№ 48 О, моя оборона! ≈ 9,250, "Ни о чём не жалей", Литературный турнир Игры Фантастов №7 |
Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )
№ 48 О, моя оборона! ≈ 9,250, "Ни о чём не жалей", Литературный турнир Игры Фантастов №7 |
![]()
Сообщение
#1
|
|
![]() Гениальный извозчик ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() Группа: Пользователи Сообщений: 23158 Регистрация: 6.10.2013 Вставить ник Цитата Из: МБГ ![]() |
Дверь подъезда открылась, даже не скрипнув. Это плохо. Скрип петель может предупредить чуткого жителя. Домофон? Раньше Кузьма сам полагал, что универсальный набор электронных ключей от любых домофонов – это миф. Теперь он так не думал, потому что сам раздобыл такие же. Кроме того, теперь стали привычными отключения электричества, которые делали бесполезными любые электронные замки. Сейчас был именно тот случай.
Кузьма остановился в дверях, на границе полуденного сумрака улицы и тьмы обесточенного подъезда. Он думал. Иногда на него нападала нерешительность. Именно в таких местах, на рубеже холодной улицы и подъездов, согретых теплом обжитых квартир, он застывал на мгновенье, решая про себя – войти, или закрыть тихо дверь и последовать дальше. Исчезнуть, даже не всколыхнув семейного покоя там, где он ещё остался, не скованный настороженностью и страхом. Кузьма решал, считая до десяти, но ещё до окончания счёта понимал, что войдёт и сделает своё дело. Он нужен. Он - горькое лекарство, которое не лезет в глотку, дерёт горло, но всё-таки продлевает жизнь. Пять, шесть, семь… Он сделал шаг и, вздрогнув, остановился. Тьма входной лестницы всхлипнула стремительным движением, мягко, но ощутимо, зацепив штанину Дмитрия. На долю мгновения он словно вернулся в навязчивый детский кошмар, где в непроглядной темноте его хватают за ноги невидимые чудовища. Привыкнув глазами к сумраку, Кузьма угадал на ступенях здоровущего кота и облегчённо выдохнул погрозив мягколапому пальцем. Кот обернулся, сверкнув глазищами, коротко мявкнул, и побежал дальше. Молодец, держится настороженно. Вот бы и остальные так же. Осторожно, по стеночке, Кузьма добрался до первой квартиры. Нащупал в темноте звонок и нажал кнопку. Тишина. Ах да, тока ведь нет. Он постучал в дверь. Потом ещё раз и ещё. Ответа не было. Кузьма пожал плечами и пошёл к следующей двери. Ничего нового – ни один замок не щёлкнул приветливо навстречу незваному гостю. За металлом дверей слышался лишь испуганный шорох. Только в одной квартире отозвался мужской голос, но только для того, чтобы грубо послать незнакомца по всем известному срамному адресу, объяснив, что никого не ждут. Так продолжалось до четвёртого этажа. Там, из ближайшей квартиры на стук неуверенно отозвался мужчина: ― К-кто там? Кузьма, не ожидая реакции, принялся монотонно бубнить заученную мантру: ― Здравствуйте. Наша фирма предлагает отличные консервы, списанные с армейских складов. Цены умеренные. Есть респираторы высокой степени очистки с запасом фильтров. Можем предложить бюджетный вариант – наборы алиэкспрессовских одноразовых «лепестков» из старых почтовых запасов. Имеются средства гражданской самообороны в ассортименте. Доставим в течение суток. Оплата при получении товара. Желаете посмотреть каталог? ― Нет. Кузьма повернулся, чтобы идти дальше. Он особенно и не рассчитывал на успех. Однако, шорох за дверью усилился, будто там спорили вполголоса несколько человек. Наконец, шум стих, обнажив короткое, но чёткое: ― Эй. Кузьма остановился. ― Эй, вы ещё здесь? ― Да, что-то надумали? ― А у вас есть… сгущёнка? Кузьма огорчённо качал головой. Ну вот – крючок проглочен. Однако, если бы он не понимал важность своего дела – давно бы, к чертям, всё забросил. ― Сгущёнка? Ну, это редкий деликатес. Но у нас, по счастью, имеется. Из старых запасов, на натуральном молоке. Гостовская. За дверью тягуче притихло смятение, но тишина продлилась недолго. ― Сейчас, не уходите, ― защёлкали замки и засовы. В едва приоткрытом проёме мелькнул огонёк свечи. Правильно – батарейки надо экономить. Кузьма решил дать им последний шанс. Если не скинут цепочку – он просто уйдёт. ― Я один. Впустите меня? Или будем заказ на площадке обсуждать? ― М-м, конечно, заходите, ― короткий лязг цепочки и дверь распахнулась шире. Кузьма тяжело вздохнул и шагнул в прихожую. Лицо хозяин выглядело как-то инфернально, подсвеченное снизу свечным огоньком – словно он уже был на полпути в преисподнюю. Что ж – мир полон символов. Кузьма оскалил зубы в улыбке, прекрасно понимая, как жутко это выглядит в слабых отблесках пламени, и сунул руку в мешок. Только вытащил он не пачку рекламных буклетов. Ствол пистолета медленно приблизился к лицу хозяина и оглушительно плюнул огнём, вспоров брюхо тьмы на пару мгновений. Пристыжённая свечка погасла, выпав из ослабевших рук, а человек с изуродованным смертью лицом загрохотал мебелью, падая навзничь. От противоположной стены послышался истошный вопль. Женщина. Ей