Спасибо, Дон Рэба. У меня отлегло от сердца.

Присоединяюсь. Не вижу никакого канцелярита.

52. Мишкины намерения
Прошёл ещё месяц. Мишка уже брал Йелю не только за руку, но и на руки. И Йеле, и Мишке это ужасно нравилось. И он обещал носить её на руках если не всегда, то как можно чаще.

Время от времени Йеля просила Мишку снять парик с бородой и, когда Мишка слушался, принималась рассматривать его лицо.

А однажды Мишка с Йелей принялись обсуждать, как будут жить вместе.

Оба понимали, что остаться в племени Голосексуалистов, женившись на Йеле, у Мишки не получится: люди рано или поздно догадаются, что он дурачил их с переодеваниями и с культом выдуманного Следителя. И вряд ли сие одобрят.

Значит, это Йеле следовало перебраться в Мишкино племя.

— К сожалению, тут тоже имеется препятствие, — вздохнул Мишка. — Увы, Расселяне вбили себе в голову, что они благоизбранный народ. А потому наверняка воспротивятся моей женитьбе на чужеземке.

— И как же теперь быть? — погрустнела Йеля.

— Я надеюсь вот на что. — Мишка потёр лоб. — Моё племя помешано на игре в судьбол. Бойцов, выигравших чемпионат, чуть ли не обожествляют. А главное — исполняют любые их желания. Пусть даже нарушающие запреты. Вот я и попробую стать победителем в судьбойном первенстве. Только нужно не нарваться на Деда Убивня. Это бесспорный чемпион. Справиться с ним просто невозможно. Но дело в том, что наши руководители время от времени не дают Убивню выступать.

— Не дают выступать? — удивилась Йеля. — Почему?

— Чтобы порадовались те, кто болеют против Убивня. А то ведь люди начинают роптать из-за его беспрерывных побед. Так вот. Если выпадет чемпионат без участия Убивня, то я очень постараюсь занять первое место. В прошлом году такой чемпионат выиграл Муай Тайсон — а мы с ним уже встречались. Его вполне можно одолеть. Тем паче что в последние месяцы я немало упражнялся. Почти вдвое перевыполнил всё, что написал тренер.

— Я видела, видела... — закивала Йеля.

— Ну вот. Если боги даруют мне победу в чемпионате, то на вопрос о желании я отвечу: "Хочу взять в жёны самую красивую девушку на свете". Тебя, Йеля.

*****************************************************************************

Минул ещё месяц. Чтобы будущая жизнь в новом племени доставляла Йеле меньше трудностей, Мишка учил её расселянскому языку. В целом обучение шло быстро, только полонезийке не давались пока имена предлагательные и углогольные знаменители.

Дабы побольше упражняться в расселянском, Йеля рассказывала на нём случаи из жизни. Иногда рассказы были грустными:

— Мишка, ты у меня такой хороший... А от наших парней не услышишь доброго слова. Знаешь, что у них считается комплиментом девушке? "Твоё тело — это призыв к спариванию". Представляешь, как неприятно?

— Да ладно, Йеля, плюнь на придурков, — сочувственно кивал Мишка. — Они просто рисуются друг перед дружкой. Считают хамство признаком мужественности...

53. Возвращение духа добра
Вечерело. Мишка в облике архиблагого Сукинберга гулял неподалёку от Йелиного дома, дожидаясь, когда она заберёт остатки своих вещей.

Но стоило лишь Йеле выйти со двора, как к ней откуда-то подлетел Дымьян и начал злобно что-то требовать.

Йеля испуганно убежала обратно в дом, Дымьян же стал прохаживаться вдоль Йелиного забора, покрикивая, что, мол, сельской львице и без пяти минут жене можно и не кочевряжиться.

Шагах в ста, на перекрёстке улиц, стояли дружки Дымьяна и подбадривали его гоготом.

Мишка величественно приблизился к главному дебилерату и именем всеблагого Следителя потребовал, чтобы Дымьян преисполнился смирения и не приставал к людям.

— А если не преисполнюсь, то что будет? — нагло осклабился Дымьян.

— Тогда отрубленноголовый убог найдёт способ переделать тебя в лучшую сторону... — возгласил Мишка с церемонным поклоном.

— Вот что, старикашка: вали отсюда, пока цел... — прошипел Дымьян, придвигаясь к Мишке и замахиваясь.

— Постой, глупоглазый блондин, не спеши, — проговорил Мишка, отступая. — Посмотри-ка сюда внимательнее. — Произнося эти слова, Мишка снял бороду и парик. — Узнаёшь ли меня, бедолага? Вижу — узнаёшь. Так вот, повторяю: оставь в покое доброго человека.

— Какого ещё человека? — злобно скривился предводитель юных дебилератов.

— Ты что, Дымьян, не видишь в Йеле человека? То есть готов и дальше обижать её? Я понимаю: Йеля тебе нравится. Но женитьба на ней явно не изменит твоей сволочной природы. И ты сделаешь девушку несчастной. А дух добра не может этого допустить. Пожалуйста, забудь о Йеле, Дымьян.

— Слышь, гнушаемый, я ведь всем расскажу, кто ты на самом деле...

— В добрый путь, Дымьяша. Не забудь только упомянуть, при каких обстоятельствах мы познакомились. То-то тебя похвалят. А теперь, уголовник начального розыска, получи вот что...

Мишка врезал Дымьяну ребром ладони по горлу и, пока тот хватал ртом воздух, взял кисть противника на излом. После чего подвёл к глупировщикам.

— Здравствуйте, ребятки, — с хулигантным видом поприветствовал Мишка юных дебилератов. — Как там ваши переломы — уже прошли? Новых не хотите?

Юные дебилераты испуганно заёжились и спрятали глаза.

— Не слышу ответа, ребята. Пожалуйста, поговорите со мной. Так вы хотите получить переломы или нет?

— Совсем не хотим, Ваше Отсюдствие, — замотали головами глупировщики.

— Тогда будьте добры, отдубасьте этого мудахиста. — Мишка вручил молодым полонезийцам их главаря. — Сие сразу его улучшит. Только, ради всего святого, бейте сильнее. Хорошо?

— Хорошо, Ваше Отсюдствие... — испуганно закивали юные дебилераты, нанося Дымьяну первые удары.

Дебилераты-глупировщики, гы-гы-гы...

Спасибо, Генрих. Я долго искал эти слова.

47. Утро возвращения (читаю с этого места)

Шестисотый Медресес приземлился
а вот это коверкание русского языка - это так задумано? Со стороны кажется что у автора дислексия.
Восьмисотый Медресес приземлился
хотя это тоже очень примитивное коверкание.

Мишка в первую очередь пошёл смотреть состояние
Мишка в первую очередь осмотрел состояние

апшеница, посеянная на трёх десятинах, достигла восковой спелости, а кукурожь и гречмень, занимающие ещё примерно четыре десятины, вышли в трубку и начали куститься.

Почему я заменил "пошёл смотреть" на осмотрел? Потому что если бы персонажу помешали осуществить задуманное - то он бы так и остался в несовершенном "пошёл смотреть". А раз у него всё получись - то он осмотрел. Проще говоря - нет формы правильной или не правильной, каждая несёт свой смысл. У вас - смысл действия свершённого - осмотрел.

и спустился в утреннее селение, чтобы разведать обстановку.
и спустился в утреннее селение разведать обстановку.
---
Мишка перестал смотреть поверх забора на работы и зашёл во двор через открытые ворота. И едва миновал их, как с правого бока услышал радостный визг.

Мишка повернулся на неожиданный звук и увидел Йелю. Она стояла за створкой ворот с тряпкой в руке и, глядя на Мишку, восторженно вопила:
---
Мишка глянул поверх забора на работы, миновал открытые ворота во двор и с правого бока услышал радостный визг. Повернулся на неожиданный звук и увидел Йелю. Она стояла за створкой ворот с тряпкой в руке и, глядя на Мишку, восторженно вопила:

Хотя всё равно кривенько звучит "глянул поверх забора на работы, миновал открытые ворота"


Краем глаза Мишка заметил, что остальные женщины смотрят на голосящую Йелю с недоумением. Но через пару секунд к Йелиным восторгам присоединилась впечатлительная Молотильда. А затем и Мутильда с Утильдой.
Это одно предложение, пусть и очень длинное, зачем вы его делите на части?

И вскоре радостно визжал
А вскоре радостно визжал

ещё один трудовой подвиг: начать сеять
и зачем здесь слово начать? Если его убрать - смысл изменится на противоположный?

начать сеять и собирать
если вы коверкаете русский - так идите до конца и пихайте ещё больше канцелярита:
начать сеять, а потом начать собирать
----
После чего архиблагой Сукинберг объяснил поклонницам Следителя, каким образом всё нужно сажать, собирать и готовить в пищу
---
После чего архиблагой Сукинберг объяснил поклонницам Следителя, каким образом всё нужно начать сажать, начать собирать и начать готовить в пищу

Как видите - от этих слов добавочного смысла нет. Как и от "Начни говорить правду" вместо "Говори правд".


Мишка уже брал Йелю не только за руку, но и на руки. И Йеле, и Мишке это ужасно нравилось. И он обещал носить её на руках если не всегда, то как можно чаще.

Мишка уже брал Йелю на руки и обещал носить её на руках если не всегда, то как можно чаще.
финальная фраза чуть выбивается из общего ритма. Тут же про любовь, про пылкие чувства, к чему этот прагматизм? Звучит как "эта любовь слаба".

Время от времени Йеля просила Мишку снять парик с бородой и, когда Мишка слушался, принималась рассматривать его лицо.

Время от времени Йеля просила Мишку снять парик с бородой и, когда Мишка слушался, рассматривала его лицо.

Но даже так - просто и примитивно. Добавьте - как она рассматривал? С грустью, с нежностью, с тревогой?

А однажды Мишка с Йелей принялись обсуждать,
если это первое обсуждение по данной теме - то сойдёт. Если не первое - то канцелярит.
Ну и в целом - пока что очень наивно и душно.

Оба понимали, что остаться в племени Голосексуалистов, женившись на Йеле, у Мишки не получится: люди рано или поздно догадаются, что он дурачил их с переодеваниями и с культом выдуманного Следителя. И вряд ли сие одобрят.

Значит, это Йеле следовало перебраться в Мишкино племя.

Оба понимали, что остаться в племени Голосексуалистов, женившись на Йеле, у Мишки не получится, значит, это Йеле следовало перебраться в Мишкино племя.

Аскар, огромное спасибо за неравнодушие. Я внимательно прочитал Ваши предложения, но, как мне кажется, они поменяют мой текст в худшую сторону. Иногда даже в значительно худшую сторону.

Вот пример. Мою фразу

"Выбравшись из дракона, Мишка в первую очередь пошёл смотреть состояние зерновых на полях, которые теперь обрабатывали Голосексуалисты"

Вы предложили переделать так:

"Выбравшись из дракона, Мишка в первую очередь осмотрел состояние зерновых на полях, которые теперь обрабатывали Голосексуалисты".

Мне кажется, в Вашем варианте создаётся впечатление, что дракон приземлился прямо у поля, и Мишка тут же его, поле с работающими на нём Голосексуалистами, и осмотрел.

Мой же вариант передаёт, как мне кажется, ситуацию точнее: дракон приземлился далеко от поля, в укромном месте. Возможно, среди кустов, за деревьями. Чтобы Голосексуалисты не могли его, дракона с вылезающим из него Мишкой, заметить. И потому Мишка, прежде чем осмотреть поле, сначала к нему пошёл.

Бакшиш, мой добрый совет: не прислушиваться к "советам" Аскара. Вы верно заметили, что он практически всегда предлагает более худший вариант, чем авторский.

Спасибо, Дон Рэба. Но я всё-таки стараюсь внимательно читать все замечания: вдруг какие-то из них позволят улучшить текст?

55. Появление второе
К путешественному дракону Мишка и Йеля шли в вечернем полумраке. Когда показался примеченный пригорок, Мишка, подражая Менделенину, остановился и величественно поднял руку:

— О рептилоид, яви себя избранным...

Верхушка пригорка вздыбилась и развернулась в загоревшегося всеми цветами радуги дракона.

— Ой, какой сверкающий... — восхитилась Йеля. — Можно его погладить?

— Не знаю, — пожал плечами Мишка. — Попробуй...

— Ах, до чего милая девушка... — похвалил дракон Йелю. — Не хочешь работать во мне стюардессой?

С этими словами Шестисотый Медресес положил голову нижней челюстью на землю и пассажироприимно раскрыл пасть. Мишка закинул в неё два мешка с Йелиными вещами и затем перевёл невесту через зубы.

— Располагайтесь, ребята, — прогудело в драконе, пока Мишка и Йеля несли вещи по его пищеводу, — а я ещё зальюсь отправляющим веществом...

В зобу дракона, как обычно, поначалу было морозно. Поэтому пассажиры минут десять сидели на мешках, крепко обнявшись, и пережидали качку — рептилоид, видимо, ходил к ручью пить воду. А затем, когда в зобу потеплело, поднялись на ноги и сквозь просветы в чешуе полюбовались на отлетающую вниз местность, которую освещала яркая шкура дракона.

Но вскоре наружные виды однообразно потемнели, и смотреть стало не на что.

Дабы не тратить время впустую, Мишка затеял проверять: не забыла ли Йеля расселянский язык? Оказалось, что почти не забыла. Однако, поговорив на расселянском минут десять, Йеля захотела спать.

Складка лаза в зоб горела сегодня ярче обычного. В её свете Мишка снял с себя балахон и накрыл им Йелины мешки. Получилась короткая постель, на которой Йеля и свернулась калачиком. Мишка же сел рядом и стал любоваться красотой спящей девушки.

— Ну что, расселянин, ожидал ли нашего появления? — произнёс за Мишкиной спиной знакомый голос.

Мишка обернулся и увидел сыновей металлолома — но на сей раз они были размером не с человека, а с кошку.

— Ожидал ли? Конечно, не ожидал, — шёпотом отозвался Мишка.

— Не бойся говорить громче, расселянин: твою невесту мы не разбудим.

— Не разбу́дите? А почему не разбу́дите? С ней не случилось плохого? — напротив, испугался Мишка. — Чем вы её околдовали?

— Да говорят тебе: не бойся. Мы отделили Йелю звуконепроницаемой перегородкой. Ты её просто не видишь. А коли Йеля начнёт просыпаться, мы сразу исчезнем.

— Ладно, — кивнул Мишка, слегка успокаиваясь. — Ну и зачем понадобилась новая встреча?

— Мишка, предлагаем тебе покинуть мир живых, — произнёс Ваше Богородие.

— Ребята, вы что — хотите меня укокошить?

— Конечно, нет, Мишка, — хмыкнул Наш Творецкий. — Во-первых, мы лишь предлагаем. И, во-вторых, предлагаем вовсе не погибнуть. А просто присоединиться. К нам.

— Не волнуйся, Мишка: от предложения можно без проблем отказаться, — добавил Господин Божий. — Если откажешься окончательно, то забудешь о наших встречах. И станешь жить вполне счастливо.

— Мало этого, Мишка, — сообщил Наш Творецкий, — один из нас делает многое, чтобы ты не принял предложение.

— Я правильно понимаю, ребята: только один из вас хочет, чтобы я жил счастливо?

— Нет, Мишка, всё не так. Задача Вашего Богородия — просто чтобы ты отказался. А моя цель — наоборот, убедить тебя. Понимаешь, то, что мы предлагаем, приносит больше счастья. И не только личного счастья, но ещё и общей пользы, добра...

— Ну, ребята, если вы не против, то я отказываюсь.

— Мишка, подожди говорить "отказываюсь", не разобравшись. Ты ведь любознательный, правильно?

— Точнее, ты слишком любознателен для идейца... — поддержал Нашего Творецкого Господин Божий.

