Яркие звёзды манили нас в дали
Боги, смеясь, дарили и крали
А первые чайки безжалостно врали
Что новое море будет из стали
Боги, смеясь, дарили и крали
А первые чайки безжалостно врали
Что новое море будет из стали
Город утопал в зарослях диких роз. Дома из белого кирпича боязливо жались друг к другу. Их стены были драпированы полосами красной краски, создавая иллюзию подпирающих крыши колонн. Цветущий шиповник кружил голову.
Редкие прохожие в светлых, не стесняющих движения одеждах из хлопка торопились по своим делам. Почти каждый мужчина и многие женщины носили на виду оружие.
В основном это был массивный револьвер 45 калибра, реже – нож.
Торопливо, временами переходя на бег, шлифовала мостовую крохотными каблучками молодая девушка низкого роста, одетая в синее платье.
Одной лишь одеждой она выделялась из толпы.
От девушки пахло шалфеем и жженым порохом.
Колючие карие глаза протыкали встречных одного за другим, пока не уткнулись, словно в мишень, в рослого сухощавого парня, напряженно всматривающегося в наручные часы дешевой фирмы.
Он был одет в шерстяной вечерний костюм угольного оттенка с галстуком кроваво-черного цвета.
Сократив дистанцию до беседной, девушка остановилась и шумно вздохнула, смакуя запах пота, который не в силах был заглушить дешёвый одеколон.
– Надо же… мы словно на бал вырядились.
Незнакомец, оторвав взгляд от часов, склонился в наигранном поклоне, протягивая руку:
– Тогда прошу вас подарить мне беглый танец!
– Беглым бывает огонь.
– Огонь бывает жидким, но не перестаёт измеряться в градусах.
– В градусах измеряют только дешёвый алкоголь.
Всё ещё склонившись, молодой мужчина быстро проговорил:
– Но даже самый дешёвый алкоголь может сделать женщину желанной.
Девушка отвела глаза, уткнув подушечки пальцев друг в друга.
– И всё же мне кажется, что мы нелепо одеты…
– Не важно, как одеваются, важно, как раздеваются!
Оскалив зубы и сжав кулачки, она выстрелила взглядом в собеседника.
– Распрямись! – Как только одно её приказание было исполнено, девушка тут же крикнула следующее: – Врежь мне! – Миниатюрный пальчик шлёпнул пухлую щёчку. – Вот прямо сюда!
Мужчина, пожав плечами, нанёс прямой в челюсть.
Однако же кулак был перехвачен и всё весьма нелёгкое тело отправилось в свободный полёт навстречу белым камням мостовой.
Девушка, перекинув соперника через себя, отточенным движением уселась сверху, выворачивая попавшую в стальные клещи руку.
– Первое. Я тут старшая, если хочешь оспорить, можешь бить в любое время. Можешь даже попытаться прирезать меня, пока я сплю. Второе, за твою следующую попытку меня ударить, я тебя просто убью, третье, ещё один косой взгляд – и ты лишишься глаза. Понял? Раздеваться тут ещё…
Всё это время пытавшийся высвободиться мужчина, наконец, обмяк.
– Понял.
Девушка слезла.
– Вот и хорошо. Отряхнись и зонтик свой подбери. – Слегка разведя руки, и вскинув левую ладонь вверх, девушка продолжила. – И вообще, зачем тебе зонт, на небе ни облачка!
Сбив уличную пыль с зонта, мужчина посмотрел на часы.
– Дождь пойдёт через двадцать секунд. Плюс минус пять.
Склонив голову и нахмурившись, девушка хлестанула себя по бёдрам.
– Ты пьян! Какой ещё дождь?..
А небо уже заволакивали рождающиеся из точек грозовые облака.
Солнце словно задули, молния высветила спешащих в укрытие прохожих, гром разбудил всех, кто ещё спал, и заставил девушку прижаться к мужчине.
– Ты как про дождь узнал?
Первые капли дождя рухнули на чёрную преграду.
– Он сейчас прекратится, потерпи.
Девушка, высунувшись, тут же отдёрнула руку.
– Ай! Прям кипяток!
Незнакомец неотрывно смотрел на часы.
– Подумаешь, 86 градусов… Это просто вода, ничего кроме.
Девушка ругнулась, но скверные слова утонули в грохоте, сопровождающем очередную молнию.
Всё стихло в единую секунду, оставляя только потоки и лужи, но девушка так и не отходила от пыльного кавалера.
Мужчина сложил зонт и приобнял обнажённую спину.
