Сервус, Антиутопия, киберпанк, триллер Опции

[erik007999]

Жду любую критику (только не слишком злую). В частности, жду критику от Рыжей и Замутнённого Зла
. Спасибо за потраченное время

СЕРВУС

Глава 1

Звук. Самое яркое воспоминание, из которого и вытекают все остальные, - это звук. Например, если ты пытаешься вспомнить хорошего друга, с которым был знаком давно, где-то в далеком детстве, то просто представить его лицо невозможно. Но голос, смех, коронные фразы - всё это воспроизводится удивительно четко. Уже потом, ты вспоминаешь движение губ, выражение лица, цвет глаз... Всё вытекает из звука. Вот и сейчас, вспоминая, как Тэо дробил череп какому-то бедолаге, в голове необычайно четко слышится звук. Глухие, периодичные, мокрые удары камня об лицо и злобные постанывания - всё, что слышалось в этом полутемном коридоре. Продолжалось это около минуты. Минута этих сначала хрустящих, а потом и хлюпающих ударов, а после... тишина. В коридоре было человек тридцать, не меньше, и все молчаливо стояли, пока Тэо, вытерев кулаки о белую рубашку, не поднялся с колен, громко шмыгнул и сказал:
- Он хотел меня ограбить.
Народ, словно заново заведенные, задвигался, и каждый пошел своей дорогой, а я лишь покривился, удрученный тем, что такую хорошую рубашку замарали.
- Дурак! - сказал я.
- И ты тоже? Я ж говорил, он мои жетоны спереть хотел! - мгновенно проверещал он.
- Ну какой дурак будет руки об свою же одежку вытирать?! - Он уже было хотел надерзить мне что-то в ответ, но замерев с озлобленной миной, пробурчал:
- Прости.
- Ладно уж. Поройся в карманах у него, - кивнув на труп, сказал я. - Может хоть какая-то выгода с замаранной рубашки будет.
Простояв еще секунды две, может, осмысливая мои упреки или просто в знак маленького протеста по отношению к брату, он вновь нагнулся перед тем щупленьким тельцем и начал брезгливо шманать каждый сантиметр. Поняв, что ничего путного найти не удастся, он уже было хотел выпрямиться, но заметил причудливый мешковатый головной убор, лежавший в луже, которая совсем недавно была головой.
- Давай, - приказал я, уже понимая, что делать ему это не хочется. Без кривляний, конечно же, не обошлось. Окунув свои ручонки в эту кашицу, он начал капаться в ней, пока победно не достал небольшой мешочек со звонкими, серебристыми жетонами. - Молодец, они твои. А теперь пошли, пора ужинать.
- А с ним-то что?
- Через полчаса Вольные от него избавятся, пойдем.
Слегка поморщившись, он снова оглянулся на труп и проследовал за мной, по этому мрачному полутемному коридору. Давным-давно здесь было ярче, чем на поверхности, но лампочки (хотя, скорее широкие светящиеся панели) быстро поразбивали на стекла, которые и стали самым распространенным оружием. Сам я, конечно же, не наблюдал освещенные коридоры, но уверен, выглядели они красиво. Особенно с рисунками молодняка на еще белых стенах. Сейчас они уже посерели...
Прогуляли мы минут десять, пока не дошли до столовки. Отличалось это помещение от остальных только тем, что было оно тупиковым и более светлым. Такой же коридор с такими же грязными стенами, из которых торчали десятки торговых автоматов. Светились они ярко, очень ярко. Так ярко, что от непривычки на некоторое время становишься идеальной добычей для ловких карманников. Хотя, в последнее время они все вымерли из-за того, что люди начали прятать всё добро на голове, под шляпой (глупо, по-клоунски, но действенно), а в карманах, как правило, для издевки, оставляли бумажку с большущей надписью: «Дурак!».
Столовка к тому времени была уже полупустой. Изредка забегал молодняк, но не более. Мы с Тэо машинально подошли к ближайшему автомату у левой стены и закинули по одному серебристому жетону. Послышался глухой стук тяжелой банки, упавшей в контейнер, от которого появляется чувство удовлетворения, наверное, знакомое всем. Засунув руку внутрь, я достал ужин и подметил, что он был еще теплым.