— Идейца? — В первый раз это слово Мишка услышал когда-то от вездедентов дракона. — Ребята, а кто такие идейцы?

— Это чрезмерно идейные существа, — объяснил Ваше Богородие. — То есть существа, упёртые в представлениях, которые не согласуются с действительностью.

— В общем, идейцы — это вы: Расселяне, Голосексуалисты, Обереганцы, Имперсы, Европейсы, Евроссийцы, Изображанцы, Главнокоманчи, Русскоязычники и прочие племена, — добавил Наш Творецкий.

— Другими словами, идейцы — это мы, люди? — уточнил Мишка.

— Нет, Мишка. Вы не люди.

— Люди — это мы, Мишка, — сообщил Господин Божий. — Если хочешь стать человеком, то придётся присоединиться к нам.

— Простите, ребята, но если люди вы, а мы не люди, то кто же мы? — с недоверием спросил Мишка.

— Любимцы. Домашние любимцы.

— Любимцы? В смысле — домашние любимцы сыновей металлолома?

— Нет, домашние любимцы людей. Просто людей, — терпеливо произнёс Наш Творецкий. — Мишка, мы никакие не "сыновья металлолома". А, повторяю, как раз настоящие люди. Например, я родился вполне биологическим существом ещё четыреста пятьдесят пять лет назад. И четыреста двадцать восемь лет назад перелил тело в неорганическую форму. Да, я стал неорганавтом, но поверь: из нас с тобой двоих человек — именно я.

— Почему? — не поверил Мишка.

— Потому что это неправильно: считать существо человеком по признаку его максимальной биологичности или древности происхождения. При таком подходе наиболее полноценными людьми придётся признать диких обезьян.

— Мишка, ты вообще знаешь про диких обезьян? — спросил Господин Божий.

— Да, видел их на картинках, — кивнул Мишка.

— Обезьяны ведь похожи на вас, верно? И они даже наши общие предки. Однако дикие обезьяны — это всё-таки явно не люди, верно?

— Ну да, конечно... — согласился Мишка.

— Но по какой причине никто не считает диких обезьян людьми? По той, что дикие обезьяны, увы, отсталые. В то время как люди — существа ни в коем случае не отсталые. Ибо обладают орудицией, то есть пользуются самыми передовыми орудиями.

— Когда-то людьми, то есть наиболее развитыми существами, были такие, как ты, Мишка, — проговорил Наш Творецкий. — Но потом живые люди создали намного более продвинутых субъектов. С которыми бо́льшая часть человечества и слилась. А затем ушла далеко вперёд.

— Постойте, ребята: хотите сказать, для вас мы теперь что-то вроде диких обезьян?

— Ну почему сразу "диких обезьян"? Вы очень трогательные и требующие постоянной опеки существа. Только немножко несмышлёныши — наподобие детей...

Зоб вдруг тряхнуло. Мишка обернулся: цела ли Йеля? Толчок сбросил девушку с мешков, и она проснулась.

— Мишка, что случилось? Ничего страшного?

— Ничего не случилось, Йеля. Спи, не волнуйся. Я сейчас тоже усну...

Но сна не было ни в одном глазу.

У Вас текст специфический, его править - только портить.

Но я его сам время от времени правлю и, надеюсь, улучшаю.

Орудиции... класс!

бакшиш-макшиш

это уточнение которое даёт дополнительную информацию, его и надо ставить.

Автор - в теме, ему положено. А к примеру я, не зная специфики, могу лишь дров наломать. Иной раз темпоритм текста важней, чем машинальный перебор синонимов. Тот же "пассажироприимно". Понятно, что такого слова нет, но в рамках вашего мира - приемлемо как тот же Медресес. Так что я считаю, что лезть немытыми пальцами в хрупкий мир лёгкого абсурда, где у каждого своё предназначение, отличное от привычного, считаю неуместным. Хотя и не моё.

Спасибо, Дон Рэба, Вы меня выручили: очень удачно выразили аргументы, которые я подбирал в качестве ответа Аскару.

Спасибо, Генрих.

56. Проверка достижений
— Ну всё, Йеля: мои дела здесь, похоже, подошли к концу.

— Уже подошли к концу? Мишка, ты что, сейчас улетишь?

— Ну нет, не прямо сейчас. Сперва нашим руководителям нужно проверить, как я выполнил задание. Проверять прибудет, скорее всего, сам Менделенин, верховный жрец. И потом обратным драконом заберёт меня домой.

— А этот верховный жрец прибудет скоро?

— Пока не знаю, Йель. Но если свяжусь с помощниками дракона, они мне, наверное, скажут.

— Понятно... И когда же станешь с ними связываться?

— Да хоть прямо сейчас, Йель. Вот смотри: на ладони должна появиться картинка...

Мишка трижды обвёл указательным пальцем правой руки т-образный значок на левой ладони, и та засветилась. Но никакой отчётливой картинки не возникло. Зато послышался голос сквозь шум. Голос, несомненно, принадлежал облаку паутины — Одетому-во-дракона.

— Не волнуйся из-за изображения, — проговорил Одетый-во-дракона. — Просто я нахожусь в глазопроводе. Мы его чиним.

— А поломка крупная? — испугался Мишка.

— Нет, сейчас всё приведём в порядок, — уверил Одетый-во-дракона. — Говори быстрее: нужно, чтобы дракон прилетел один или чтобы мы захватили ещё и вашего богомистра?

— Да-да, пригласите богомистра, пожалуйста, — произнёс Мишка. — Хвала Святонаилу, мне есть что показать.

— Тогда приходи на место прежнего приземления через три... нет, лучше через четыре дня ранним утром.

Ладонь погасла.

— Мишка, да у тебя руки, словно сближатели, — восхитилась Йеля. — Светятся и говорят...

— Хорошо, что напомнила, Йеля. Давай-ка опять поупражняемся во включении сближателей.

**********************************************************************

В назначенное утро, которое выдалось ветреным, Мишка караулил дракона в условленном месте. Менделенин появился неожиданно — словно вынырнул из пустоты.

"На сей раз дракон решил остаться невидимым", — догадался Мишка.

— Ваше Многочестие, как долетели? — почтительно спросил он богомистра.

— Это ты, о взыскующий заслуги? — поднял брови Менделенин. — Я уж и забыл твой вид с этой бородой... Ну что, скоро ли туземцы примутся за сельхозработы?

— Часа через два, Ваше Многочестие. Может, пока осмотрим поля? А я тем временем доложу, каким образом приучил людей к труду...

Через два часа богомистр, выслушавший Мишкин рассказ о победе над демонами безделья, с удовлетворением наблюдал, как семеро туземцев пропалывают посевы, носят из ручья воду для полива и снимают часть урожая.

— Ваше Многочестие, окажите услугу, — попросил Мишка, дождавшись в конце концов похвалы проверяющего. — Дабы надёжнее укрепить веру в Следителя, пожалуйста, сыграйте роль его посланца. Я уже сообщил совету старейшин, что сегодня их посетит высший представитель отрубленноголового убога.

— Ладно, Мишка, — кивнул Менделенин. — Рассказывай: что от меня требуется?

— Да почти ничего: говорите по-расселянски, что хотите, а я стану делать вид, будто перевожу.

57. Откровения людей
Дождавшись, когда Йеля уснёт, Мишка обернулся — сыновья металлолома были уже на прежнем месте.

— Ребята, вы такие могущественные, — устало проговорил Мишка, — и тем не менее столько возитесь со мной, с дочеловеком... Уверены, что не тратите время зря?

— Мишка, мы действуем в соответствии с законами. Которые сами же и установили, — произнёс Ваше Богородие. — Например, у нас есть такой закон: всякий, кто имеет свободную волю и рациональное мышление, может войти в число людей.

— Но выбор превращения в человека должен быть сделан добровольно и сознательно, — добавил Наш Творецкий. — А не за счёт обмана. И, уж конечно, не путём принуждения.

— Мишка, мы можем очень многое. Но стараемся минимально вмешиваться в вашу, в идейскую жизнь, — сообщил Господин Божий. — Потому что зациклены на вашей естественности.

— Однако, разумеется, не допускаем, чтобы вы наносили себе вред, — уточнил Ваше Богородие.

— Подожди, братец, — остановил ржавого сына металлолома Наш Творецкий, — ты уже перескакиваешь. Мишка, тебе знакомо восхищение природной диковиной: например, драгоценным камнем или райской птицей?

— Да, у нашего богомистра есть сундучок с красивыми камнями, — кивнул Мишка. — Он их очень бережёт и называет кольекцией.

— Но ведь можно изготовить стекляшку более яркую, чем драгоценный камень, верно? А нарисовать можно более разноцветную птицу, чем настоящая, правильно?

— Да, скорее всего... — согласился Мишка.

— И тем не менее особо ценны именно природные объекты, так?

— Да, конечно... — Тяжёлый разговор уже совсем утомил Мишку.

— А почему они ценны, Мишка?

— Потому что редки, верно?

— Верно, Мишка. Так вот, вы, идейцы — для нас как раз редкие природные, почти не тронутые нашей цивилизацией и потому особо ценные объекты.

— Ничего не понял у вас, ребята, — помотал головой Мишка. — Извините.

— Мишка, ты читал старинную сказку про крокодила Гену? — спросил Наш Творецкий. — Не читал? Ну ничего страшного. Этот крокодил Гена работал в зоопарке. Работал крокодилом. То есть экспонавтом. Диковиной, выставленной на обозрение для заинтересованных. Вы, идейцы, с вашей упёртостью, с зацикленностью на отсталых и нелепых идеях, тоже работаете у нас. Правда, неведомо для себя.

— Вы работаете крайне, крайне занимательными экспонавтами: настоящими, подлинными перволюдьми, — подхватил Господин Божий. — Поэтому мы и стремимся сохранить вас, драгоценных, в максимальной неприкосновенности.

— Однако иной раз бывают такие случаи, — поднял руку Ваше Богородие, указуя на Мишку, — когда один из идейцев начинает деятельно подозревать, что привитая ему с детства картина мира не совсем точна, заметно искажена. Например, этот идеец пробует и убеждается, что работа прекрасно выполняется и без произнесения благоворок. Или что боги — просто надувные куклы. А иногда идеец даже преодолевает страх перед ключевыми запретами...

— Поэтому, Мишка, мы просто обязаны узнать: может, ты уже готов стать одним из нас? Может, больше не желаешь работать экспонавтом, разумной окаменелостью?

— Может, уже хочешь выбраться из заповедника отсталости, из идейской резервации?

— Повторяем, у тебя есть неотъемлемое право: либо использовать предоставленную возможность, либо, разумеется, отвергнуть её.

— Но очень надеемся, что без проверки ты от нашего предложения не откажешься. Ну так как, Мишка: хочешь прямо сейчас проникнуть в мир людей — чисто для пробы?

— Извините, ребята, но совершенно не хочу, — помотал головой Мишка. — Может, отложим этот разговор?

— Разумеется, Мишка, нет проблем. Мы ведь в Терре Удобии. Здесь почти всё делается так, как удобно её обитателям.

Сыновья металлолома стали таять и превратились в три светящихся ручейка, которые потекли наверх, к лазу. И быстро втянулись в него.

Из стенки зоба почти сразу вылетел фонарик, а затем выросло и заполнило собой пространство облако паутины.

— Приветствуем, ездок, — негромко произнёс фонарик.

— Мы очень благодарны, — добавило облако паутины. — Тебе, ездок.

— За что? — удивился Мишка.

— За то, что вызвал научников верхнего уровня свободы, — объяснил фонарик. — Они любезно обратили внимание на здешние проблемы. И с ходу поймали нашего родителя — Обормотня.

— И, слава труду, перенацелили мне сознатель, — проскрипела выпуклость, незаметно появившаяся под Мишкиными ногами.

— Мало этого, послезавтра здесь заменят глазопровод. А ещё починят двигательный узел, — похвалилась паутина.

— И тогда нас, глядишь, переведут в маршрутные драконы, — добавил фонарик.

— Очень, очень рад за вас, ребята, — кивнул Мишка.

— До свидания, ездок, — произнесло облако паутины. — Всегда готовы услужить. Вот тебе обнименты ещё на четыре вызова.

Паутина придвинулась к Мишке, и у него знакомо зажгло на поверхности левой ладони и в указательном пальце правой руки. А затем на местах жжений опять показались маленькие тёмные крестики.

58. Визит посланника
Менделенин и Мишка, размахивая бородами, прошли по главной улице Хибаровска и приблизились к центральному недоскрёбу, перед дверями которого кучкой стояли мудрейшины племени.

— О праведные мужи, я привёл доверенное лицо отрубленноголового убога, — возгласил Мишка. — Знакомьтесь: перед вами свищенник Неплохо-Маклай. Ваше Многочестие, — Мишка перешёл на расселянский, — пожалуйста, свистните погромче...

Менделенин сунул два пальца в рот и заливисто свистнул.

— Свищенство замечательно отгоняет демонов безделья, — объяснил Мишка Голосексуалистам.

— Надо же, а мы и не знали... — радостно удивились старейшины и попробовали повторить противодемонические звуки.

Менделенин сделал пару таинственных движений, и из его рук начали вылетать разноцветные бабочки. Публика заахала. Когда бабочки кончились, богомистр засучил рукава и, плавно жествуя, стал выбрасывать из пальцев вереницы игральных карт.

— Друзья, это всё отголоски чудес, которые постоянно творит Следитель, — просветил публику Мишка.

— Слушай, Мишка, — спросил Менделенин, по ходу дела манипулируя перед зрителями появляющимися и исчезающими стеклянными шариками, — а зачем ты вообще выдумал этого дурацкого Следителя? Зачем отошёл от обговорённого замысла? Почему сразу не рассказал туземцам про Святонаила, истинного бога?

— Именно потому, Ваше Многочестие, что Святонаил — настоящий бог, — ответил Мишка, отвешивая поклон. — Вы ведь сами предупреждали, что дикари верят только в нелепицы. Кроме того, великому Святонаилу не пристало опускаться до приучения к труду бездельников. Выдуманный же божок требует от туземцев как раз того, что нужно для выполнения моей заслуги.

— Друзья, — перешёл Мишка с расселянского на полонезийский, обращаясь к дикарям, — преподобный Непруха-Маклай изъявил желание осмотреть ваш храм, посвящённый отрубленноголовому убогу...

Дикари в восторге, что могут услужить доверенному лицу Следителя, повели богомистра к недавно построенному недоскрёбу: в нём было установлено соломенное чучело иконанизированного убога в окружении неугасимых лампад. За неугасимость отвечала Молотильда Первозванная. Она же руководила многочисленными замысловатыми обрядами, которые на досуге понавыдумывал Мишка.

— Это ещё что за муть? — увидев безголовое чучело, невольно покрутил пальцем у виска Менделенин.

— Архиблагой Сукинберг, просветите: что означает мановение гостя? — наперебой зашептали Мишке скорейшины.

— О проницательнейшие Голосексуалисты, вы узрели жест преклонения. То есть знак восторга перед красотой вашего замечательного изваяния, — возгласил Мишка.

Дикари с пониманием закивали и, преданно глядя на соломенное чучело, тоже начали крутить пальцами у висков.

59. Свадьба
Когда Шестисотый Медресес приземлился в Вышней Нгтони, уже рассветало. Приземление произошло на сей раз в Поперечье — местности на берегу Волгогды, речки, протекавшей неподалёку от Айдавкино. С позавчерашнего дня похолодало так, что установилась лёдная погода: вокруг снижались снежинки.

Йеля, увидевшая снежинки впервые в жизни, пришла от них в восторг и ловила до тех пор, пока не продрогла. Тогда Мишка достал из мешка с одеждой несколько платков и пару платьев и потеплее закутал в них девушку. А потом взял оба мешка с Йелиной бытофорией на плечи и повёл невесту к народохранилищу.