– Наверное, кто-то сказал «Небо мне на плечи»… чего дрожишь, всё уже кончилось.
– Это… это ведь был прорыв, да? Как в Хэндо?
Мужчина чуть улыбнулся.
– Да, это был прорыв, но вовсе не такой.
– П… правда?
– Правда. Я был в Хэндо. Эта прохладная водичка не идёт ни в какое сравнение с тем ужасом, когда трупы сбрасывали прямо в придорожные канавы… – Мужчина, отвернув голову, сморщился. – Поверь, я знаю, о чём говорю.
– Знаешь? – Девушка разлепила глаза и задрала голову, чтобы посмотреть в глаза собеседнику. – Ты знаешь? Кто ты вообще такой?
– Я инспектор бюро внешнего контроля, Сенутже Лоунс.
Девушка снова уронила голову на мускулистую грудь.
– Винстон Лори. Я… в шоке.
– Ну, все мы там будем.
Лори отодвинулась на шаг.
– Вот ни капельки не смешно!
Лоунс рассмеялся.
– Это нервное, скоро пройдёт! Расскажи лучше о себе.
Агатовый взгляд забегал по крышам и стенам, словно бестелесный дух лжи.
– А что рассказывать, хочу попасть на Выставку Цветов, сейчас мне нужно пересесть на вокзале Сентья… Понятия не имею, где это.
– Лермо? Ты едешь в Лермо?
Девушка вновь посмотрела на своего нового знакомого.
– Ну да.
– Как удивительно, ведь нам по пути!
– Эм, и что?
– Может, попутешествуем вместе?
Лори облизнула губы.
– Ну, если ты оплатишь дорожные расходы…
– Решено.
Миниатюрный пальчик уткнулся в пиджак.
– Но мы спим в разных кроватях!
Толстый, обтянутый грубой кожей палец прочертил линию на мягонькой, как хлебушек, щеке.
– Полтора стоуна моего сердца отныне бьются только для тебя.
Лори отстранила кусок инородного мяса от лица.
– Да ты ж это каждой юбке говоришь! Каждой!
Лоунс высвободил палец.
– Для Вестарна ты слишком экспрессивна.
Отшатнувшись, Лори вытянулась в лице.
– Э? Какого Вестарна, ты о чём?
– Ну… – Лоунс, согнув правую руку в локте наполовину, повёл ладонью держа пальцы так, будто в них была смятая тетрадь. – Ты ведь в синей одежде…
– И что дальше?
Мужчина сдвинул брови.
– Так ты не из семьи Вестарн?!
Лори топнула ногой.
– Нет же!
Лоунс отступил на шаг.
– Ты не из благородных! Но пользуешься энергией для боя…
Подбоченившись и припав на правую ногу, Лори прокричала:
– Обознатушки, не имею отношения ни к Камлонцам, ни к прочим выходцам из земель Скорпиона. – Лори сделала глубокий вдох. – И не равняй меня с этой шоблой! Я до всего дошла сама, слышишь, сама!
Лоунс примирительно поднял руки.
– Не то, что не возражаю, я всецело за! Я ведь и сам из простых.
Глаза Лори на секунду превратились в озёра удивления, и тут же вернулись к узким щёлочкам забрала:
– Так ты всё это время сластил слова, потому что принял меня за одну из этих?!
Ладони Лоунса не опускались, но пальцы сжались в костяшках.
– Малыш, ты очень похожа на Вестарна. – Лоунс замолчал, но, видя как веки собеседницы поднимаются, не в силах сдержать удивление, добавил: – И да, я всерьёз рассчитываю сойтись с аристократкой. Это единственный способ в нашем мире хорошо присесть.
– Ты же инспектор из БВК! Наверное, ещё и Академию закончил, так? Тебе вообще сколько?
– Двадцать шесть.
Лори ухватилась за лацканы пиджака.
– Ты на десять, понимаешь, на десять лет старше меня! Выкинь уже из башки этот бред про аристократов, я переболела этим в четырнадцать! Мы для них просто скот двуногий! Скот! Не больше!
Взяв ручонки в руки, Лоунс нежно приобнял ладошки.
– Я профессионален и опытен, у меня за спиной Академия, Пробой Хэндо и Тряска в Эндоре. И сейчас я расследую одно важное дело, по итогам которого получу очередное повышение. Аристократы часто роднятся с такими, как я.
Лори сглотнула.
– Что за дело, расскажи?
– Прости, это внутренняя информация.
Девушка облизнула губы.
