационную комнату. Эвил хотела выдернуть из прорези терминала распечатку с результатами аттестации детей, но остановилась под взглядом человека в форме советника системы образования. Взгляд выражал странную смесь удивления, страха и сочувствия.
- Ваша дочь, Инка, - возвестил этот человек хорошо поставленным голосом, - Получает высший балл и аттестована на службу в системе энергетики корабля и допуск к участию в экспериментальных подтверждениях исследований. Ваш сын, Тектор, - советник отвел взгляд, - не проходит процедуру аттестации.
- Это не страшно, - прошептала Эвил, сжимая руку мужа, - Девочки созревают быстрее. А Тектор с Инкой близнецы. Он пройдет аттестацию через полсотни смен.
Советник едва заметно покачал головой, - результаты Тектора… гмм, плачевны. Совет позволил себе вмешаться, и мы вынуждены сделать то, что требует процедура в подобных случаях. Глубокое психологическое сканирование Тектора ничего не дало.
- Он подготовится через полсотни смен! – увереннее сказала Эвил, Сильные патологии психологическое сканирование выявило бы сразу.
- Мы были вынуждены пойти на психологическое сканирование Инки, - с трудом продолжал советник.
Это-то зачем, подумала Эвил, зачем подвергать сканированию подростка, идеально вписавшегося в социальную структуру корабля.
- Психологическое сканирование Инки, - тон советника из тепло-сочувственного перешел в металлизированные нотки человека, вынужденного исполнять свой долг, - показало, что это она является автором их совместного дипломного проекта, и она выполняла задания, которые получал ее брат. Ваши дети ведь проходили обучение совместно?
- Они близнецы, - Эвил словно цеплялась за это утверждение, пытаясь защитить сына, - Мы не хотели их разлучать, и совместное обучение братьев и сестер допускается по закону.
- Допускается, но обычно не используется. Обычно первый ребенок в семье приступает к обучению раньше, чем второй. Если бы вы отправили брата и сестру на разные специализации, то неспособность Текстора к своевременному усвоению знаний выявилась бы раньше.
- Мальчики развиваются позже девочек. Через полсотни смен…Или через сотню…
- Вам надо освобождать семейные комнаты, - жестко прервал советник, - И ваш вирус уже вошел в активную стадию. Вашим детям надлежит пройти тестирование на срок использования полученных знаний, а вам – процедуру расторжения семейного контракта.