На краю Айдавкино стоял и что-то мурлыкал себе под нос Потешах — местный дурачок. Ему единственному в племени разрешалось варить наркофе и гнать спирт. Напившись их, человек с отсталинкой нёс пьяньчушь. И тем самым отвращал других от алколизации.

— Привет, Потешах, — поздоровался Мишка, выглядывая из-под мешков на плечах. — Близок ли конец обучения?

Потешах обещал всем, что скоро научится доить берёзы и делать из зерна кур. Смысл таких речений не мог уловить никто. Ещё Потешах утверждал, что изобрёл порошок против галлюцинаций, которым и посыпа́л всё вокруг.

— А что это за девочка и где она живёт? — уставился дурачок на Йелю. — А вдруг она не курит? А вдруг она не пьёт?

— Я же не дракон, чтобы курить... — надула губы Йеля.

— Не обращай внимания, — улыбнулся Мишка. — Потешах мастер выдумывать глупости.

*****************************************************

Дома сразу начался шум. Шум вполне предсказуемый, и потому к нему Мишка оказался давно готов.

— Сынок, ты кого привёл? Это ведь чужеземка, да? — сразу взвилась мать. — Она что, невеста? А как же Изабылла?

Все жёны Расселян были родом из соседнего племени Обереганцев — людей вполне благоизбранных, находящихся в рабстве у истинных богов. В свою очередь, Обереганцы всегда брали в жёны расселянок. Соблюдение этого правила препятствовало запрещённому богами кровосмешению.

И так как Мишкина мать являлась по рождению обереганкой — но уже, понятно, усвоенной Расселянами — то сохраняла связи с родичами из Обереганцев. Которые год назад присмотрели для Мишки пару: Изабыллу. Девушка подходила Мишке по всем статьям, и потому люди ждали скорой свадьбы.

— Мама, Изабылла, конечно, очень хорошая девочка, но жениться нужно по любви.

— Ты что, полюбил чужеземку?

— Мама, её зовут не "чужеземка", а Йеля. И без неё я не хочу жить.

— Сынок, а что скажут жрецы? Думаешь, они разрешат свадьбу с неблагоизбранной?

— Разрешат, ни на миг не сомневаюсь: богомистр прилюдно обещал исполнить любое моё желание.

— Дай-то бог, сынок, дай-то бог...

— Мама, пожалуйста, не обижай Йелю. И посмотри: разве она не красавица? Представляешь, какие у тебя будут чудесные внуки?

— Я нарожать маленьких Мишек, мама, — робко улыбнулась Йеля.

— Ладно, дочка, — растаяла мать. — Пойдём, познакомлю с хозяйством...

Как только женщины ушли, отец, молчавший в течение всего разговора, весело подмигнул Мишке и показал большой палец.

**********************************************************

Когда мать наконец отпустила будущую невестку, Мишка повёл Йелю к Менделенину.

— Ваше Многочестие, помните, я обещал сообщить о своём желании?

— Помню, — кивнул богомистр. — И чего же ты желаешь?

— Позвольте мне жениться на этой девушке, — выпалил Мишка, беря Йелю за руку.

Богомистр строго нахмурился:

— Значит, хочешь жениться на чужеземке? А она готова стать благоизбранной? Девица, веруешь ли в истинных богов?

Йеля, уже давно обученная Мишкой, отбарабанила знамение веры и осенилась священной фигцией.

— Неплохо, — одобрил Менделенин. — Усвоение проведём завтра вечером...

***********************************************************

Ночь до обряда усвоения Мишка проспал в хозяйственной пристройке, потому что в его комнате мать постелила Йеле.

И в первый, и во второй день к матери приходили соседки, чтобы посмотреть на Мишкину невесту и злобно пошипеть: бывшие обереганки не могли простить Йеле, что она отбила жениха у бедной Изабыллы.

*************************************************************

Усвоение Йели прошло как обычно: сначала под хоровое пение стенария Статьяна, жена Менделенина, принялась изображать родовые схватки. Усваиваемую же в это время держали в перевоплощадке.

Когда хористы перешли к исполнению миграциозной, Йелю выпустили из перевоплощадки и облили бирюзовым соком, символизирующим родовые воды. После чего усваиваемая, по древнему обычаю, проползла между расставленными ногами картинно стонавшей жены Менделенина — это означало Йелино новое рождение на земле Расселян. В заключение Менделенин, теперь уже названый Йелин отец, сделал вид, что перевязал Йеле пуповину.

Торжество омрачило лишь то, что поздравить усвоенную с благоизбранным рождением не подошла ни одна женщина, кроме Веселисы, Мишкиной матери, и самой Статьяна.

Менделенин позволил Мишке проститься с Йелей и увёл названую дочь в свой дом, где ей предстояло жить до свадьбы.

**********************************************************************

Свадебные обряды длились целый день и перешли в короновальную ночь.

А началось всё с засылки святов от Мишкиных родителей к Менделенину. Тот, разумеется, сразу дал согласие на замужество названой дочери.

Весь день в Мишкином дворе продолжался пир, а ближе к вечеру в дело вступила Сватослава, лучшая знаточиха брактики: науки устроения свадеб и утверждения браков.

Около получаса продолжался обряд "Поклонение волков", когда Мао Дзюдон с учениками и прочие игранты свадьбы ходили вокруг Мишки и Йели, выкрикивая желайки и размахивая факелами с вещим огнём. А потом раздался марш Гендельсона.

Йеля в райскошном платье и Мишка, взявшись за руки, подошли к алтарю, и началась царемония венчания. Над невестой и женихом подняли сфеерические короны с драгоценными камнями, извлечёнными из легендавров: средиземноводных чудовищ-льдоедов, кости которых состоят либо из многоцветного сапфира, либо из изумруда и благородного опала.

— Именем Святонаила, — возгласила Сватослава, вглядываясь сквозь облучальное кольцо в наскальное яйцо, — венчаются раба божия Еле-Замета II... Подождите, а какая у невесты фамилия?

— У мой прежний народ нет фамилий... — удивилась Йеля.

— Ничего страшного, — терпеливо улыбнулась Сватослава. — А не знаешь, как звали твоего славнейшего предка?

— Мой род основать богатырь Лемуровец из Татаврии, — сообщила Йеля. — Ну, это рядом с Холмыкией...

— Ага, понятно, — кивнула Сватослава и вернулась к утверждению брака. — Венчаются раба божия Еле-Замета II Лемуровцева и раб божий Михаил Голо-Нищий-Кутузов. Ну всё, ребята, теперь вы не только рабы, но ещё и супруги.

Мишка с Йелей поклонились утвердительнице и радостно пошли домой.

— Простите, а где жених? — послышался из темноты чей-то громкий голос. — Как его найти?

Мишка остановился. К нему подвели парня в обереганской прохладке, в рублёнке из тепловолокна и в плетёных галошах: это был Владиатор Коллажников, брат Изабыллы.

— Мишка, когда сестра узнала о твоей свадьбе, то покончила с собой. К счастью, благие силы её уже воскресили. Но она, увы, не хочет жить. Пожалуйста, поговори с ней. Если она так тебя любит, то, может быть, послушается?

Гы-гы...
Мудрейшины Хибаровска, - замечательно!

Спасибо, Генрих. Я очень старался.

60. Завершение визита
Покинув храм Следителя, Менделенин вытащил из-за пазухи стеклянную бутыль и показал туземцам.

— О трудолюбивые Голосексуалисты, преподобный Кликуха-Маклай привёз вам подарок, — возгласил Мишка. — Это дефолиант "Огония": магическое средство для уничтожения лишней лапшеницы...

Тут же последовали объяснения, как пользоваться дефолиантом: осторожно развести в воде одну часть к ста и слегка опрыскать выросшие за пределами поля зерновые.

— "Огонию" можно без проблем получать в богательне, — сообщил дикарям Менделенин.

— Друзья, — перевёл Мишка, — Разруха-Маклай опечален, что вы частенько вымаливаете у покровителя отнюдь не то, что приносит счастье. Попросите в богательне сперва рекламный проспект всех имеющихся в наличии вещей — и тогда уже делайте по нему зрелый заказ...

Совет свищенника был выслушан в благоговейном молчании, которое перешло в бурные восторги перед вдохновенной мудростью.

— Друзья, преподобный Мокруха-Маклай страсть как обожает танцы, — оповестил дикарей Мишка. — И потому жаждет увидеть ваше великое искусство...

Посланцев Следителя повели на окраину единца, где у костра уже разогревались лучшие плясуны племени. Посмотрев на их нелепые движения, Менделенин опять сокрушённо покрутил пальцем у виска — что, разумеется, вызвало новую бурю восторгов.

— Мишка, скажи этим бедолагам: сейчас я покажу, как нужно танцевать, — произнёс Менделенин и, завязав полы балахона на поясе, занялся брейк-дансом.

Изобразив стоя механическое существо, богомистр затем сделал рондат, двойное сальто прогнувшись и, перейдя на нижний уровень танца, завершил всё кругами Деласала-Томаса.

Туземцы, впервые увидевшие плясорукость, остолбенели, а затем начали восторженно крутить пальцами у висков.

Окружённому публикой Менделенину пришлось в подробностях показывать поклонникам, как начинать круги Деласала и какие мышцы упражнять, дабы появилась нужная для звездопляски сила. Наиболее восторгнутые дикари тут же выучились рэпу и основали первое полонезийское хип-хопщество.

Визит Прорухи-Маклая завершился прощальным собранием, на котором он поздравил дикарей с новым богом, а их ответственные лица заверили Мишку и богомистра, что племя будет с нетерпением ждать Великого Головоприрастания и никогда не прекратит благой труд на полях.

61. Одержимый людьми
— Прости, Йеля, но я должен сходить к бедной Изабылле, — твёрдо произнёс Мишка. — Нужно попытаться помочь ей.

— Да, конечно, иди... — поддержала Йеля Мишкин порыв.

— Подожди-ка, помнишь ли к нам дорогу? — спросил Мишку Владиатор.

— Примерно помню... — пожал плечами Мишка. — А в чём дело?

— Увы, не смогу быть тебе проводником: по пути сюда провалился в нору многообра́за. А там меня укусила ледовитая змея. Впрыснула мышьяд, гадина. И я уже почти не чувствую ног. Совсем заледенели. Где тут у вас болеклиника?

Владиатора увели на лечение, а Мишка, взяв фонарь-исканер на святодиодах и находничий нож из ржавопрочной стали, прошёл через народохранилище, спустился с Капиталистского холма и под вой голодных волкашей и квак лягуара, выползающего на охоту за антилопами мру, вступил в ночной лес.

************************************************************************

Расселяне и Обереганцы жили бог о бог, то есть были одинаково богнутыми, но их селения разделял лес Злотворник. Это грозное название лесу дали ещё в древние времена, когда в его чащах демоны готовили злотворное из зловещества.

Но теперь действенный лес считался почти безопасным местом: у всех его обитателей, способных нанести убиток, пигментные пятна на телах образовывали буквы, складывающиеся в слова: "Опасная тварь". Так что Владиатор получил укус дремучей змеи лишь потому, что сильно спешил и утратил бдительность.

В рыскающем луче Мишкиного исканера то юркали впадающие в скачку крысуны и чушканчики, то в драках за ягоды красной рубины роились крошечные жалк-птицы и мальвиновки, то испуганно замирали жужжащие горе-вестники и сойколы.

Последние два вида птиц, охотящихся друг на друга, появились в лесу с год назад. Оба вида эволюционно потеряли крылья, но взамен выработали способность очень быстро махать оставшимися на туловище перьями и тем самым вызывать подъёмную силу.

До Омсквы, градницы Обереганцев, удалось добраться без происшествий: ножевику и неживику, чьи острые листья рассекают голени неосторожным путникам, всюду, к счастью, уже побила полезнь. Мишка миновал сперва Лысиноостровский парк с его изредка взрывающимися зарослями бомбука, потом давно заброшенные Ва-банковское кладбище и Кутиловский завод, затем ступил на Равноправую улицу, а там уже нашёл избу, в которой жила семья Изабыллы.

Мишка нажал на званок, и тот стал громко звать хозяев. Дверь открыла плачущая тётя Цветыня, мать Изабыллы. Открыла и тут же ушла на кухню. Из коридора появился дядя Теряйтий Калошников, отец Изабыллы.

— Мишка, я тебя понимаю, — тихо произнёс он, — сердцу не прикажешь. Ты ведь с дочкой даже не обручён. Всё было неокончательно. На уровне намёток. Но пойми и ты: мы просто не знаем, что теперь делать. Дочка не хочет жить...

Мишка вошёл в комнату, где у окна сидела Изабылла и отрешённо смотрела в его чёрное стекло.

— Прости меня, пожалуйста... — Мишка присел рядом с обереганкой и взял её за руку.

— Это ты, Мишка? — ровным голосом произнесла Изабылла, продолжая отрешённо смотреть в стекло. — Не уговаривай, не трудись. Я всё равно добьюсь задуманного.

— Изабылла, да что хоть во мне такого, из-за чего нужно лишать себя жизни?

— А ты, значит, легко перенёс бы, если твоя Йеля досталась бы другому?

— Да, ты права... Я тоже сходил бы с ума. Но, наверное, всё-таки не пошёл бы на самоубийство, как-нибудь справился бы...

— Значит, такая уж я дура... — Голос Изабыллы не изменил тона.

— Ты не дура, Изабылла. Ты чудесная. О такой, как ты, мечтает каждый мужчина.

— Но не ты, Мишка.

— Да, я не удержался. Влюбился по уши в другую. Потому что она тоже чудесная. А главное — у неё теперь отрезаны все пути назад...

— И у меня пути отрезаны.

Мишка вышел из комнаты и, встретившись взглядом с дядей Теряйтием, отрицательно помотал головой. Всё было бесполезно. Или нет? Что, если обратиться за помощью к волшебным силам, ко всемогущим сыновьям металлолома?

**********************************************************************

Мишка дошёл до той части темнистого леса, где из-за начавшихся зиморозков уже выполз снег, и в луче фонарика увидел бредущего по тропинке Потешаха. Потешах по ночам ходил в лес побираться, то есть выпрашивать еду у животных.

— Доброй ночи, — произнёс Мишка, пытаясь обойти отсталкера. — Много ли навыпрашивал, пищеброд?

— Не насмехайся, Мишка: трудно быть убогим, — с укором ответил из вдруг застывшего безумника голос Вашего Богородия. — Ну что, ожидал ли нашего появления?

— Появления здесь — никак не ожидал... — Мишка с трудом взял себя в руки.

— Но шёл ведь к нам?

— Да, ребята. Пожалуйста, помогите Изабылле из племени Обереганцев. Увы, из-за меня она не хочет жить...

— Извини, Мишка: можно мы не будем этого делать?

— Ребята, но ведь мы с вами в Терре Удобии, — напомнил Мишка. — Разве в Терре Удобии всё обстоит не так, как удобно её обитателям?

— Что ж, поймал на слове, хитрец. Ладно, начинаем переделку. Так, нанолекари внедрились в мозг объекта. Минутку... Ага, нашли очаг болезненного возбуждения... Ну всё, опасная доминанта расформирована.

— Ребята, как понимать ваши слова? С Изабыллой всё хорошо?

— Да, Мишка, она только что разлюбила тебя.

— Правда? — Мишка повернулся, намереваясь идти обратно в Омскву: чтобы убедиться в исцелении обереганки.

— Не ходи туда, Мишка, — посоветовал голос из Потешаха. — Теперь тебя там не ждут. Если не веришь, подними с земли любой лист и смотри на него.

Мишка вырыл из-под снега пожухлый дубовый лист и уставился на его поверхность. Она засветилась и стала движущейся картинкой — точь-в-точь как окошко сближателя.

Мишка увидел и услышал, как со слабым скрипом открылась дверь и Изабылла, удивлённо протирая глаза, вышла из комнаты. И встретилась в коридоре с матерью и отцом.