– Ладно, мы поедем в Лермо вдвоём, раз уж нам по пути, и если ты будешь меня хорошо развлекать, то и я развлеку тебя. – Лори поиграла желваками. – Я ведь для тебя не скот?
Лоунс сжал ладони чуть сильнее.
– Я при всём желании не могу рассказывать тебе о своей работе.
Чётко шевеля губами и растягивая слога, Лори шепнула:
– Постель.
Лоунс стал медленно качать головой и кривиться лицом. Это длилось секунд десять, после чего он шумно выдохнул и резюмировал:
– Ладно. Если ты станешь моим помощником, то я буду делиться с тобой информацией, необходимой для работы.
Лори, дрогнув плечами, икнула.
– Помощником? Я? Выполнять твои приказы?
– В паре один должен быть старшим.
– Что, ещё раз смахнёмся?
Вместо ответа Лоунс вытащил из кармана монетку в пять рин.
– Выбирай.
– Ты за кого меня держишь? Ты так боишься, что твою драгоценную тушку помнут?
– Пойми, в наших шахматах тело – это не плата. Даже не залог. Поле для ставки. Ну а встанет на тебя фигура или нет – лишь Небу известно.
Лори покусала губу.
– Красивые слова, у меня прямо сердце всмятку. Хорошо. Я стану твоими кулаками. Но однажды, когда ты оступишься, я сверну твою тощую шейку этими самыми кулаками.
Лоунс покивал.
– Хорошо, я тебя понял. Пошли искать вокзал. Пока расскажи о себе.
Следующие две с половиной улицы и целый бульвар девушка посвящала новознакомца в тайны собственного бытия.
Из рассказа следовало, что она дочь офицера городской самообороны, трое старших братьев давно покинули отчий дом, кто женившись, кто присев, и вся отцовская забота обрушилась на голову несчастной Лори, как пробой на невинных жителей Хэндо.
Ежедневная муштра, чистка оружия и, на сладкое, стрельба по мишеням. В дождь и снег. Никаких подруг, платьев и, чуть позже, мальчиков.
Наконец, Лори стащила кошелёк, и умчалась на выставку цветов.
Между тем впереди показался вокзал.
Величественное сооружение росло при приближении, словно его поливали водой.
Рассказ Лори уже подошёл к магазину тряпок, когда они подошли к фасаду вокзала, и Лоунс вздохнул с облегчением.
– Малыш, мы дома.
– Где? А, ты про это… ну, я куплю билеты, а ты поищи гостиницу.
Инспектор глянул на украшавшие вокзал здоровенные часы, доказывающие, что здесь не храм какой. На них было почти без четверти двенадцать.
– Малыш, какая гостиница, мы ещё успеваем на полдневный рейс.
Покрывшись пунцом, девушка шепнула.
– На поезде меня укачивает.
Мужчина тяжело, с надрывом вздохнул и, оторвав, словно с кровью враз заблестевший взгляд, зашагал в темноту вокзала.
Лори рванула следом.
– Да я понимаю, что у тебя работа, но ты хоть каплю уважения можешь выказать?
Инспектор не стал сбавлять шаг.
– С радостью трахнул бы тебя прямо сейчас, но у меня график. – Окошко кассы маячило всё ближе. – В четыре тридцать я должен быть на станции Кроманти.
Лори, уцепившись за шлицу, повисла на пиджаке.
– Неужели какая-то станция лучше меня?!
Лоунс вытащил из кармана бумажник и взял два билета. Второй оставил на стойке. – Желание на долге - рябь на воде.
Расстояние между двумя едва знакомыми людьми росло так стремительно, словно Лоунса уже уносил поезд.
Винстон закрыла лицо руками, с силой потёрла кожу, словно шлифуя черты скул, и шумно выдохнула.
– Запишу это на твой счёт!
Схватив билет, девушка помчалась за инспектором.
Ровно в полдень гусеница вагонов оторвалась от ветки вокзала и поползла по железной нити маршрута.
Лори и Лоунс сидели одиноко в купе, разглядывая городские склады и сменившие их пейзажи дикой природы.
Луга полевых цветов, на которых паслись коровы и кони.
Старый пастух в оборванных одеждах, машущий палкой поезду, выкрикивал грязные слова.
Лори разлепила губы:
– Крестьянин…
– А я думал, ты до самого Лермо и слова не промолвишь… что же до пастуха, он просто выражает свою ненависть.
Лори потёрла лоб.
– Какую ненависть? Кому?
– Нам. – И, видя вскинутые брови, добавил. – Горожанам.