подвизгивали голоса детей. Женщина попыталась что-то сказать, но выдавила из истеричных всхлипов лишь: ― З-за ч-что? В ответ Кузьма вытащил из кармана значок и вытянул руку вперёд, совершенно позабыв, что в темноте никто не рассмотрит золотых букв на синей эмали. ― Актив Гражданской Обороны, вольный патруль! Вы нарушили основное правило безопасности – открыли дверь незнакомцу. Учат вас, учат и всё без толку. Проёмы усилили, двери навесили из цельностальных листов, решётки на окнах, ставни – а зачем, если всем двери открывать? С севера и запада бредут толпы беженцев от жутких морозов, с юга миллионные орды гонят засуха и бесконечные бури. И за каждым из них стоит голод. Армия вместе с добровольцами роет рвы на дорогах, тянет колючую проволоку и строит стены, но это надолго не остановит людские волны. Откроете дверь – станете ужином для чужаков. Запомните сегодняшний урок. Дверь чужим не открывать! Кузьма запыхался от собственной страстной речи. Он не готовился к этим выступлениям, слова редко повторялись от случая к случаю, но всегда выходило громко и пафосно. Однако, его речь некому было оценить – невидимые дети и женщина продолжали захлёбываться в плаче. ― Шш-што нам делать? ― Хоронить мёртвых и жить дальше. И дверь чужим не открывать, ― Кузьма вышел на лестницу и стал спускаться. Здесь больше делать нечего. Услышав выстрел, соседи притихли и точно не подойдут к дверям. Этот подъезд в безопасности, но мало ли ещё таких по всему городу? Кузьма оказался на улице. Было невозможно определить – вечер сейчас, день или ночь. Когда-то в детстве Кузьма видел сон, в котором плотные тучи стиснули небо, погрузив всё в пугающий сумрак, а страшный голос с небес сказал, что солнца больше не будет. Кто бы знал, что этот голос из кошмара окажется прав. Пять лет назад взорвался титанический по мощи вулкан, в одночасье избавив карту мира от Индонезии. Но на этом извержение не остановилось, засыпав стратосферу жирным, чёрным пеплом настолько, что тягучий сумрак окутал Землю. Летние деньки стали стираться из памяти – каждый год теперь состоял из зимы и осени, которая тоже была всего лишь бесснежной зимой. Несколько неурожайных лет опрокинули всё человечество в бездну страха. Голод, костлявой тенью нависая над целыми народами, гнал толпы с насиженных мест, стирая границы и вынуждая тех, кого смерть ещё не ухватила за глотку, дрожать от страха перед неизвестностью. Кузьма тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, и вошёл в подъезд соседнего дома. Здесь был свет, тусклый, но был. Кузьма нажал кнопку возле ближайшей двери и заслушался трелями электрического звонка. Шаги, явно слышны шаги. Снова тихо. Нет, тут не откроют. Кузьма открыл рот, чтобы затянуть привычную ерунду про консервы, но тут же захлопнул его – дверь заскрипела засовами. Широко распахнутая металлическая створка явила Кузьме девушку небывалой красоты. Чёрные волосы, большие, добрые глаза, а улыбка… Нет, он не сможет в неё выстрелить. Может быть, нож? ― Да, я бы посмотрела, что там есть у вас в каталоге. Заходите, ― прощебетала красавица. Странно, Кузьма даже не заметил, как выпалил заученные слова своей ежедневной роли. Как заворожённый он следовал за девушкой. Та указала ему на стул в комнате, а сама упорхнула на кухню. Сознание Кузьмы продолжало купаться в розовых облаках эйфории, когда его виска коснулся холодный металл. ― Так вот ты какой, активист гражданской обороны. Сиди, не дёргайся, а то пулей башку разрыхлю, ― голос девушки уже не щебетал по-весеннему, а резал холодной сталью. ― Я хотел, как лучше. Чтобы все умели защищаться. Она отпихнула ногой его мешок, сильнее вдавив ствол в висок. ― Придурок! Нет никакого актива Гражданской обороны, нет никаких вольных патрулей. И никто на нас не нападает. Ведутся переговоры, для климатических беженцев строятся лагеря, принимаются меры по строгому контролю над продовольствием. А ты сиди тихо. Через пять минут за тобой карета приедет. Активист хренов! Внезапно из под покрывала в углу что-то зашипело. Кузьма вздрогнул от неожиданности, но сквозь шумы стали проскальзывать голоса. Ага, рация. А дамочка-то – серьёзный чин. Не каждому положено иметь рацию на дому. Ох, не каждому. Сквозь шумы донеслось отчаянное: ― Прорыв на южном рубеже… Тысячи… засыпают трупами рвы… падают телами на колючую проволоку… идут по головам своих детей и жён… невозможно… остановить… подкрепление… подкрепление. В течение нескольких минут похожие сообщения пришли с рухнувших укреплений востока и запада. Кузьма покачал головой, а девушка-командир села на диван, положила пистолет рядом и склонилась, стиснув лицо ладонями. Кузьме стало жаль её… и себя, да и всех остальных тоже. Неловко откашлявшись, он попытался успокоить, себя в первую очередь: ― Ничего. Ещё не всё потеряно. Главное – не забывать об осторожности и не пускать чужих на порог. |
|
|
![]() ![]() |
![]() |
Текстовая версия | Сейчас: 26.7.2025, 0:59 |