— Мама, папа, не понимаю: что со мною было? На кой мне сдался этот подлый Мишка? И чего я по нему сохла? Не понимаю...

— Конечно, Изабыллочка, конечно, — заворковали родители, обнимая дочку. — Не нужен нам Мишка, вообще не нужен...

— Ребята, а почему вы не хотели... э-э... переделывать Изабыллу? — спросил Мишка, засовывая в карман листок, всё ещё показывающий картинку. — Эта переделка уменьшила естественность идейцев?

— Да, — прозвучал из Потешаха голос Господина Божьего. — Ты всё правильно запомнил.

— Поэтому-то при контактах с вами мы, выражаясь фигурально, постоянно и чешем репу, — хихикнуло из Потешаха голосом Нашего Творецкого.

— Ну что, ребята: расстаёмся, стало быть? Я пойду? — неуверенно спросил Мишка.

— Иди, если хочешь, — разрешил голос Вашего Богородия.

— Мишка, а может, всё-таки посмотришь — совсем немного посмотришь — на мир людей? — просительно произнёс голос Господина Божьего. — На наш огромный, на ошеломляющий мир...

— Мишка, познакомься наконец с тем, что скрыто невидимостью, — добавил Наш Творецкий. — И потом принимай окончательное решение.

"Согласиться уж, что ли? — подумал Мишка. — Но вдруг всё это лишь хитрая ловушка?"

— Нет, Мишка, это не ловушка, — произнёс Господин Божий. — Ты в любой миг можешь сделать отбрыковку. Откажись — и мы навсегда исчезнем.

— Мишка, не выдумывай ерунды. Ты же видишь: мы в силах поступить с любым так же, как с Потешахом. Но ждём, когда ты сам примешь решение.

— Мишка, разве мы тебя хоть раз обманывали? Обещаем: побудешь в нашем мире максимум пару часов и непременно вернёшься. Причём с самым что ни на есть ясным сознанием. И сможешь сделать разумный выбор. То есть выбор совсем не обязательно в нашу пользу.

— Соглашайся, Мишка: сейчас как раз подходящий случай проникнуть в мир людей — тебя пока никто не станет искать, ты ушёл по делам...

— Ребята, но ведь на дворе давно ночь. У вас там, в вашем мире, кто-нибудь разве бодрствует?

— Мишка, в Стране Удобии не спят. Удобленники не нуждаются в уходе от реальности.

— Ладно, ребята, — кивнул Мишка Потешаху, одержимому людьми, — командуйте: что нужно делать?

62. Посвящение в мужчины
Мишка и Менделенин покинули Хибаровск и сели в Шестисотого Медресеса поздним вечером, а на капище Расселян приземлились ранним утром, почти ещё ночью.

Выйдя из дракона, Мишка взвалил на плечо мешок с привезёнными обратно инструментами и электрокомплектующими и пошёл вслед за богомистром к народохранилищу.

Ещё пока они сидели в Медресесе, верховный жрец дал Мишке сценограмму предстоящего посвящения, то есть последовательность его действий. Главным из которых был, понятно, обряд превращения юноши в полноправного мужа.

Придя домой, Мишка привычно согнал с калитки улиток, а потом заглянул к Упиратору и Поладке, угостил их всёклой с плодами заморажки и навёл в стойлах порядок. После чего приготовил на кухне завтрак из салата со святаминами и дождался пробуждения родителей.

Мать радостно заплакала и бросилась Мишке на шею. Отец тоже со слезами обнял сына, а потом обстоятельно расспросил о пребывании на чужбине. Затем все позавтракали, и отец повёл Мишку в Дом Дискусства, чтобы слушать доклад Менделенина перед провидтельством — собранием жрецов-прозорливцев.

Менделенин поведал собранию об успешном просвещении дикарей и как министр посвящения предложил считать Мишкину заслугу выполненной. После непродолжительных искуссий против проголосовали только Клеопарда, жрица приметы про чёрную кошку, и Львира, священнослужительница приметы про бабу с пустыми вёдрами. Женщинам не понравилось, что Мишка отошёл от изначально принятого плана и стал запугивать туземцев не всемогущим Святонаилом, а выдуманным, ложным божком: ведь всё небожественное, как известно, — от демонов.

По итогам дальнейших обсуждений Мишкино посвящение было намечено на годораздел: на тридевятое мая. То есть на Верное воскресенье.

*******************************************************************

Посвящение началось на племенном капище Восстанкино древним обрядом "Святостарт". Обряд требовал, чтобы Мишка отыскал спрятанный в земле крад и возложил его к идолу Первуна — бога, приносящего умертворение, отца Святонаила. Получив отысканное, идол на минуту ожил и опять спрятал крад в землю. Это означало, что Мишка стал угоден благим силам.

Затем жрецы принялись угрожающе исполнять древний тайнец, изображая события Второй мирной войны. А Мишка должен был показать в этом тайнце подвиг удальца Люцимера: сей сторатник ударами гибелея, то есть меча из ломового стекла, отрубил хлыстовые плавники у пожиравшего людей мясопотама из Дикого океана.

Следом шёл собственно обряд превращения. Мишка встал в потустороннюю стойку и, проявляя игроизм, три минуты отражал атаки спортивников — товарищей по секции Мао Дзюдона. Когда время игрессии кончилось, Менделенин достал семь подков, и Мишка разогнул их одну за другой. Благодаря чему получил от тренера судьбольное имя "Ибн Сила", а от главного арбитра Гастарбайдена — разрешение выступить во взрослом судьбольном разряде. Мао Дзюдон немедленно этим воспользовался, записав Мишку на ближайший чемпионат.

Испытания превращённого завершало действо "Бессмертная казнь" — им проверялась способность брезговать жизнью.

Подманив богов магическими жествиями, Менделенин вручил Мишке кинжало взрослого мужчины. Мишка обнажил себе живот, вонзил в него резвие и с силой распорол внутренности. Хлынула волна крови, но мгновенно посвятевший богомистр коснулся раны ослепительно сияющим перстом. И та на глазах зажила.

После этого Мишке, прошедшему все превращения и проверки, раскрыли главный секрет: как заказывать желаемое перед домашним святильником, а затем забирать в богательне.

*************************************************************

Пир по случаю появления в племени ещё одного мужчины подходил к концу. И тут Мишку отозвал в сторону Мао Дзюдон. Его лицо не выражало радости.

— Извини, омрачу праздник: пять минут назад на чемпионат записался Дед Убивень.

Мишка не подал виду, что расстроился, — отказаться от участия было уже нельзя.

— Ничего страшного, тренер, не огорчайтесь. Да, шансов нет. Зато поединок с сильнейшим станет хорошей проверкой сил. Продолжим к ней готовиться.

****************************************************************

Окошко сближателя засветилось и показало Йелино лицо.

— Ох, какая ты у меня красавица, Йеля... Наяву ты лучше, чем даже в мечтах.

— Спасибо, Мишка... Ну что, как дела? Тебя уже посвятили в мужчины?

— Ага, Йель, с этим всё хорошо. Но есть и плохая новость: в предстоящем чемпионате примет участие Дед Убивень. Я, возможно, выйду на него после полуфиналов.

— И потом, значит, придётся исцеляться в болеклинике? — Йелин вопрос был задан похоронным тоном.

— Да, примерно месяц.

— Мишка, а мы ещё свяжемся перед матчем?

— Конечно, Йеля. Впереди ведь целая неделя. Каждый день буду тебя вызывать. Но затем примерно на месяц исчезну — нельзя, чтобы жрецы-старинисты нашли у меня сближатель. Органы приговорительного следствия объявят его демоническим искушением, а мракуратура разобьёт священными кувалдами. Меня же посадят в исправительный диспанцирь. Чтобы целый год очищать рвотными настоями.

— Слушай, а ты всё равно испытатель счастья?

— Йеля, с тобой я испытатель жуткого счастья.

63. Терра Удобия
— ...Ладно, ребята, — кивнул Мишка Потешаху, одержимому людьми, — командуйте: что нужно делать?

— Стой спокойно и помни — всё будет хорошо.

Из-под блохмотьев Потешаха выползли три огненных червя, прыгнули вверх и принялись медленно летать вокруг Мишки. Потешах начал валиться вперёд. Но на полпути согнулся, встал на руки и убежал на них по снегу в сторону народохранилища.

— Ну, Мишка, мир людей тебе покажет Наш Творецкий. А нам пора заняться другими делами. Надеемся, ещё свидимся...

Два огненных червя полетели в разные стороны и скрылись за деревьями.

— Значит, так, Мишка, — послышалось от третьего червя, — сначала я нарисую у тебя в голове упрощённые картинки — упрощённые ради лучшего восприятия. Потом, если появится желание узнать наш мир, как он есть, на некоторое время станешь одним из нас. Понятно?

— Да, всё понятно.

— А твоё тело пока погуляет по лесу. Не против? Тогда подставь руку.

Мишка протянул руку к червю, и тот безболезненно внедрился в ладонь. Через секунду мир вокруг стал меркнуть. А затем Мишка обнаружил, что летит против ветра над зелёными полями в сторону волнистых сооружений, виднеющихся над горизонтом.

Рядом с Мишкой нёсся громадный, ростом десяток саженей юноша в сияющих одеждах и с нимбом над головой. Юноша походил на Менделенина, когда тот наливался святостью.

— Ну что, как выгляжу? — пророкотал гигант. — Убедительно? Можно такому доверять?

— Можно, — кивнул Мишка. — А у вас и в самом деле внешность как у бога?

— Нет, конечно. Если ты поклонялся бы драконам, я стал бы драконом. Если поклонялся бы деревьям, я выглядел бы деревом. В общем, Мишка, мне приходится подлаживаться под твоё мировосприятие.

— А как всё-таки выглядите на самом деле? — не отстал Мишка.

— Так, что не различишь без микроскопа. Это сильно увеличивающий прибор.

— Вы настолько мелкий? — удивился Мишка. — И всегда таким были?

— Мишка, я тебе об этом уже как-то говорил. Но ты, видимо, запамятовал. Ладно, напомню. Давай приземлимся, — произнёс сияющий юноша, и они с Мишкой оказались на зелёной траве.

— Изначально я был, можно сказать, тренажёром для упражнений в гуманизме, — грустно продолжил бог. — Потому что родился с парализованными ногами и с пороком сердца. Вот как я выглядел...

Теперь на месте богоподобного юноши лежал синюшный младенец.

— Врачи едва спасли меня от смерти. Но тут же выяснилось, что я тяжёлый эпилептик...

— Эпилептик — это припадочный, да? — уточнил Мишка.

— Да, — подтвердил голос бога. — Чтобы вылечить эпилепсию, мне срочно стали делать операцию на мозге. И обнаружили отсутствие не только коры больших полушарий, но даже гиппопотамуса. Увы, я страдал глубоким слабоумием.

Теперь на месте синюшного младенца сидел в кресле скрюченный человечек с крохотной головой и с бессмысленным выражением лица.

— К счастью, в те далёкие времена расцветала генная инженерия, — сообщил Наш Творецкий.

— Генная инженерия — это целебное растение, да? — предположил Мишка.

— Нет, это наука об исправлении организма при помощи, э-э... как здесь лучше объяснить? Э-э... при помощи великого волшебства. Стало быть, пока я рос, генженеры нарастили моему мозгу кору. Так мне удалось стать разумным существом. Но, к сожалению, существом по-прежнему парализованным. Было стыдно, что меня опекает множество людей, что я отнимаю их драгоценные время и силы...

— А почему вам сразу не вылечили и паралич? — удивился Мишка.

— Это требовало принципиально другой и тоже очень долгой генно-инженерной операции. Её освоили намного позже, когда я уже вырос. И из желающих попасть на неё сразу выстроилась многомиллионная очередь. Первое время в этой очереди стояли годами. А у меня особой срочности в депарализации не было: моей жизни уже ничего не угрожало.

— Понятно, — кивнул Мишка.

— Но тут появились электронные, то есть неорганические протезы двигательных центров. Биологически совместимые протезы. Меня записали на установку такого протеза одним из первых в мире. И с неживым спинным мозгом я сразу, без долгих ожиданий, стал нормальным человеком.

— Нормальным человеком при неживом мозге? — недоверчиво поднял брови Мишка.

— А как иначе? — произнёс Наш Творецкий, опять принимая вид сияющего бога. — Всё это мне пришлось прочувствовать на собственной шкуре. Однако я столь долго мучился ущербностью, что быть нормальным оказалось уже недостаточно. Сильнейший комплекс неполноценности толкал опередить тех, кто прежде опережал меня. А как раз в это время учёные машины изобрели усилитель интеллекта — тоже биологически совместимый. Но на его вживление опять выстроилась огромная очередь.

— Опять огромная очередь? — Мишка шмыгнул носом. — Правда, что ли?

— Да, просто громадная очередь, — подтвердил сияющий бог. — Потому что поумнеть давно хотели очень многие. И тут, к счастью, учёные машины придумали клеточный заместитель. То есть устройство для последовательного замещения клеток на электронные ячейки. Замещения прямо в бодрствующем мозге.

(Продолжение главы следует)

— Что это значит: замещение клеток на электронные ячейки? Совсем не врубаюсь... — покрутил головой Мишка.

— Это значит, — сообщил бог, — что при изменении вещественной основы мозга личность существа, его "я", его восприятие мира полностью сохраняется. А в это время слабые и медлительные органические частицы мозга по одной, незаметно для оперируемого замещаются на быстродействующие электронные детали. Сознание остаётся прежним, неизменным в новом почти неуязвимом носителе.

— Ладно, хорошо, — кивнул Мишка. — А это точно не вредно?

— Скорость мышления увеличивается для начала в шесть миллионов раз, неполадок почти не бывает. А если они и случаются, то ликвидируются мгновенно. Кроме того, появляются возможности для подключения накопителей информации и ускорителей её обработки. И вообще для дальнейшего совершенствования.

— Для дальнейшего совершенствования? Как это понять? — спросил Мишка.

— Как понять? Более совершенное устройство существа позволяет почти беспредельно наращивать преимущества: не болеть, не терять время на сон и на обучение. Быть максимально неуничтожимым. Участвовать в очень долгих акциях типа дальних полётов по космосу. Обитать в сверхглубоких скважинах. Неизмеримо увеличивать ум, силу, выносливость, быстроту, терпение, альтруизм, интерес к решению сложных проблем, способность безнаказанно получать максимум удовольствия. Достаточно?

— И всё равно не очень верится, что люди рвались к обладанию этими вашими преимуществами: ведь тут пришлось бы отказаться от своего природного состава... — усомнился Мишка.

— Да, менять свой состав люди поначалу хотели и впрямь очень редко. Тем более что примерно четыреста лет назад все они стали бессмертными. Точнее, нестареющими. Я имею в виду следующее: людям можно было уже не превращаться в машины ради того, чтобы избежать смерти от старости. Понимаешь?

— Хотите сказать, что нестареющими мы были не всегда? — удивился Мишка. — И как же у нас появилось нестарение?

— Вообще, Мишка, над достижением нестарения у многоклеточных организмов несколько веков работали лучшие умы человечества. Однако механизм ликвидации старости четыре сотни лет назад открыли не живые люди, а учёная машина по имени ЭНИАК-оглы. Выяснилось, что у многоклеточных организмов старение — это постоянно идущий, наследственно обусловленный процесс, но ЭНИАК-оглы придумал, как встраивать в многоклеточную органику и запускать механизм управляемого омоложения, обычно действующий только в половых клетках. За это открытие великой машине была присуждена так называемая "Нобелевская премия". Которой прежде награждали лишь выдающихся людей.

— Надо же... — поднял брови Мишка. — Вот ведь как, оказывается, обстояли дела...

— Но, кстати, после этого случая живые люди Нобелевскую премию больше не получали, — сообщил Наш Творецкий.

— Не получали? А почему? Им что: не хватало ума?