– За что ему нас ненавидеть, мы покупаем у него еду, в обмен даём инструменты…
– Ему это без надобности, всё, что нужно, крестьяне делают сами. А мы со своими пробоями лишь портим им жизнь. Знаешь, я был в деревенской кузнице. Ужасное место. Пыль, грязь, жара. Стопки дров, крохотные ручные меха… и лишь одно чувство, толкающее колёса этой жизни: гордость.
– Чем можно гордиться, живя в грязи?
Лоунс отвернулся от окна.
– Свободой.
Лори усмехнулась.
– Свободой от кого, от города? Как они вообще зимуют?
– В крохотных дома, сидя кружком перед печкой, и выкидывая лишних детей на мороз, когда кончается еда.
Лори отшатнулась, вжавшись спиной в стенку купе.
– Кого лишних?
– Детей. У каждой крестьянской пары по пять-восемь крох, но они совершенно о них не заботятся. Лучшие идут в город за достойной жизнью, худшие мрут от болезней и голода.
– Я эти сказки слышала…
– А я своими глазами видел. Помню, с одним парнем из ЭВС ночевали в деревне. Гостиниц там нет, так что приходится проситься в частный дом.
Лори бросила один короткий взгляд в окно, где щедрое июньское солнце поило уютный березняк, и опять посмотрела на попутчика.
– Ни один частник не пустит к себе незнакомца на ночь.
– В городе – да. Но не в деревне. Нам уступили место на печи, и даже предложили женщину. Крошку твоего возраста или чуть младше. Так вот на утро хозяин дома сказал, что мы можем забирать её с собой. Я стал кричать, что такая худышка не дойдёт по сугробам, но хозяин лишь отмахнулся, мол, не велика потеря.
– Так и сказал – не велика потеря?
– Нет, просто махнул рукой. Крестьяне мало говорят, особенно друг с другом.
Лори помахала ладонью перед носом.
– Слушай, давай сменим тему. Может, уже расскажешь, что за кровавое дело тебе поручили?
– Да ничего кровавого. – Мужчина, вытащив бумажник, достал пару сотенных. – Обычная рутина. Несколько замеров.
Лоунс посмотрел ей в глаза.
– Если ты голодна, я закажу еды.
– У меня голод иного рода. Что там случилось с инспектором из ЭВС?
– На энерговыравнивающих станциях нет инспекторов. Мы тогда разбирались с линией, которую коротило. В БВК думали, что это кто-то врезался, а на ЭВС решили, что приборы шалят. Вот и отправили по одному человеку от каждой конторы.
Лори облизнула губы.
– Вот, это уже интересно. И кто оказался прав?
– Да никто. Приехали ремонтники, дали по шапке обоим и переложили линию. Вот вся история.
Оперев голову на руку, Лори уткнулась в окошко.
– Заказывай уже свою еду.
Схватив деньги, Лоунс отбыл, оставив спутницу любоваться петляющей, будто спьяну, речушкой, берега которой разнообразили лишь редкие рыбаки.
В купе вошли двое. Дюжие мужчины, одетые в форму проводников. Вот только билеты они проверять не стали.
Один из них уселся совсем рядом с Лори, второй - напротив, где до этого сидел Лоунс.
– Ну, как он?
Девушка фыркнула.
– Дурачок этот? Право, мог бы и лучше. Драться не умеет, оружие не носит, говорит вяло. Чуть не разрыдался, когда предложила. Так что можете снимать внешнее наблюдение, да и сами снимайтесь. Тут меня одной много.
Тот, что сидел рядом с Лори, приобнял её.
– Крошка, а не недооцениваешь ли ты господина инспектора?
Винстон ответила громким смехом, который продлился всего пять секунд.
– Не называй его инспектором, это оскорбляет настоящих внешников. Шефу привет.
Снова заговорил сидящий напротив.
– А парень-то тёртый, и в Хэндо был, и в Эндоре.
– Ага, проездом.
– А не забыла ли ты, какие фунты лежат на карте?
– Получше тебя знаю. Растворились оба.
Перочинный нож оказался у девичьей шейки так быстро, словно был там всегда.
– Крошка, не помню, чтобы тебя назначали старшей.
Лори закрыла глаза.
– От бестолковые идиоты... режь уже, не тяни.
– Что, жить не хочешь?
– Надоело играть идиотку. Только я играю, а вам и притворяться нет нужды.
Мужчина убрал нож в карман и похлопал её по щеке.