Вечером за ужином Инка сидела непривычно тихая напротив матери.
- Как твой праздник вступления в должность? – Эвил пыталась вести себя как ни в чем ни бывало.
- Какой праздник, мам? – дочь согнула в пальцах ложку и в досаде бросила ее в пневматическую корзину утилизатора, - они ожидали, что к ним придут двое. А сейчас приходится проводить диагностику всех подростков возраста перехода на способности к усвоению физики высоких энергий. И даже если способные найдутся, не факт, что они пожелают связать свою профессиональную карьеру с топливным блоком. А Текти…, - девушка безнадежно махнула рукой в сторону брата, - закон не позволит заниматься физикой.
- А ты, Тект, - вступил в разговор отец, - планируешь продолжать свое обучение физике?
- Конечно, - сын выглядел таким спокойным, что Эвил диву давалась, - Направление исследований мне интересно, и даже не получив должность и допуск к экспериментам, я могу продолжать разработки в теоретическом плане. Пусть не так быстро, как Инка, но…, - ловкие пальцы сына набрали комбинацию символов на голопланшете и вся семья оказалась в центре стереографической упрощенной схемы топливного блока. - Смотри, мам, ведь можно составить более красивую модель, - очертания менялись под набором его команд, - вот и вот.
Отец с дочерью переглянулись. Инка пожала плечами и сломала еще одну ложку.
- Зачем, Текти? Кто это видит?! Поставлена задача минимизиции блока и контроля за автоматизацией расхода топлива. Мы же с тобой рассчитывали. Красивыми могут быть цветы, – Инка окинула взглядом домашние растения и мать с отцом, - люди. Красиво сервируется еда. А техника просто обеспечивает оптимизацию функционирования всех систем корабля. Если бы ты не тратил время на разные идиотские усовершенствования в плане красоты, а полностью сосредоточился бы на функциональности, то мы бы сейчас с тобой работали вместе!
Инка резко встала из-за стола, и, развернувшись, пошла к себе. Анжей, виновато взглянув в глаза Эвил, последовал за дочерью.
Ужин был испорчен. А позже, когда Эвил уже начала разбирать свой нехитрый чемодан перехода, отбирая памятные сувениры и древние документы предков, которые она планировала разделить между детьми, Тектор подошел к ней и спросил прямо:
- Я умственно-отсталый, мам?
- Кто тебе сказал такую глупость?! - Эвил бессильно села около разложенного на кушетке чемодана, - Ты умный, сильный, красивый! Просто ты осваиваешь новые знания медленнее сестры. Через полсотни смен ты…
- Будет тоже самое, но я стану старше. Для корабля слишком энергозатратно кормить и обучать бесполезного члена сообщества. Мне будет предложен низкоквалифицированный труд, с которым прекрасно справились бы и автоматы, но из гуманных соображений им занимаются люди. Ты знаешь, что это за работа.
- Хоспис…
- Ну да, место под солнцем. Все мы там будем. Последнее пристанище для отверженных матерью-Землей изгнанников, где им некоторое время перед смертью позволено почувствовать себя людьми. Низкая гравитация. За одной переборкой – энергетический отсек, за другой – блок утилизации и переработки. И кто-то же должен ухаживать за умирающими, пока сам не займет их место. Может быть, у меня получится сделать это пристанище смерти более душевным.
Руки Эвил сами собой стали перебирать заботливо заламинированные документы личного наследия. Сквозь слезы она рассмотрела запакованную в прозрачный пластик истрепанную на концах вырезку из красочного журнала.
- Смотри, Текти, - мать протянула сыну свое сокровище, - это делал мой предок. Наш с тобой предок. На Земле. Он проектировал самые красивые дома. У него было много идей, много пространства, много материалов. Его работы раскупались богачами. И никто б не посмел назвать его умственно-отсталым за то, что он выделял в первую очередь красоту. Я назвала тебя именем утраченной профессии. Которая не нужна нам, короткоживущей расе на ограниченном пространстве космического корабля, Архитектор. Возьми это себе. Может быть, когда-нибудь, когда у наших потомков появится своя планета и больше времени жизни, может быть, мы вернем себе утраченное.
Тектор промолчал в ответ, но все предложенные матерью памятные сувениры переложил в свой чемодан перехода. День расторжения контакта контракта родителей всегда был днем перехода детей во взрослую самостоятельную жизнь.
На процедуру тестирования, в отличие от аттестации, родных не приглашали. Тестирование просто выявляло, сколь долго вирус в крови новых самостоятельных членов сообщества будет находиться в латентной форме. Сколько сотен смен Инке и Тектору будет отпущено на обзаведение семьей и профессиональный рост.
Вибрации коммуникатора застали Эвил в Хосписе. То, что ее вызывали не по общему терминалу, а личным кодом, говорило о том, что вызов связан с ее профессиональной деятельностью. Эвил прошла в лабораторию чередой служебных помещений, минуя общественные лифты. Первое, что она увидела через переборку, непрозрачную с внешней стороны – это собственных детей, мирно беседующих в рекреации, вероятно, в ожидании результатов тестирования.
- Не туда смотришь, - остановила порыв Эвил к двери подруга-физиолог. - Смотри сюда, - и предложила место около электронного микроскопа.
-Это же, - Эвил ошарашенно оторвала взгляд от образцов, - небывалый прорыв! Мы победили вирус?
- Не тупи, - поведение подруги казалось очень странным. - Разработки в этом направлении велись, но, если бы мы кинули на поиск излечения все корабельные ресурсы, мы могли бы не успеть выжить вообще. Мы постоянно находим средства борьбы с вирусом, но и вирус самообучается и мутирует. Любой из нас сейчас убьет землянина одним своим присутствием рядом за считанные часы, тогда как во время Очищения инфицированный получал вирус в дремлющем состоянии и при некоторых ограничениях мог прожить до пары десятков земных лет. А это три-четыре тысячи рабочих смен. Все, чего мы достигли на настоящий момент, это максимально долго задерживать болезнь в латентной форме. Но острая проходит стремительно и всегда с летальным исходом.
- Но тут же, - Эвил кивнула в сторону образца, - Кровь, полностью очищенная от вируса. Не латентная форма, не носитель, когда вирус находится в неактивной фазе, а вообще без его следов.
- Это то, что в древности называлось естественным иммунитетом. Ну ты, мать, даешь!
Эвил пробежалась взглядом по результатам анализов на дисплее. В самом деле, вот часть ее собственного генетического кода! Ну она, мать, дает? Инка?! Тектор?!
- Только Тектор, - покачала головой подруга, - Показывать тест Инки я тебе не буду. Свои анализы ты знаешь сама. Твои дети постоянно контактировали с зараженными в активной, а иногда и в терминальной фазе. Тектор может прожить очень много тысяч рабочих смен. Только что это будет за жизнь? Он ведь умственно-отсталый!
- Неправда! Он умный, сильный, красивый, все так считали.
- До аттестации. Результаты аттестации всегда в свободном доступе. Каждое структурное подразделение корабля должно быть в курсе способностей как работников своей сферы, так и смежников. Должность Тектор никогда не получит, лицензию на детей ему не дадут, как бы он не был здоров и физически развит. А вот руководству Инки и администрации мужских кубриков направлены рекомендации по отбору возможных партнеров для создания семьи. Ведь Инка с Тектором – близнецы? Интересно было бы изучить возможность появления у наших потомков естественного иммунитета к древнему вирусу, благодаря которому наши предки стали изгоями. Близнецы рождаются редко, очень редко. Если бы мы знали о Текторе с самого начала, мы могли бы исследовать причину появления у него стойкости к вирусной инфекции, а Инка стала бы контрольным образцом. Но время не упущено, способность к зачатию близнецов можно выявить генетически. В любом случае, Инка ценный член сообщества, и выбор остается за ней.
- Скажи, как ты думаешь, наши способности к быстрому усвоению знаний связаны как-то с вирусом?
- Наши способности выработались благодаря укорачиванию срока жизни, а вирус является причиной короткой жизни. Если земляне выжили после Очищения, да что там, расчистки себе места под солнцем для неинфицированных, то за время нашего исхода на Земле должно смениться два-три поколения. А у нас на корабле сменилось восемь. Быстрая возобновляемость интеллектуальных ресурсов, качественный скачок в развитии науки и техники, другого способа выжить у нашей расы не было. Потомки избавившихся от наших предков землян для нас сейчас как первобытные люди для человека технологической эпохи. Нашими инженерами было усовершенствовано топливо, системы энергетики, здравоохранения, средств связи. Мы могли бы связаться с праматерью-Землей, но о чем нам говорить с тупыми неандертальцами, когда-то выгнавшими наших предков в страхе перед болезнью вместо того, чтобы найти ресурсы на излечение от нее?!
-Тектор!
- Вряд ли совет специалистов готов зарезервировать ресурсы корабля на содержание бессмертного неандертальца. И для работы в хосписе, с учетом сложившихся обстоятельств… он непригоден. Умирающим будет слишком тяжело осознавать, что за ними ухаживает человек низкого интеллекта, которому не грозит болезнь. Им никогда не понять его, а ему – их, это попросту негуманно. Нас с тобой, Эвил, через сотню-другую рабочих смен уже не будет в живых, у Инки будет своя семья и свои дети, кому будет нужен твой сын?
- Но он нужен для исследований. Благодаря ему физиологи и вирусологи поймут, как победить болезнь.
- Биологические образцы уже собраны, контролировать деление клеток мы умеем. Держать живого Тектора при лаборатории как подопытное животное не имеет смысла. Да и ему самому не понравится такая жизнь.
- Если потомки станут жить дольше, возможно, их интеллект вернется к характеристикам предков, избавившихся от нас, как от заразы?
- Возможно. А возможно, что у них будет больше времени на развитие. На колонизацию планет. На экспансию. В любом случае, не попробуем – не узнаем.