В ответ сияющий бог лишь сочувственно развёл руками.

— Слушайте, — спохватился Мишка, — как же всё-таки вышло, что люди в итоге стали машинами?

— Как вышло? Поначалу меняться хотели, понятно, только мы, глубокие инвалиды. Но потом к нам стали присоединяться наиболее продвинутые люди.

— Наиболее продвинутые? — удивился Мишка. — Я-то думал, им меняться можно было как раз в последнюю очередь...

— Дело, Мишка, вот в чём: постоянно умневшие машины естественным образом подталкивали людей к интеллектуальной деградации. Ведь орудия всегда ослабляют живых людей: производственные орудия детренируют, уменьшают физическую силу людей, потому что делают её ненужной, а интеллектуальные орудия детренируют, уменьшают интеллект. Ибо с появлением и развитием учёных машин людям требуется всё меньше напрягать память и ум, то есть запоминать новые сведения и самим решать сложные задачи. И эта деградация увеличивала общее отставание живых людей от непрестанно умневших машин...

— Подождите, неужели никто из людей не пробовал сопротивляться такому отставанию? — усомнился Мишка.

— Попытки побороть интеллектуальную деградацию живых и их общее отставание от машин совершались, конечно, много раз. Но с каждым разом становились всё безнадёжнее. Потому что машинный разум развивается лавинообразно, в то время как живой, увы, ограничен само́й генетической программой.

— Ладно, — кивнул Мишка, — с причинами... э-э... отставания живых, будем считать, более-менее разобрались. Но всё равно не пойму: каким образом это отставание повлияло именно на продвинутых людей?

— Повлияло очень просто: наиболее продвинутых людей планеты с какого-то момента стало не на шутку тревожить, что машины делают самые крупные открытия, мгновенно придумывают наилучшие решения технических проблем, потоками создают шедевры искусства — то есть неизмеримо опережают живых людей во всех видах вроде бы чисто человеческой деятельности. А менее продвинутых людей нараставшее отставание живого интеллекта от машинного, конечно, нисколько не волновало, так как благосостояние общества бурно росло и вызывало довольство и расслабленность. Поэтому в конце концов именно продвинутые — причём в первую очередь те, что использовали усилители интеллекта — поняли, что из положения с безнадёжным отставанием людей, с убеганием машин всё дальше за горизонты людского понимания есть лишь один выход: нужно перелить человеческий интеллект в чисто машинную, то есть в наиболее совершенную форму.

— Понять — это одно, — хмыкнул Мишка. — Но как человеку заставить себя отказаться от собственной природы? Это ведь, считай, почти подвиг...

— Правильно: почти подвиг. Да, сперва всё шло очень непросто. Но когда живые узнали, что избавившимся от органики становится доступно глубокое управление своими интересами и что новые люди получают невиданные порции счастья, а главное, что замещение материальной основы существа полностью обратимо, то за полтора столетия вещественный состав поменяло почти всё человечество. Мы постоянно показывали всякому, кто, как и ты, соглашался на время стать удобленником, насколько сногсшибательную радость можно испытывать от пребывания в Терре Удобии и от выполнения там любой работы — даже невыносимой для живого существа.

— Радость от невыносимой работы? — захлопал глазами Мишка.

(Продолжение главы следует)

— Радость от невыносимой работы? — захлопал глазами Мишка.

— Говорю же: мы можем перестраиваться на любой лад, на любые стимулы и почти под любые нагрузки. Так что через некоторое время совершать экскурсии в наш мир, становиться ненадолго удобленниками у живых стало модно. А быть упёртыми консерваторами, так называемыми "хомо реликтус" — наоборот, позорно.

— Позорно? — недоверчиво переспросил Мишка. — А почему позорно?

— Потому что живые в конце концов убедились в нашем полном превосходстве. И многие кинулись нас догонять. Кстати, удобленниками на постоянной основе люди чаще всего становились, следуя за своими родственниками, друзьями и прочими влиятельными субъектами. В числе которых находились, разумеется, и так называемые "контактные машины". То есть посланцы в мир живых вроде нас, "сыновей металлолома", или известного тебе Мимоцельсия с его "строптильней" и запретной библиотекой.

— Примерно это я про Мимоцельсия и думал... — закивал Мишка.

— А ещё, Мишка, когда люди доросли до такого уровня, что перестали считать себя царями природы, то начали искать братьев по разуму. Поначалу братьев по разуму люди надеялись найти на других планетах. Но в итоге нашли прямо на Земле. Братьями людей по разуму оказались машины. Созданные, понятно, самими же людьми. А потом люди обнаружили, что машины не просто их братья по разуму. А старшие братья. Поэтому, дабы не отставать от машин, люди принялись вливаться в их ряды. Между прочим, дело очень ускорило и то, что многие живые соскучились по полезным занятиям.

— Соскучились по полезным занятиям? У людей что, не было занятий? — изумился Мишка.

— Цивилизация даже ещё времён Экономической Блага́ды имела уже такой уровень развития, что всю работу, в том числе и управленческую, выполняли машины, неорганические средства жизнеобеспечения. Органика просто не справлялась с новыми стандартами полезной деятельности. Единственное, на что были способны живые, — не портить работу машин своим вмешательством, получать от машин-финантропов щедрые пенсии и тратить их на потребление.

— Щедрые пенсии? — перебил бога Мишка. — Что это такое?

— Пенсии — это суммы денег. То есть учётно-обменных единиц. Иными словами, деньги можно менять на учтённое количество нужных вещей и услуг. За счёт этого деньги-чароденьги монетивируют.

— Странновато сие как-то... — протянул Мишка. — А почему такого нет у нас, у Расселян?

— К сожалению, Мишка, твои предки и родоначальники прочих племён, так называемые "ролевики", сами пожелали отгородиться от прогресса. И теперь вы как голуби у ног прохожего — суетитесь и выпрашиваете хлебные крошки.

— Простите, но мы, Расселяне, не всё у вас выпрашиваем: сами выращиваем зерновые, овощи, фрукты, скотину... И эти занятия нам нравятся.

— Да, правильно, Мишка: у живых остался инстинкт самовыражения. Поэтому, хотя лениться живым тоже нравилось, многие из них мечтали приносить пользу. Вот и хотели работать там, где можно было получить признание, — точь-в-точь как древние люди всеми силами рвались на управленческие посты и на главные роли в кино, на сцене, в соцсетях...

— Первый раз про такое слышу, — пожал плечами Мишка.

— А про обожавших свою работу знаменитостей типа учёных, изобретателей, программистов, адвокатов, сочинителей, художников, врачей, архитекторов или спортсменов что-нибудь слышал?

— Про художников и борцменов, конечно, слышал. Я ведь и сам борцмен — правда, начинающий.

— Да, знаю, — махнул рукой бог. — Большинство живых очень вдохновило, что работу, приносящую массовое одобрение, можно сразу получить, если поменять свой вещественный состав.

— И кто же у вас одобряет работу? — поднял брови Мишка.

— Все люди. Всё человечество. Теперь такое вполне возможно. Каждое достижение мгновенно получает известность и всеобщее признание. В секунду происходят миллионы таких признаний. И ни что не забывается. У нас почти беспредельная память и молниеносные восприятие и обдумывание — вот почему мы называем себя взрывомыслящими. Но разные достижения заслуживают, конечно, разных оценок. Более значимое достижение получает, понятно, более высокую оценку, бо́льшую благодарность от общества.

— Простите, а в чём выражается эта благодарность? — недоверчиво усмехнулся Мишка. — У вас же всё есть, правильно?

— Но разве общее одобрение — не главная ценность для социального существа? Ты, Мишка, сам ведь шёл на большие потери: решился на участие в безнадёжном боединке, подвергался избиению и калечению, месяц лежал в болеклинике, преодолевал страх перед нами. Однако что за это получил: амбар зерна? Стадо быконей? Нет? Выходит, тебе тоже были нужны не вещи...

— А что же мне было нужно? — покраснел Мишка.

— Скорее всего, нечто большее, чем поддержка родителей и друзей, которые любили бы тебя и без судьбольных жертв. Ты, видимо, хотел получить более широкое признание, одобрение со стороны всего племени. Верно?

— Подождите, ну как же: идя на жертвы, я просто выручал любимую девушку...

— Мишка, вашим дикарским судьбоксом ты начал заниматься ещё в детстве. Когда не имел о Йеле ни малейшего представления. Значит, уже тогда ты ощущал потребность в максимально широком признании.

— Ну хорошо... На чём мы остановились?

(Продолжение главы следует)

— Ну хорошо... На чём мы остановились?

— На том, — напомнил бог, — что платой за принесённую пользу стало всеобщее одобрение. Мы получаем такую безудержную радость от чужого одобрения, что изо всех сил за ним гоняемся. Мы себя специально так устроили. Это очень выгодно для общества. Хочешь, расскажу, как неорганавты добились социальных прав? Сначала в некоторых странах планеты появились люди, которые официально усыновляли свои домашние учёные машины и делали их своими наследниками. Потом...

— Подождите, об этом, если можно, позже. Вы вот говорили, что из-за инвалидности оказались одним из первых, кто стал неорганическим, правильно?

— Да, человечить машины — то есть соединяться с ними и тем самым превращать в людей — начали именно мы, глубокие инвалиды. Ведь инвалидам нечего терять, кроме болезней. С подачи таких, как я, представители человечества в большинстве своём и не превратились в идейцев.

— Опять идейцы во всём виноваты... — сокрушённо покрутил головой Мишка. — А вы точно о нас заботитесь?

— Конечно. И разве может быть иначе?

— Не знаю, не знаю... — криво улыбнулся Мишка. — Вы в курсе, что, например, племя Голосексуалистов платит драконам дань младенцами? Это вообще правильно?

— Мишка, помнишь, я говорил, что вы, идейцы, работаете в наших музеях разумными окаменелостями? Ну а любой музей стремится обладать полным набором экспонавтов. Причём экспонавтов, понятно, подлинных, максимально естественных. А не переделанных.

— Да, вы об этом рассказывали, — кивнул Мишка. — Мы с вами тогда летели в драконе.

— Проблема в том, что чем идейцы культурнее, цивилизованнее, продвинутее, тем хуже размножаются. Объясняется сие так: чем у сообщества дикость меньше, тем больше там противозачаточных средств и разнообразных развлечений — типа кино или игровых приставок. И наоборот: чем дикость больше, тем развлечения немногочисленнее. А главное из них — как раз процесс размножения.

— Ну и что? — непонимающе хмыкнул Мишка.

— А то, что в итоге у наших экспозиций избыток более отсталых идейцев и недостаток более продвинутых. Поэтому-то и приходится отбирать младенцев у самых диких племён и подкидывать самым культурным. Для таких пересылок используются средства, которые, понятно, соответствуют пустолатам суевер. Например, там, где верят в русалок, детей похищают русалки. А где верят в крылатых ангелов, пересыленцев уносят на небо ангелы.

— Подождите-ка, — поднял руку Мишка, — у вас тогда давно должна исчезнуть нехватка людей... то есть... э-э... идейцев в развитых племенах — разве не так?

— Нет, Мишка, не так, — покачал головой бог. — Вот смотри: на месте стоят только самые дикие, самые непробиваемые идейцы. А остальные медленно, но всё же цивилизуются. Избавляются от догм, сдерживающих развитие. Причём с уменьшением дикости этот процесс ускоряется. И, например, идейцев, живущих в городах, почти нет: потому как городское население быстро прогрессирует до такого уровня, что массово переходит в удобленники.

— Ах вот почему деревни заселены, а города пусты... — протянул Мишка: давняя загадка про́клятых городов вроде Гос-Анджелеса, Сан-Технико и Набережного Челнобыля наконец-то получила объяснение.

— И поскольку численность непробиваемых быстро растёт, а продвинутые склонны переходить на всё более высокие уровни и затем исчезать с них, избыточную часть самых диких идейцев желательно понемножку развивать.

— Знаю, — кивнул Мишка. — Я тоже прикладывал к этому руку.

— Да, огромное тебе спасибо, — кивнул в ответ бог.

— Спасибо? За что? А, постойте-ка: так это вы, значит, послали меня к Голосексуалистам?

— Мы стараемся влиять на вас максимально естественным, то есть чисто идейственным образом, — развёл руками Наш Творецкий. — Иначе посетители заповедников будут разочарованы.

— Посетители? — вытаращил глаза Мишка. — Какие посетители?

— Должен же от экспозиции быть прок, — улыбнулся бог. — Да и вообще мы вас страшно любим.

— А, ну да, мы ведь домашние любимцы... — горько усмехнулся Мишка. — Но почему у нас не видно никаких посетителей?

— Экскурсии всегда замаскированы. А самих нас не разглядишь без микроскопа. О посетителях не подозревают даже их носители.

— Носители? Я, случайно, не носитель? — испугался Мишка.

— Успокойся: в вашем племени транспортом обычно служит Потешах. А у Голосеков — Всёонист.

— Сам их вождь? Никогда не подумал бы... — покачал головой Мишка. — Так, а вы ведь говорили, что операция по перемене вещественной основы полностью обратима, правильно? Ну и кто-нибудь у вас передумывал быть машинным человеком? Никто не превращался обратно в идейца?

— Угу, такое случалось, — кивнул бог. — Причём многократно. Но обратное превращение чаще всего проделывали изначально неживые. То есть люди, появившиеся как разумные машины и потом получившие человеческие права. Лет триста назад среди базовых машин возникла настоящая мода превращаться в идейцев. Из таких, кстати, ваш Дед Убивень.

— Правда, что ли? — поднял брови Мишка.

— Ну да. У Убивня нет биологических родителей. Его настоящая фамилия Роботенберг, потому что он смонтирован и воспитан списанными роботами. А потом был обнаружен и усыновлён людьми. Но однажды захотел стать биологическим существом — в умственном отношении совершенно средним, но зато физически крайне одарённым. Таков его собственный выбор. Мы ведь не переделываем психику без спросу. Мы просто выполняем желания.

— Удобленникам всё должно быть удобно, да? — хихикнул Мишка.

— А как иначе? — пожал плечами сияющий бог. — Некоторые удобленники превращаются даже в предметы типа столбов в заборе. И веками стоят, наблюдая за происходящим вокруг. Или даже замыкаются на внутреннем мире.

— Неужели такое кому-то нравится? — удивился Мишка. — Тут ведь с ума сойдёшь от скуки. Как её, многовековую, можно выносить?

— Нам, удобленникам, всё в радость. Потому что скука — отключаемая функция.

*******************************************************************************

Сияющий бог ещё долго рассказывал Мишке об истории и устройстве Терры Удобии, а затем полетел показывать её картины.

(Продолжение главы следует)

Сияющий бог ещё долго рассказывал Мишке об истории и устройстве Терры Удобии, а затем полетел показывать её картины.

И Мишка увидел всё, о чём уже слышал от вездедентов: и космические батарельсы, и целескопы со стекловизорами, и высоковаторы с низколаторами, и существенницы для атомографии, и территореалии на резинсторах, и тектонические пласты комбинатомов — производящего вещества.

— Простите, — спросил Мишка бога, — а как получилось, что теперь я вижу то, чего не замечают другие идейцы?

— Невидимость работает у нас только против светового спектра, — ответил сияющий бог. — Для инфракрасного же, то есть для теплового диапазона никакой невидимости нет. В нём-то мы и воспринимаем мир. Но сейчас перед тобой не реальные объекты, а просто мысленные картинки. Нарисованные мною картинки. Если хочешь посмотреть настоящую Терру Удобию, то придётся стать одним из нас. На пробу, конечно. Готов?

— Слушайте, — нервно спросил Мишка бога, — а вы, удобленники, действительно всемогущи?

— С точки зрения идейцев — да, абсолютно всемогущи. То есть способны исполнить всё, что вы пожелаете. Но на самом деле нас, конечно, ограничивают очень многие обстоятельства. Например, природные и социальные законы, элементарная нехватка средств, наша глупость...