– Будь умницей, сделай всё сухо. Если инспектор погибнет во время выполнения – начнётся такой рой, что выроют всех. И тебя вместе со всеми.
Девушка не открывала глаз до тех пор, пока гости не покинули купе.
Спустя пару минут вернулся Лоунс, поставил на стол корзину.
– Извини, не знал, что тебе нравится, поэтому взял только картошку с мясом и молоко. – На его лице играла скромная улыбка. – Ешь, ехать ещё три часа.
Лори, глотнув молока, отодвинула бутылку.
– Спасибо, ешь один. Ты говорил о каких-то замерах?
Мужчина показал ей свои наручные часы. Вблизи стало видно, что присутствует четвёртая стрелка синего цвета.
– Индикатор показывает интенсивность выброса рин. Когда идёт пробой, то, окажись вблизи аккумулятор, часть энергии обязательно будет поглощена и стрелка отклонится менее чем на полный оборот.
– И… всё?
– Честное слово.
Лори пихнула ладонью стол.
– И это твои хвалёные замеры?! Ради этого ты меня отвергал?
– Ну, прости уж! – Лоунс поднёс горшочек с картошкой к голове.
Лори закрыла лицо руками.
– Вот даже я, тупая идиотка, понимаю, что это бред! Эту штуку могут поставить в любом месте! Ехать от станции к станции – пустая трата времени…
Лоунс, прожёвывая, протестующе поднял палец.
– Люблю, когда меня учат делать мою работу. Но это проверенная методика, отступать от неё нет никаких причин.
Откинувшись на спинку дивана, Лори сложила руки на груди.
– Тебе методика нужнее живого человека?
Быстро проглотив, Лоунс возразил:
– А если методика спасает людям жизни?
Взгляд девушки скользну к заоконью.
– Опять твои если…
Что-то бумкнуло. Хлопок заставил агатовые глаза стрельнуть в направлении собеседника.
Лоунс, отодвинув еду в сторонку, поставил локоть на стол.
– Ты простой мой помощник, так?
С уст сорвался тихий ох.
Поставив рядом свой локоток, она ухватила ладошкой ладонь.
– На счёт три.
– Четыре!
Две ладони вжались друг в друга, балансируя на тонкой площадке купейного столика.
Лоунс чуть наклонил руку Лори, но не делал попыток прижать запястье к столу, Лори же регулярно переходила в контратаку, заставляя импровизированный жест качаться, подобно маятнику часов.
Так, шатаясь, они боролись чуть дольше минуты, пока, наконец, мужская рука не грохнула соперницу остол.
Лори тут же взорвалась стальным смехом.
– Хитрец, ты просто взял меня измором! – И, сбавив голос, прищурилась: – Ты и в постели такой же?
Лоунс лишь хмыкнул, переводя дыхание.
– Профессионалы побеждают по очкам.
Лори облизнула губы
– Любовь - это нокаут.
Мужчина вытащил платок, и стал утирать пот со лба.
– Вот да! У БВК с ЭВС именно так.
Девушка сделала глоток молока.
– Ты сказал, что на энерговыравнивающих станциях нет инспекторов. А как они тогда называются?
– Кто? Сотрудники ЭВС? Читы или фрайки.
– Это что значит?
– Ну, чит, сокращение от читающий заклинание. Чит или заклинатель, фрайк.
– Не понимаю.
– С Камлонского заклинание – фрайк.
– Глупость. И потом, камлонцы передохли сотни лет назад, кто их сейчас помнит?
Лоунс рассмеялся.
– О, малыш, мощный фундамент переживает века! К тому же, Камлонцы напридумывали столько такого, что нам ещё на сотню лет хватит!
– Не люблю жить прошлым.
– Жаль. Вот скажешь цитату, и твой собеседник сразу поймёт, насколько ты в теме.
Лори, облокотившись на стенку, скрестила руки на груди.
– Так скажи же мне эту чудо-цитату!
Лоунс кашлянул в кулак.
– Ты веришь в бесконечные потери?
Собеседница зашлась в приступе рычащего смеха.
– И это вершина Камлонской мудрости?! Право, их рисовали сильнее!
Лоунс медленно вздохнул, и задал следующий вопрос.
– Ты первый раз так далеко от дома?
– Где ж тут далеко? – Взгляд девушки колыхался вслед за изгибами реки, которая стала немного шире. И вдруг над водой поднялась голова громадной змеи. – Небо! Это что за гадость?