- Пошли домой, - выхватив консервы из рук Тэо и закинув обе в грубо сшитый мешок, сказал я.
- Но он еще теплый, почему здесь не поесть?! - как обычно противнулся он.
- Дома поешь, пошли.
Хотя, домом эту мелкую комнатушку можно назвать только в самом широком смысле понимания. Двухэтажная металлическая кровать, маленький, привинченный к стене столик, под которым стояли грубые деревянные стулья и, конечно же, туалет с раковиной, - типичная тюремная камера. Но, как говорится: «Дом там, где твоя родня». Уже заходя за порог, ощущалось неподдельное теплое чувство защищенности, а в голове нашептывала мысль: «Я вернулся». Тэо сразу же выхватил мешок с моего плеча, запрыгнул на верхнюю кушетку, достал из-под подушки хороший стеклянный нож и начал, злобно улыбаясь и почти хихикая, открывать свою порцию.
- Не порежься, идиот, - буркнул я, плюхнувшись на свою кровать, но всё же с интересом поглядывая на свисавшие ноги брата. - Ну что там?
- Эм… Вроде мясо, но такого я не видел. Глянь. - Чуть левее этих ног вылезла рука, придерживавшая уже вскрытую банку. Лениво вздохнув, я еще пару мгновений разглядывал этикетку на ней, пока Тэо не крикнул: - Отпускаю!
Не обманул, чертяка, и вправду отпустил. Чуть не спрыгнув с матраса, мне удалось на лету ухватить порцию за торчащую жестяную крышку.
- Засранец, это один серебристый стоило! - вырвалось у меня.
- Я сегодня четырнадцать нашел. Ты ужин зацени, - показав свое наглое лицо, ответил он.
- Идиот, - пробурчал я напоследок и начал рассматривать содержимое консервы. Обычный мясной соус, который на поверхности использовали как подливу к какому-нибудь рассыпчатому гарниру. Скорее всего, это были остатки обеда какого-нибудь надутого сноба. А может, это был и не соус вовсе - просто коктейль из остатков еды. Понамешали всего мясного, что недоели наверху и залили в банки, впрочем, неважно.
- Съедобно? - спросил Тэо.
- Съедобно. Даже вкусно, - добавил я, макнув палец в соус и засунув в рот. - Даже нож не понадобится. Это, считай суп.
- Угу, - подтвердил он, уже явно похлебывая из своей порции.
После ужина Тэо, как обычно, мечтательно пересчитывал жетоны на своей кровати и, как обычно, убивался их нехваткой.
- Сколько? - немного грубо сказал я.
- 22 портретных, 8 узорных, 20 серебристых.
- Хэх… - Насмешка эта была от странного чувства богатства и бедности одновременно. Вроде двадцать две портретки, а вроде и… Эх, да на восемь узорок можно год прожит, а у нас двадцать две портретки! Только мне, или даже нам, нужна была сотня. - Дай одну портретную.
В ответ Тэо не глядя бросил монету вниз, но моя реакция уже привыкла к такому, и я без проблем поймал её. Благо, свет у нас в комнате работал исправно, в отличие от коридоров. Можно было спокойно рассмотреть все мелочи. Я не знал, чей профиль изображен на самых дорогих жетонах, да и сейчас не знаю, но вид его буквально символизировал аристократию: высокий лоб, над которыми вырисовывались густые, зачесанные за затылок волосы; длинный прямой нос, немного приподнятый в кончике; рот, скрытый за ухоженной бородой, и взгляд, возвышенный, направленный вдаль, словно оценивающий или гордящийся просторами своих земель. Может, этого человека никогда и не было. Может, автор этого портрета просто хотел нарисовать идеальную личность, символ высшего общества, так сказать. Да, скорее всего именно так, потому что на поверхности я ни разу не видел этого человека где-нибудь, кроме этих жетонов. А может, это был некий лидер или герой, давно погибший, но совершивший такой… благородный поступок, что удостоился портрета. Все эти «может» каждый раз забивали мою голову, завидь я портретки.
- Мэк, возвращай добро, спать пора, - неожиданно ответственно произнес эти слова Тэо.
- Угу, - промычал я, забросив трофей обратно. - Спокойной ночи.
- Удачного утра.