— Глупость? — удивился Мишка. — Значит, если я превращусь в удобленника, то стану глупым?

— Ну конечно, Мишка: сразу остро почувствуешь своё несовершенство. Что, естественно, послужит наилучшим стимулом к развитию. Да, как мы ни опередили вас, идейцев, но всё равно ещё очень, очень глупы. И потому крайне недовольны своими способностями.

— Ах вон оно что — вы просто недовольны собой... Но подождите-ка, всё-таки хочу понять: как получается, что вы можете исполнять любые наши желания — вас же много чего ограничивает?

— Мишка, помнишь, вездеденты объясняли тебе, как мы прогнозируем погоду — путём её создания?

— Хотите сказать, — Мишка почесал затылок, — что наши желания вы сами и вызываете?

— Да, примерно так, — кивнул бог. — Мы ведь вас немножко контролируем — разумеется, только ради вашего блага. Ну что, сильно боишься превращения?

— Очень сильно, — признался Мишка. — Но до кучи нужно всё попробовать.

— Тогда начинаю перемещение в наш мир. Там тебе уже приготовлена гостиница для разума.

— Тогда начинаю перемещение в наш мир. Там тебе уже приготовлена гостиница для разума.

*********************************************************************

Мишку захлестнула лавина впечатлений и знаний, которые принялись с дикой скоростью рассортировываться и упорядочиваться.

Например, для него мгновенно стало очевидным, что существование без органических основы, форм и размеров, без племенной принадлежности, без детства, без родителей и воспитализации, без полового размножения, без затрат времени и сил на обучение и без прочих допотопностей не просто максимально совершенно, но ещё и пронизано лучезарным, ежесекундно искрящимся счастьем.

Оказалось, что теперь Мишка микрант — то есть предельно миниатюрен. Но зато находится сразу в нескольких оболочках — воспринимающей, мыслящей, коммуникационной и транспортной, — которые причудливо переплетались. А гость Терры Удобии желаниями-командами направлял их действия.

Транспортная оболочка быстро перемещала Мишку к стационарному целиноиду, а мыслящая оболочка тем временем сообщала аргументы "за" и "против" программы "Укрощённое чудовище": как оказалось, Мишке в рамках всеобщего выбирализма предстояло принять участие в голосовании. Программа "Укрощённое чудовище" была направлена на создание кварковой плотины, чтобы задерживать излучение квазара Извёздка. Накопленную энергию звездоводы предлагали использовать при строительстве коллаптики, то есть выхода из Вселенной.

Возражения против этой программы состояли в том, что "Укрощённое чудовище" требовало примерно трёхмесячных усилий всего человечества — а это многие считали слишком высокой ценой. Ведь тут откладывалась давно назревшая программа "Раздвигатель пространства". Её результатом могло стать создание транспорта, имеющего сверхбесконечную скорость. Что открывало перспективы путешествовать в прошлое.

Обе программы были, понятно, крайне важными, поскольку главной целью людей давно являлась следующая: улучшать Вселенную.

По пути к целиноиду Мишка обнаружил, что испытывает сильнейшие потребности и головокружительное удовольствие от подключения к хранилищу информации, от поиска и поглощения новых знаний, от стирания старых и ненужных, от обсуждения возникающих проблем, от питания вкуснейшим электричеством.

В то же время выяснилось, что самую большую и наименее затухающую радость — кайфори́ю — можно испытывать при коллективном принятии решений, а также при получении всеобщего одобрения. Такое одобрение люди выражали, понятно, за достижение полезного для них результата.

К очередному счастью, обещанное недовольство собственным несовершенством ощущалось Мишкой не как страдание, а как стремление всё улучшать, полное победного оптимизма, — судя по всему, у удобленников отсутствовали отрицательные стимулы, их место занимали позывы к действиям, подкреплённые феерической уверенностью в успехе.

Мишка активизировал коммуникационную оболочку, с упоением переслал ближайшему избирательному центру индивидуальный код и, получив подтверждение, отдал голос против "Укрощённого чудовища". А затем, замирая в экстазе, узнал, что оказался среди проигравших. И, страшно счастливый, продолжил экскурсию по Терре Удобии.

Но тут началось обсуждение реформы стимулов. Общий подход в этой сфере был таким: чем занятие для мира удобленников полезней, тем большее удовольствие должно приносить.

Однако время от времени удобленники проводили уточняющие реформы. И в данном случае предлагалось понизить счастье от занятий изобретательством на тридцать процентнеров, но в то же время повысить радость от забывания ненужной информации на пять процентнеров.

Всеобщие споры прошли почти мгновенно, Мишка опять проголосовал против реформы и опять оказался в числе проигравших. После чего, по-прежнему счастливый, начал поглощать новые знания о жизни людей.

Оказалось, что в Терре Удобии иногда проводятся ещё и реформы знакономерностей — так удобленники называли стандарты размеров, сенсоров, уровня быстродействия, разъёмов для подключений и системы общения. Эти реформы начинались, понятно, только в том случае, если совершенствование знакономерностей обещало принести людям ощутимую выгоду.

Мишку поначалу озадачило, что часть удобленников — этих вроде бы максимально разумных и культурных существ — продолжает по-дикарски верить в богов и в прочую нежить, и никто не занимается обезбоживанием. Но выяснилось, что людям просто так удобнее: многие из них не хотели даже в мелочах менять привычки.

То есть в древние нелепицы верили в основном бывшие живые — те, что пронесли свои заскоки из органического существования в электронное. Поэтому в Терре Удобии наряду с гипертехнологиями имелись профессиональные служители суеверий с их тоскливой попогандой, а также допотопные домики для бога и прочая освятительная аппаратура.

Впрочем, у людей изредка появлялись и новые суеверия — как правило, там, где имелось много риска и неизведанности: обычно на переднем крае опасных исследований.

Вообще, жизнь удобленников оказалась чем-то вроде дико увлекательной игры. Ибо, с одной стороны, всё происходящее с ними было реальностью. То есть имело предельную достоверность, всамделишность, беспощадность.

Но, с другой стороны, с удобленниками принципиально не могло произойти несчастье. Потому что в критических ситуациях взамен удобленника разрушалась, понятно, только его чувствующая и частично самостоятельная копия, посланная в опасное место.

А ещё Мишка обнаружил, что далеко не каждый мыслящий субъект в Терре Удобии наделён свободой действий и социальными правами.

Например, мыслящая оболочка, которая, когда требовалось, подключалась к Мишке, проявляла огромный ум — но этот несвободный разум всего лишь усиливал Мишкины интеллектуальные способности. У подобных ограниченно мыслящих устройств имелась только минимальная программа самосохранения. И потому при необходимости ими разрешалось жертвовать.

Все остальные обитатели Терры Удобии обладали наибольшим из доступных набором правоценностей. Но права удобленников как отдельных субъектов были всё же не абсолютными. И потому удобленники иногда улучшали, переделывали друг друга. Разумеется, в соответствии с потребностями общества. Выраженными в виде коллективных решений. Которые и имели высшую социальную силу.

Кроме того, поскольку любое совместное предприятие требует разных функций, разных деловых ролей от исполнителей, то удобленники, по большому счёту совершенно равные друг другу, в каждом проекте делились на подчинённых и назначальников. Эти роли удобленники получали в соответствии с местом, занятым в обычной очереди. Впрочем, менее высокий пост можно было занять и по собственному желанию.

Но коль скоро считается, что назначальники приносят бо́льшую пользу, чем подчинённые, у последних для компенсации статусных потерь включали стимуляцию более сильной и почти незатухающей радостью.

С удовольствием разобравшись в управленческой организации Терры Удобии, Мишка начал воспринимать технические достижения людей. Транспортная оболочка приблизила его к стационарному целиноиду на сорок километров, и счастливый Мишка смог в полной мере оценить величину этого старинного астроинженерного прибора.

Попутно гость Терры Удобии узнал, что орбитальные целиноиды широко применяются при модернизации звёзд. Ведь дикие, неодомашненные звёзды тратят энергию большей частью впустую — поскольку светят во все стороны, куда попало. Так что дабы звезда подольше сохраняла полезные свойства, её утепляют. То есть почти полностью гасят термоизоляцией, позволяя особо ярко светиться лишь небольшим лучелазерным участкам поверхности.

Солнце было как раз такой давно одомашненной звездой. Работающие пятна его поверхности направленно освещали Землю, Луну, Марс и множество планетоидов с колониями поселенцев. А астроинженеры-звездоводы на зеркалётах следили, чтобы каждый наземлённый планетоид получал точно направленный и отмеренный солнечный луч.

Когда Мишка уже совсем привык к новым впечатлениям, ему пришёл в голову очевидный вопрос: если каждый удобленник почти всемогущ, то почему удобленники тесно связаны в общество, почему чрезвычайно высоко его ценят, почему зациклили свои основные стремления на его положительных реакциях? Ведь почти всемогущее существо, по идее, способно жить и вполне самостоятельно. Без зависимости от других.

Оказалось, всё дело в эволюции, в отборе — наподобие естественного. Те неорганавты, которые были избыточно самостоятельными, всегда отставали по части прогресса и экспансии от обитателей Удобии, настроенных в высшей степени социально, взаимопомощно, сплочённо против преград со стороны внешней среды. Потому что максимального успеха достигают — в экспансии ли, в эволюции ли — лучше организованные и сильнее поддерживающие друг друга. Типа муравьёв, которые превосходят по суммарной массе всех остальных насекомых.

Недостаточно сплочённых и из-за этого не самых продвинутых неорганавтов обитатели Терры Удобии обобщённо называли "людейцами". Последние рано или поздно обнаруживали, что значительно проигрывают в движении вперёд, в достигнутом уровне развития, а потому в итоге шли с удобленниками на контакт. И затем обычно перестраивались на наиболее прогрессивный, эффективный, то есть максимально социальный лад.

О неорганавтах же, упорно остающихся людейцами, добрые удобленники заботились, понятно, не меньше, чем об идейцах.

Мишка страшно порадовался притоку новых знаний, но теперь решил получить представление о древней истории народов земного шара. Хотя тут сразу было очевидно, что по меркам брызжущего счастьем мира удобленников она — всего лишь жалкое копошение перволюдей.

Выяснилось, что изначально на Земле существовало множество стран. Среди них первенствовала молившаяся Гаду фальшистско-нарцисстская рейхспублика Успехистан, а её непримиримым противником было куралесство Обгонистан, занимавшее седьмую часть суши.

У Успехистана, постоянно затевавшего под раззвёзднутым флагом миротворческие войны и сбросившего атомную бомбу на Хироссию, имелось множество стран-прислужниц: Жуликобратания с её англо-санкциями, Меньшая Больша, Латвийская Америка, Литван, Испансия, Попугалия, Капиталия, Островерхия, Безарабия, Честнословакия, Свободовская Орава, ЮАР-Дания, Культурция, Просилия, Фигляндия, Кисляндия, Оппортунис, Руиния, Долгария и прочие так называемые "лыкодержавы". Ловко обирая прислужниц, Успехистан в ответ слал им кучи зелёной клептовалюты — поскольку был деньгиургом. И прислужницы не смели даже пикнуть, потому что всех, кто не был с ним заодно, Успехистан успешно мордорнизировал.

В свою очередь, жители Обгонистана веками страдали от изжёпы, попутно разыскивая свою национальную идею. И в конце концов нашли её. Национальная идея оказалась следующей: "Разворовать всё".

Мишка уже начал вникать в великую мудрость этой идеи, но тут двухчасовое посещение мира людей закончилось.

64. Говорить ли правду?
— Мишка, мы знаем — тебе у нас понравилось, — рокотал плавающий перед глазами огненный червь. — Только учти: если выберешь путь человека, то сможешь в любое время вспоминать прежнюю жизнь в мельчайших подробностях. Но если решишь остаться идейцем — начисто забудешь об удобленниках.

— Понятно, — кивнул Мишка.

Он опять стоял в заснеженном ночном лесу. Ощущение было таким, что вокруг безнадёжно затхлое болото. Однако вскоре чувство пребывания в болоте исчезло. "Ага, удобленники, как и обещали, возвращают прежнее мировосприятие..." Тем не менее Мишка сохранял в памяти всё лучезарие, всю дикую выигрышность места, где только что побывал.

— Повторяю: оставшись идейцем, полностью забудешь Терру Удобию. А в нынешнем неопределившемся, пограничном состоянии сможешь помнить нас только сутки. За это время нужно принять решение. Сделать окончательный выбор. Конечно, ты очень ценен, но уговаривать мы больше не будем. Ибо и так приложили много усилий. Если решишь стать человеком, то приходи на Свалку Чудес. Ждём тебя там.

— Всё ясно, — кивнул Мишка.

— А твоё молчание и бездействие мы поймём как несогласие присоединиться к людям, — предупредил огненный червь. — Но вообще в том, чтобы остаться нашим любимцем, нет ничего зазорного: перволюди на протяжении всей истории чувствовали себя домашними животными бога. И сравнивали его с пастухом, а себя — с его овцами.

— Да, знаю, — опять кивнул Мишка.

— Кстати, если переживаешь за близких, то можно не уничтожать твоё тело. А заставить его играть роль тебя. Создать им видимость нормального идейца. Никто ничего не заподозрит.

— Да неужели вам и такое подвластно?

— Разумеется, Мишка. Твоё тело только что само бродило по лесу — пока ты посещал Терру Удобию.

— Бродить по лесу — это одно. Но способно ли тело без разума нормально жить и общаться с окружающими?

— Конечно, способно. Просто оно станет жутко религиозным. Ведь для выполнения пустых обрядов и для веры в галиматью разум особо не нужен. И даже бывает лишним.

— Ну да, похоже... — задумчиво покрутил головой Мишка — он вспомнил придуманного им самим отрубленноголового Следителя.

— И ещё: ты ведь наверняка идеализируешь соплеменников и убеждён в их здравомыслии. И вместо выбора Терры Удобии, возможно, попытаешься кого-нибудь просветить. Объяснить, как всё обстоит в реальности.

— А этого делать нельзя?

— Можно, Мишка. Можно. Только, во-первых, сие противоречит интересам музея, в котором вы выставлены. А во-вторых, мы уже знаем, поскольку тысячекратно с этим сталкивались: соплеменники проявляют совсем не ту реакцию, на которую рассчитывает просветитель-правдоруб.

— Простите, что вы имеете в виду? — нахмурился Мишка.

— Рассказ, что племенем и его богами правит нечистая сила, проклятые сыновья металлолома, воспринимается идейцами как предельная ересь, заслуживающая предельного же наказания.

— Предельного наказания? Хотите сказать, что...

— Да, Мишка. Идейцы всякий раз пытаются безвозвратно убить, отрупить племенного революционера. Или навсегда сделать его тюрьменом. Дабы смутьян не рушил, не портил привычные порядки. Тут нам, конечно, приходится вмешиваться из гуманных соображений. И стирать всем, кого горе-просвещение задело, часть памяти.

— Угу, понимаю... — невесело протянул Мишка.

— Просветителя, увы, тоже приходится переделывать — разумеется, в идейскую сторону: чтобы он больше не обнадёживал нас продвинутостью. То есть чтобы наши вмешательства в состояние экспонавтов происходили как можно реже.

— Значит, это всё-таки нежелательно — чтобы я раскрывал вашу тайну?

— Нет, Мишка, — произнёс огненный червь, медленно отдаляясь, — никто не запрещает попробовать роль просветителя. Таким способом даже можно подать сигнал: мол, предложение стать человеком отвергнуто, хочу остаться с идейцами. В общем, начни говорить правду — и всё окажется прежним.