Это была достойная жизнь. Эвил пропускала мимо ушей перечисления своих заслуг от советника подразделения планирования семьи и здоровья, и то, что он скажет об Анжее, ей тоже было давно хорошо известно. Все-таки она принадлежала высокоинтеллектуальной расе. Да и чиновник больше говорил для детей, чем для родителей, отдавая дань корабельной традиции, ведь дети – это будущее корабля. Впрочем, в конце традиционного напутствия он замешкался и явно старался не встречаться взглядом с Тектором.
- … контракт ныне расторгается. … признаются равными в гражданских правах и поступают под защиту законодательства… Будьте достойными вашей квалификации, - на этой фразе чиновник решился посмотреть на Инку и перевел взгляд на Анжея и Эвил, стоящих в лучших своих одеждах и сжимающих в руках чемоданчики перехода. - Достойной жизни. Легкого пути.
Больше они не семья. Что ж, это было только гуманно. Когда-то и она также рассталась со своими родителями на процедуре расторжения контракта. Впрочем, закон не запрещал встреч и общения родителей и детей, но это было непринято в обществе. Старшему поколению не следовало мозолить глаза молодежи своим быстрым угасанием.
Переход из семейных комнат в женский кубрик, казалось Эвил, тянулся вечно. Уменьшение гравитации от семейных к общественным отсекам облегчало шаги. Словно вознесение…Эвил уже готова была побежать по палубе, чтоб быстрее прекратить это тяжелое прощание со своей семейной жизнью, когда ее догнал чиновник, который только что завершил процедуру расторжения.
- Вы можете попрощаться с сыном. Он должен выдержать. Он проживет долгую жизнь. Средства связи у него есть. Система жизнеобеспечения – будет. Совет одобрил выделение материалов на одиночную капсулу. В ее навигационную программу введены координаты Земли, если наши потомки победят вирус – мы всегда сможем вернуться. Только стоит ли? А он… может связаться с землянами. Он же такой же как они.
- И у него будет время на его картины. Пока он будет возвращаться, - Эвил едва сдерживала слезы.
- Странное занятие, - пожал плечами чиновник, - Впрочем, если он свяжется с Землей, возможно, ее обитателей это заинтересует. При современном-то типе двигателя всего какие-то тридцать-сорок земных лет. Но у него-то есть эти годы!
Еще бы. Одинокий в медленно текущем времени лишний человек, весь вред от которого в том, что он здоров и силен как те, кто некогда изгнал тех, кто был слаб и болен. Отвоевывая свое место под солнцем.


________________________________________________________________________________

А сколько тысяч поколений сменятся еще для вируса, пока он сможет находиться вне носителя более нескольких часов! Частью корабля можно будет и пожертвовать, но никак не любимым хозяином.

[Lady Charlyn]

Мне рассказ понравился, сократить бы куски- объяснялки и интегрировать информацию в текст немного гармоничней и будет совсем хорошо.Возможный кандидат в топ.