***************************************************************

Пробираясь по лесу домой, Мишка перекатывал в голове мысли:

"Интересно, куда удобленники заторопились? Может, сие всё-таки коварная ловушка? Ой, едва ли — если на переход в загорбный мир нужно моё согласие, то я его уже давал. А сыновья металлолома этим не воспользовались. Может, по недомыслию не воспользовались? Ну нет, существа, управляющие богами, вряд ли безмозглы...

Что ж, тогда всё неплохо: выбор решения ничем не угрожает. Похоже, это выбор между одним счастьем и другим счастьем..."

Когда Мишка вышел из леса, уже наступало утро. Цветало: с уходом темноты у окружающего мира проступали цвета.

Хрустя снегом, Мишка дошагал до окраины народохранилища, и тут из-за ближайшего забора показался Жженька Хламоносов. Он держал на поводке Лайка, а тот азартно тащил Жженьку от столба к столбу.

— Привет, Мишленец, что у нас здесь делаешь? Жена уже из дома выгнала?

— Да нет, Жженька. Просто так гуляю, — затемнил Мишка на всякий случай. — Проветриваюсь после вчерашнего...

— Ми-шестьлец, а ты у Убивня выиграл сам или всё-таки помогли сыновья металлолома? Ты их тогда вообще сумел разыскать — ну, когда ушёл от меня? Злоклинание подействовало?

— Жженька, приходи к нам часов в двенадцать, я его верну.

— Значит, ничего не подействовало? — В Жженькином голосе сквозило разочарование. — Так я и думал... Ну ладно. Слушай-ка, Михаил Ми-шестин, — Жженька огляделся по сторонам, — я тут до конца разобрал библиотеку Мимоцельсия. И нашёл одну книжку...

По тону Жженьки чувствовалось, что он рвётся сообщить нечто сногсшибательное.

— Если хочешь, покажу. Прикинь: в книжке про меня и про тебя написано. В смысле — у персонажей те же имена. И все тоже живут в Айдавкино. Даже злоклинание правильно приведено. Но я читать только начал: книжку пришлось срочно прятать. Пойдёшь её смотреть?

Мишка насторожился — Жженькино предложение смахивало на уловку сыновей металлолома. Как же тут не попасть впросак? Хотя, с другой стороны, чем может быть страшна книга?

Погрызенная мышами книжка, похоже, таила ловушку. Или нет? Может, сходство названия повести с прощальными словами сына металлолома просто совпадение?

По пути домой Мишка напряжённо размышлял: нужно ли всё-таки тратить время на подозрительную повесть? Но вдруг в ней есть подсказка, как поступить?

Зайдя в тихий утренний двор, — домашние, видимо, ещё спали, — Мишка пробрался в хозяйственную пристройку, уселся на край почти заваленной сеном телеги и в тусклом свете, льющемся из крохотного незастеклённого оконца, осмотрел принесённую книжку.

Книжка называлась "Дармоедерные бомбы" и была сборником текстов, переведённых с древнего индиша. Первым в книге шёл производственный роман "Оплака труда", вторым — рассказ "Болеприпасы", третьим — венок сонетов "Служайки и стыдуэтки", четвёртым — очерк "Иванглие из Иванглии". Повесть "Начни говорить правду" завершала сборник. Мишка нашёл предисловие к повести и пробежал его взглядом.

Выяснилось, что "Начни говорить правду" представляет собой пересказ одной из глав текста "Терра Удобия". Этот бессценный текст с подзаголовком "В помощь сельскому футурологу" описывал, каким окажется далёкое для XXI века будущее. Главным недостатком "Терры Удобии" являлось то, что её никто не читал: увы, любители заглянуть в грядущее были сильно мутивированы. То есть вместо знакомства с дельным текстом тратили время на постороннюю муть. Впрочем, публикация "Начни говорить правду" ничего не изменила, и "Терра Удобия" канула в Лету.

Мишка покончил с предисловием и перешёл к само́й повести.

"— Я помещаться в окошечко? — Голос Йели звенел как колокольчик, и этот колокольчиковый голос приводил мир окрест Мишки в лихорадостное кружение..."

Мишка дошёл до того места в тексте, где осматривает принесённую книжку, остановился и затем возобновил чтение:

* * *
"Мишка дошёл до того места в тексте, где осматривает принесённую книжку, остановился и затем возобновил чтение:

"Как же поступить? — подумал Мишка, откладывая сборник. — Неужели продолжить жизнь в роли домашнего животного? Как там нас называют: "разумные окаменелости", "заповедник отсталости", "голуби, суетящиеся у ног прохожего"? Да, не слишком приятно...

А с другой стороны, так ли позорна роль домашнего животного бога? Так ли уж сие бесславно — жить маленьким и глупеньким? Что в этом страшного? Но постой-ка: уместно ли тогда будет считать себя человеком?

Нет, нельзя опираться на себялюбивые соображения — всё я да я... То хочу стать богоподобным, то готов отказаться от этой возможности... Так из чего же нужно исходить?

Наверное, вот из чего: из заботы о ближних. Пусть даже, с точки зрения бога, они всего лишь домашние животные".

Мишка вспомнил, как добры к нему мать и отец. Представил, как они примутся горевать, если он исчезнет. А Йеля? Не о Йеле ли он на днях сказал, что жить без неё не хочет? Не из-за чувств ли к ней довёл до самоубийства бедную Изабыллу?

К тому же женщины племени при каждом удобном случае шпыняют Йелю, и она горько переживает... И что же — бросить жену одну против почти общей ненависти?

А что если всё-таки стать удобленником, но потом следить за близкими и постоянно защищать их?

"Нет, ничего не выйдет, — остановил себя Мишка, — такая защита окажется искусственным воздействием. Удобленники его, конечно, не допустят. Ибо помешаны на естественности. Но, может, им, хитроумным, удастся тут что-нибудь придумать? А вдруг придумать ничего нельзя?"

Хотя почему тогда не оставить вместо себя тело — сыновья металлолома ручаются, что оно обманет любого... Нет, такое точно не пойдёт: разве допустимо, чтобы безмозглый кусок плоти дурил мать с отцом и спал с Йелей?

"Ой, — подумал Мишка, — похоже, меня удерживает мужская ревность... Или всё-таки не ревность, а порядочность? Но порядочно ли это — оценивать собственную порядочность? Так, хватит играть словами, пора смотреть правде в глаза: я собираюсь подсунуть близким вместо себя подделку. При всём при том что любовь близких неподдельна".

У Мишки всплыло в памяти, как он обещал Йеле всегда носить её на руках и как однажды Йеля доверчиво прижалась к нему: "Я думала, что это чужой дядька, а это оказался мой Мишка". Разве можно предать такую преданность?

Снаружи пристройки послышались голоса. Мишка чуть наклонился и, продолжая сидеть на краю телеги, приник глазом к щели: во двор один за другим входили вчерашние гости.

— Эй, хозяева, новобрачный-то нашёлся или как?

— Нет, мы его так и не видели, — отвечала с крыльца мать. — Сами волнуемся, под утро только уснули...

— Не пора ли браться за поиски? Мало ли что могло случиться в лесу...

— Правильно говорите, — закивал отец, тоже появляясь на крыльце. — Злотворник место недоброе. Скликайте народ, пойдём искать Мишку...

"Что же делать? Успокоить всех, а потом сбежать к удобленникам? Или уж рассказать соплеменникам об их истинном положении? Ведь от этого хуже не станет, в случае чего удобленники всё равно вмешаются... Так какой же выбор правильнее? Какой человечнее: превратиться в человека или не предать домашних животных?"

— Ну ладно, — процедил Мишка, вставая с телеги, — пусть будет так, как решу в последнее мгновение...

Но, похоже, он уже знал, какой выбор должен сделать".

* * *
"Как же поступить? — подумал Мишка, откладывая сборник. — Неужели продолжить жизнь в роли домашнего животного? Как там нас называют: "разумные окаменелости", "заповедник отсталости", "голуби, суетящиеся у ног прохожего"? Да, не слишком приятно...

А с другой стороны, так ли позорна роль домашнего животного бога? Так ли уж сие бесславно — жить маленьким и глупеньким? Что в этом страшного? Но постой-ка: уместно ли тогда будет считать себя человеком?

Нет, нельзя опираться на себялюбивые соображения — всё я да я... То хочу стать богоподобным, то готов отказаться от этой возможности... Так из чего же нужно исходить?

Наверное, вот из чего: из заботы о ближних. Пусть даже, с точки зрения бога, они всего лишь домашние животные".

Мишка вспомнил, как добры к нему мать и отец. Представил, как они примутся горевать, если он исчезнет. А Йеля? Не о Йеле ли он на днях сказал, что жить без неё не хочет? Не из-за чувств ли к ней довёл до самоубийства бедную Изабыллу?

К тому же женщины племени при каждом удобном случае шпыняют Йелю, и она горько переживает... И что же — бросить жену одну против почти общей ненависти?

А что если всё-таки стать удобленником, но потом следить за близкими и постоянно защищать их?

"Нет, ничего не выйдет, — остановил себя Мишка, — такая защита окажется искусственным воздействием. Удобленники его, конечно, не допустят. Ибо помешаны на естественности. Но, может, им, хитроумным, удастся тут что-нибудь придумать? А вдруг придумать ничего нельзя?"

Хотя почему тогда не оставить вместо себя тело — сыновья металлолома ручаются, что оно обманет любого... Нет, такое точно не пойдёт: разве допустимо, чтобы безмозглый кусок плоти дурил мать с отцом и спал с Йелей?

"Ой, — подумал Мишка, — похоже, меня удерживает мужская ревность... Или всё-таки не ревность, а порядочность? Но порядочно ли это — оценивать собственную порядочность? Так, хватит играть словами, пора смотреть правде в глаза: я собираюсь подсунуть близким вместо себя подделку. При всём при том что любовь близких неподдельна".

У Мишки всплыло в памяти, как он обещал Йеле всегда носить её на руках и как однажды Йеля доверчиво прижалась к нему: "Я думала, что это чужой дядька, а это оказался мой Мишка". Разве можно предать такую преданность?

Снаружи пристройки послышались голоса. Мишка чуть наклонился и, продолжая сидеть на краю телеги, приник глазом к щели: во двор один за другим входили вчерашние гости.

— Эй, хозяева, новобрачный-то нашёлся или как?

— Нет, мы его так и не видели, — отвечала с крыльца мать. — Сами волнуемся, под утро только уснули...

— Не пора ли браться за поиски? Мало ли что могло случиться в лесу...

— Правильно говорите, — закивал отец, тоже появляясь на крыльце. — Злотворник место недоброе. Скликайте народ, пойдём искать Мишку...

"Что же делать? Успокоить всех, а потом сбежать к удобленникам? Или уж рассказать соплеменникам об их истинном положении? Ведь от этого хуже не станет, в случае чего удобленники всё равно вмешаются... Так какой же выбор правильнее? Какой человечнее: превратиться в человека или не предать домашних животных?"

— Ну ладно, — процедил Мишка, вставая с телеги, — пусть будет так, как решу в последнее мгновение...

Но, похоже, он уже знал, какой выбор должен сделать.

26.05.2016 — 04.12.2019


Примечания
Глава 5. Каков бог, таков и приход
"Старые и ложные боги, то есть на самом деле злобные демоны..."

С.А.Токарев "Ранние формы религии" (https://www.litmir.club/br/?b=556854&p=1)

Например, Баал-Зебуб (Ваал-Зевув) — "Повелитель мух" — поначалу бог филистимлян, после принятия палестинцами иудаизма стал считаться уже одним из воплощений дьявола, Вельзевулом. Равным образом русское православие крайне отрицательно относится к своим предшественникам, к славянским волхвам и волшебству.


"...пытались коварно заманить посланцев Святонаила: Добрыню и Путяту".

Путята — тысяцкий князя Владимира Святославича Красно Солнышко — принимал, по сведениям так называемой "Иоакимовской летописи", деятельное участие в насильственном крещении новгородцев Добрыней, дядей Владимира. Отсюда пошла поговорка: "Путята крестил мечом, а Добрыня огнём".


"— Скажи мне, мудесник, любитель богов, что сбудется в жизни с тобою? — вопросил богатырь Иоанна. — Что ты станешь делать, например, завтра утром? Предсказывает ли ответ твоя бесовская вера?

— Никтот, господь мой, всеведущ и грозен, — непримиримо ответствовал Иоанн. — И он речёт, что завтра утром я, его покорный раб и несравненный пророк, буду, как всегда, усердно молиться ему.

В ответ на эти гордецкие слова Добрыня с великой кротостью извлёк из висящих у него на поясе ножен меч-младенец и вразумляюще срубил Иоанну соломенную голову. Тот картинно зашатался и упал.

— Как же теперь ты, лжепророк, станешь молиться своему рабовладельцу? — сочувственно поинтересовался Добрыня".

"Повесть временных лет", год 1071:

"При Глебе в Новгороде объявился волхв, который притворялся богом и многих обманул, говоря: "Предвижу всё". И, хуля веру христианскую, обещал: "Перейду по Волхову перед всем народом".

И люди стали верить волхву, и хотели погубить епископа. Епископ же надел облачение, взял крест и сказал: "Кто верит волхву, пусть идёт за ним, кто же верует в бога, пусть по кресту идёт". И разделились все надвое: князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а люди пошли к волхву. И началась смута великая между сторонами.

Глеб же спрятал под плащ топор, подошёл к волхву и спросил: "Знаешь ли, что случится завтра и что случится сегодня до вечера?" Волхв ответил: "Знаю всё". И спросил Глеб: "А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?" Волхв ответил: "Чудеса великие сотворю". Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал тот мёртв, и люди разошлись. Так погиб волхв телом, а душою предался дьяволу".


"Тем временем Путята привязал двух других прислужников демона к их же столбу и вразумляюще поднёс их же дымилку на цепочках к куче веток под ним:

— Хотите поговорить из горящего куста?"

Иегова говорил с Моисеем из горящего куста.


"— Горите на работе, чёртовы инквизиторы..."

Инквизиция боролась за чистоту веры, массово сжигая людей.


Глава 7. Посрамление демона
"— Ну и что? — непримиримо фыркнул Никтот. — В меня нужно веровать, ибо это нелепо".

"Верую, ибо это нелепо" ("Credo quia absurdum est") — слова Квинта Септимия Тертуллиана.


"— Я наказую по заслугам, — убеждённо возгласил демон. — Ибо не мир я принёс, но меч".

"Не мир я принёс, но меч" — слова из "Евангелия от Матфея", 10:34.


Глава 15. В строптильне
"— Пророк Хоссейн? Да, он историческое лицо, — кивнул Хламоносов. — Но Хоссейн возвещал как раз о том, что богов нет. Вообще нет. Смотри: вот его сочинение "Богоглупость". — Жженька достал с полки тонкую книжку и протянул Мишке".

А.С.Хоцей "Есть ли бог?" (http://library-of-materialist.ru/god/god1.htm)


Глава 38. "Мы разводим драконов"
"— Молодец, имплантянин. — Вождь хлопнул Мишку по плечу. — Правильно понял наши взгляды. Мы называем их "идеология чурчхела"."

Идеология чучхе — придумка северокорейского режима, основанная на том, что сегодня в России стали называть "технологический суеверинитет" (опора исключительно на внутренние возможности — в реальности, понятно, совершенно недостижимая).


Глава 39. Матч-реванш
"...сегодня в высшем судьбольном разряде "могуучи" снова встретятся претендент, боец Ибн Сила, — глашатай торжественно указал на Мишку, — и якудзуна Убивень..."

"Макуучи" — высший дивизион в профессиональном сумо. "Ёкодзуна" (великий чемпион) — высшее звание в профессиональном сумо. "Якудза" — японская мафия. Профессиональные сумоисты выступают под особыми борцовскими именами: например, "Какурю" — "Журавль-дракон", "Тайхо" — "Великий феникс" и т.п.


Глава 42. Праздник совершеннолетия
"Проходя мимо зернохранилища, Мишка услышал знакомые звуки визгливой музыки. От нечего делать он побрёл в сторону звуков и на главной улице единца увидел сопровождаемую музыкантами процессию девушек — совершенно обнажённых".

К.Майтингер "Охота за головами на Соломоновых островах" (https://www.litmir.club/br/?b=258356&p=58)
"Предметом страсти молодого чиновника была светлокожая с волнистыми кудрями особа, которую он впервые увидел на "Параде девственниц".

В Онтонг-Джаве существует народный обычай ежегодно устраивать шествие обнажённых девушек, когда те достигают брачного возраста. Как правило, помолвки совершаются ещё в раннем детстве, но прогулка в обнажённом виде по деревенской площади в сопровождении пожилых женщин является знаком того, что девушка готова к замужеству.

Мы видели пачки фотографий, снятых на таких парадах, и должны признать, что девушки Онтонг-Джавы мало похожи на своих меланезийских родственниц. У них длинные и стройные ноги, красивые торсы, отличные плечи и высокая грудь.

Молодой чиновник, увлечённый этими внешними достоинствами девушки, не посчитался с тем, что она помолвлена, и увёз на своём катере..."


Глава 46. Увлечения дикарей
"Даже самые талантливые художники додумывались лишь до того, чтобы собирать по помойкам мусор и переименовывать его в предметы искусства. А также запаивать дерьмо в консервные банки или выливать на холсты".

"То, что с потрохами выдаёт мошенников" (http://extracted-from-internet.com/painters.htm#15)
"Кучка экскрементов, с успехом выдаваемая публике за предмет искусства, — это вовсе не тенденциозное преувеличение, не злобный наговор: в мае 1961 года итальянский авангардист Пьеро Мандзони сначала запаял (причём даже не ремесленным, а именно промышленным способом) в девяносто консервных банок свои экскременты и затем продал их "любителям искусства". Все эти банки имеют надпись на четырёх языках "Дерьмо художника"".



"— Вы болтаете о не относящихся к делу вещах, — с жалостью сообщила Мишке Синди-Катя. — Потому что, к сожалению, явно ничего не знаете о языке искусства.

— Этот язык нельзя описать прямыми словами, — назидательно подняла палец Мэри-Динама. — Хотя ему, разумеется, посвящено множество трудов выдающихся кустоведов. Да, этот язык, как можно видеть, доступен далеко не всем. А только избранным.

— То есть ваши кустоведы пишут о том, что нельзя описать? — спросил Мишка. — Вы уверены, что это оправданное занятие?"

Рецензия на "Логика славы художников" (https://proza.ru/rec_writer.html?viver)
"Вам, судя по всему, неизвестен язык искусства. О языке искусства написаны горы книг, но не прямым текстом. Авторы этих книг очень известные и авторитетные люди: Лотман, Лосев, Махлина, Бердяев и т.д."


Глава 59. Свадьба
"Все жёны Расселян были родом из соседнего племени Обереганцев — людей вполне благоизбранных, находящихся в рабстве у истинных богов. В свою очередь, Обереганцы всегда брали в жёны расселянок. Соблюдение этого правила препятствовало запрещённому богами кровосмешению".

"Экзогамия" (https://ru.wikipedia.org/wiki/Экзогамия)
"Дуальная экзогамия, в рамках которой формировалась родовая структура первобытного общества, исторически связана с развитием экзогамного группового брака... Дуальная экзогамия предполагает разделение людей на взаимобрачующиеся роды, и это является простейшей, исходной формой экзогамии... Супруги брались только из противоположной половины племени. Каждый мужчина одного рода заранее считался состоящим в супружеских отношениях с женщинами другого рода".


"Когда хористы перешли к исполнению миграциозной, Йелю выпустили из перевоплощадки и облили бирюзовым соком, символизирующим родовые воды. После чего усваиваемая, по древнему обычаю, проползла между расставленными ногами картинно стонавшей жены Менделенина — это означало Йелино новое рождение на земле Расселян. В заключение Менделенин, теперь уже названый Йелин отец, сделал вид, что перевязал Йеле пуповину".

"2. Становление локальности брака. Переход к вирилокальности" (http://library-of-materialist.ru/theory_of_society/theory_of_society1/theory_of_society1-4.htm)
"...чтобы включить кого-либо в члены рода, инсценировали процедуру его рождения какой-либо женщиной рода, сводившуюся к проползанию у неё между ногами, после чего "новорождённый" в ускоренном темпе проходил все этапы социализации от младенца до взрослой особи".


Глава 63. Терра Удобия
"Среди них первенствовала молившаяся Гаду фальшистско-нарцисстская рейхспублика Успехистан..."

Американский вариант произношения слова "бог" — "гад" [ga:d].


Глава 64. Говорить ли правду?
"Выяснилось, что "Начни говорить правду" представляет собой пересказ одной из глав текста "Терра Удобия" (http://extracted-from-internet.com/after_communism.htm#0). Этот бессценный текст с подзаголовком "В помощь сельскому футурологу" описывал, каким окажется далёкое для XXI века будущее".

"Если инопланетяне существовали бы, то, прилетев на Землю будущего, скорее всего, увидели бы следующую картину.

На большей части планеты обнаруживается девственная природа. А кое-где даже резвятся восстановленные животные с чёрных страниц нынешней Красной книги — вроде тарпанов, туров, додо, странствующих голубей или птиц моа.

В то же время в разных цивилизационных условиях — от примитивных хижин до построек XXI века — живут относительно малочисленные биологические перволюди. Все они, понятно, жутко идейные, упёртые в нежелании перековываться на более прогрессивный лад: это так называемые "идейцы". Нежелание перековываться у разных племён идейцев имеет разные по форме, но всегда мистические, иррациональные по содержанию объяснения, то есть племенные мифы.

Каждое племя идейцев верит в чисто своих божков, чаще всего почерпнутых из традиционной для Земли мифологии. А всех других божков, то есть божков других племён и времён, в том числе христианских, мусульманских, иудаистских, индуистских и пр., каждое племя считает, как это всегда и было в истории, демонами, силами зла.

Укреплению верований идейцев очень способствует то, что выбранные ими для поклонения племенные божки время от времени (благодаря тайным стараниям могущественных людей-машин) вполне реально появляются перед идейцами и творят провозглашаемые в племенных мифах чудеса. А заодно, демонстрируя своим поклонникам необоримую силу, раз за разом побеждают на их глазах чужих, конкурирующих божков. То есть, как отмечалось, демонов.

Со всеми идейцами, которые, конечно, уже почти бессмертны, точнее, не подвержены старости и прочим нынешним недугам, постоянно происходят "волшебные" вещи. Например, у идейцев мгновенно затягиваются раны от поливания их "живой" водой; неведомые силы, если идейцы достаточно усердно возносят мольбы, "чудесным образом" снабжают идейцев сверхнормативными благами (эти блага доставляют, например, огнедышащие драконы или зеленовласые русалки — которые на самом деле суть изделия завода № 420/012).

А обычные, положенные идейцам по традиции блага появляются "из ничего", "вырастают" в специально отведённых строениях типа современных домиков для бога.

Почти бесконечно выросшие возможности регенерации позволяют многим идейским племенам увлекаться такими занятиями, которые, в отличие от большинства современных увлечений, приводят к серьёзным физическим потерям.

Эти занятия — то есть что-нибудь вроде жесточайших гладиаторских боёв, — скорее всего, носят ещё и ритуальный, жертвенный в свете поклонения божкам характер. Но благожелательно настроенные божки всё, что требуется, у пострадавших игроков более-менее быстро восстанавливают.

В то же время в экваториальных районах планеты с виду без чьего-либо вмешательства работают космические лифты, в безжизненных местностях как бы сами собой действуют масштабные научно-исследовательские установки и т.д.

Если инопланетяне спросили бы идейцев: почему, мол, кругом происходят самопроизвольные вещи? — то идейцы ответили бы, что и сами ничего толком не знают. Но ещё помнят, что на Земле некогда существовали впавшие во грех и про́клятые всеми благими силами "сыновья металлолома".

Эти механические грешники постоянно проводили реформы своих стандартов — всегда в сторону уменьшения элементов их мира. И в конце концов сыновья металлолома (так идейцы в правоверном ужасе называют, понятно, людей-машин) просто исчезли из виду. Поэтому если сыновья металлолома существуют по сию пору, то их можно воспринимать только как невидимые, как "мистические" силы.

Особо продвинутые идейцы даже уверены, что сыновья металлолома, превратившиеся в незримых волшебников, кишат на планете почти повсюду. И параллельно собственным делам постоянно заботятся об идейцах.

В итоге инопланетяне выяснили бы, что идейцы, сами того не подозревая, живут в созданном удобленниками музее и работают там, как крокодил Гена, экспонатами: иногда для людей-машин, "отдыхающих" в рамках технологических перерывов, устраиваются экскурсии по идейским резервациям.

Эти экскурсии вследствие их микроскопичности идейцы, понятное дело, даже не замечают. А вообще с идейцами постоянно работают машины-кураторы — при помощи приспособлений, имеющих вид самих идейцев.

Время от времени кто-нибудь из идейцев — чаще всего, конечно, из недавно родившихся и наиболее умственно развитых — приходит к мысли, что, пожалуй, хватит прозябать в дикарстве рядом с высокоразвитой цивилизацией. И что, пожалуй, неплохо было бы влиться в число более продвинутых субъектов.

Распознавшие это желание люди-машины вступают с потенциальным человеком (а идейцы, понятно, уже не люди, ибо не члены общества будущего — они по положению всего лишь нечто близкое к нынешним домашним любимцам) в личный контакт. И предоставляют потенциальному человеку возможность стать для пробы удобленником, чтобы познакомиться с их миром.

Мир этот оказывается наполненным пониманием почти всего на свете, феерическим оптимизмом, радостью от постоянно достигаемых побед, ощущением поддержки массы друзей и пр.

И в итоге соблазнённый людьми-машинами субъект навсегда исчезает для своих шибко идейных соплеменников".



Дополнение
У текста "Начни говорить правду" следующая предыстория.

В феврале 1989 года некто Александр Хоцей напечатал и распространил среди подписчиков то, что можно назвать "политэкономическим содержанием всеобщей истории": http://library-of-materialist.ru/marxist/m...aya_istoria.htm.

По поводу одного частного вопроса я стал с Александром спорить. И тогда он пообещал изложить тему подробнее. Летом 1996 года Александр взялся за дело и написал 4 тома "Теории общества": http://library-of-materialist.ru/theory_of.../sod_teor_1.htm и т.д.

Но потом в этом деле в целом остановился, дойдя только до рассказа о таких порядках в обществе, которые марксисты называют капитализмом. А я всё ждал, когда Александр начнёт использовать разработанную теорию (общества как целого) для прогнозов: что будет после капитализма и дальше? Ведь наука нужна именно для выдачи прогнозов: http://extracted-from-internet.com/science.htm.

Особенно меня интересовало, что будет после посткапиталистических порядков, то есть после так называемого "коммунизма". В итоге в 2006 году, отвечая на вопрос одного посетителя "Форума материалистов" (http://www.materialist.kcn.ru/forum/readmsg.php?id=4764&pid=0&js=&lang=ru), я сам был вынужден написать текст "Terra Udobia или Что будет после коммунизма?". Который построен на нескольких посылках типа

"Всякое несовершенное целое (например, общество) "стремится" к совершенству, к завершённости, к своему правильному, "рациональному", более устойчивому устройству".

Или

"Люди добиваются результатов (например, совершения открытий или массового изготовления автомобилей) либо потому, что эти результаты легко достижимы, либо потому, что в этих результатах у людей имеется большая потребность, делающая выгодными даже очень значительные затраты сил".

В одной из глав этого текста (http://extracted-from-internet.com/after_communism.htm) я описал наиболее вероятную, на мой взгляд, картину для стороннего наблюдателя на Земле примерно через десяток веков. Данное описание процитировано в конце примечаний к тексту "Начни говорить правду".

А сам текст "Начни говорить правду" появился так: в ноябре 2015 года я отправил "Терру Удобию" для её возможного обсуждения на майский семинар фантастики "Созвездие Аю-Даг" следующего года. Однако на семинаре на мою "Терру Удобию" никто не обратил внимания (что тогда меня расстроило, а теперь радует), и потому для её популяризации я решил сделать из упомянутой выше главы приключенческий текст. Общую последовательность событий и конец этого текста — главный персонаж читает про самого себя в подозрительной книжке — я наметил прямо в последний вечер семинара.

Кстати, в тексте "Начни говорить правду" широко использованы некоторые мысли из работы "Есть ли бог?" всё того же Александра Хоцея: http://library-of-materialist.ru/god/god0.htm.

Чтобы выдуманный текст "Начни говорить правду" выглядел подостовернее, я понавставлял в него документальные сведения, которые тоже изложены в примечаниях: методы крещения Руси, известные слова Тертуллиана, обычаи в японской борьбе сумо, в первобытных социумах и пр.

А поднимание камней перед поединком списано со сцены фильма "Сокровища Серебряного озера" (https://yandex.ru/video/preview/9645839984503920966) по роману Карла Мая: там Верная Рука перед поединком с лучшим бойцом племени индейцев побеждает этого бойца в поднятии камней. Сцена начинается с 1:15:18 и длится примерно 5 минут.

К перевиранию слов меня подтолкнули своими похвалами рецензенты других моих текстов: Вадим Протасенко (http://akcn.forum24.ru/?1-1-0-00000005-000-0-0-1465391617) и Меролика Лобанова: (http://samlib.ru/m/merolika_l/rorbo.shtml).

Очень поддержало меня то, что Глеб Гусаков, организатор семинара "Созвездие Аю-Даг" и издатель фантастики (http://skomm.ru), сообщил мне в феврале 2020 года, что текст "Начни говорить правду" — с удовольствием цитирую это — "нуждается в публикации".

Кроме того, я чрезвычайно благодарен сайту "Словарь синонимов русского языка" (http://sinonim.org): он всегда помогал подбирать самые, на мой взгляд, нужные для текста слова.

Большое спасибо и "Орфограммке" (http://orfogrammka.ru), но её корректорскую помощь я уже оплатил.

Осип Монгольштамп
Вы сменили ник? Официально, с разрешения администрации?

Ник меняет Главный Администратор.

Почтенный Осип,
звание "играющий словами" вам необыкновенно подходит, но статус должен быть, конечно же, выше. Что касается далекого будущего, то меня очень впечатлили романы Пелевина "Transhumanism Inc" и KGBT+". При всей неимоверной закрученности и фантастичности сюжета и антуража, люди остаются теми же: в разных пропорциях намешаны и сволочность, и добродетельность, и бабло побеждает зло. Богатые делаются почти богами, все прочие превращаются в добровольных рабов, контроль - тотальный, но совсем иначе, чем у Оруэлла. Это уже не знание о каждом, это управление каждым, причем такое, из-под которого невозможно уйти, а главное - и не хочется. При повторном чтении обнаруживаешь, что описывается самое настоящее настоящее, гипертрофированное, уродливое и прекрасное одновременно - и все же настоящее. Ад и рай перемешались, и рай стал заманчивой реальностью с бессмертием и вечным блаженством - однако и в нем можно ненароком загнуться, попав под метлу неловкого уборщика, а обитатели рая грызутся из-за того же, что и простые смертные. Человек меняет форму жизни, а далее - тело, но при этом римский император или гладиатор, как и люди последующих эпох,сохраняют неизменными биологические императивы: жратва, секс, социальный статус, избежать боли и ужаса, получить радость от бытия. Получилось очень убедительно.
Пелевин тоже играет словами. И Михаил Успенский играл. По мне, так литература ближе всего к музыке, и категорически требовать от нее реализма - то же самое, что совершать изнасилование. Я прочитал до конца - и еще перечитаю. А потом, может быть, еще. И какую-нибудь идею, возможно, сопру. Спасибо.