– Гадость? – Голова уже была не видна сидевшей справа от окна Лори, но вот Лоунс отлично видел уменьшающуюся в размерах зверюгу. – Это Ихти, тут полно таких. Удобная живность, летом на нём крестьяне землю пашут, зимой он в спячку впадает.
– Пашут на змее? Это сказка такая?
Мужчина поднял руки ладонями к собеседнице.
– Нет, вовсе нет. Ты просто видела лишь шею и голову, а под водой тело, такое крупное, с ногами-ластами. Он по суше медленно ползёт, зато плуг здоровенный тащит, на десяток ножей, или там молотилку…
Лори подскочила и наставила указательный палец собеседнику в лицо.
– У тебя во рту молотилка без костей! Все знают, что землю на лошадях пашут!
Лоунс, уронив ладони, принялся смотреть в окно.
– Ну, почему, Ихти работает как десяток коней, еду себе сам ищет, и зимой кормить не надо. Медленно, правда, ползает, но да ладно.
Лори бахнула ладонями о столик, перенося вес тела на обеденную подставку.
– Ты сам, чтоль, на нём пахал?
Лоунс отвернул голову чуть сильнее:
– Ты за подключение к сети сколько заплатила?
Лори подалась корпусом слегка назад.
– Две сотни, а что?
Лоунс чуть усмехнулся.
– Ну, вообще по закону это бесплатная процедура.
Лори, отодвинувшись ещё сильнее, плюхнулась обратно на кровать.
– Кёте! И тут обобрали! – Внезапно взгляд девушки, прекратив полировать подоконник, уткнулся в Лоунса. – Ты как это сделал?!
Покачивая головой, мужчина ехидно улыбался.
– Тебя так легко обвести… Даже думать не надо. Так говоришь, первый раз родной город покидаешь?
Лори принялась учащённо кивать.
– Ну да. Я сперва хотела в Восьмую столицу…
– Летом? Малыш, там нужно ехать зимой, когда сугробы по… твоё плечо. А летом да, на Юг, где по пляжам золотой песок, что забивается в мозги и не позволяет думать…
Лори, придвинувшись к собеседнику, пощёлкала пальцами перед его лицом.
– Ты сейчас о чём?
– Прости, задумался. Ты что-то спрашивала?
Лори вновь села.
– Расскажи об Академии. В какой она столице?
– В четвёртой… да это и не важно. Академия… как сказать, её смысл в играх.
– И во что там играют?
– Не суть. Главное – кто. Там встречаются люди из разных слоёв общества, узнают друг друга, завязывают знакомства, которые будут поддерживать всю оставшуюся жизнь.
Лори сжала локти и всплеснула ладонями, словно краб щёлкнул клешнёй.
– Ну, вот ты проторчал там пять лет, и как, много знакомств завёл?
– Из тысячи человек моего набора до выпуска дошли 628, среди которых я знаю в лицо около трёх сотен, пять десятков помню по имени. Пройдёт время, и многие из нас окажутся на руководящих постах.
– Многие – это наследные аристократы?
– Именно, только их команды будут родом оттуда, из мраморных стен.
Лори схватила кувшин с молоком, и выпила примерно две трети, после чего протянула Лоунсу.
– Допей, выливать жалко.
Мужчина сделал глоток и отодвинул сосуд.
– Пока что-то не хочется.
Его взгляд устремился к пейзажу окна.
Лори глянула на свои ладошки. Коснулась кольца на указательном пальце и, поставив кувшин на колени, открыла на кольце потайное отделение. Высыпав крупицу белого порошка в кувшин, девушка немного взболтала глиняную посуду.
– Слушай, серьёзно тебе говорю – допей!
– Достала.
Лоунс залпом выпил остатки молока.
– Довольна?
Лори, кивнув, вытянулась на койке и прикрыла глаза.
Минут через пять послышался храп Лоунса.
Строго по расписанию они прибыли на станцию Кроманти в 16:21, а уже в 16:30 небо заполнилось громом пробоя, который был подобен свисту чайника, размером со среднее облако.
На голове Лоунса лежала подушка, принявшая часть шума на себя, и крепкий мужчина даже не повёл бровью.
С первыми лучами солнца поезд, прошедший ещё два пробоя, въехал на вокзал города Шааль.
Лоунс поднялся рыков, кратко глянул на часы, а после обрушил град ударов на ни в чём не повинный столик.
– Проклятье, Лори! Почему ты меня не разбудила!
Лёжа на боку и подперев голову рукой, девушка свободной ладошкой гладила одеяло.
– Я тебя толкала каждый раз, когда шёл гром, ты только отмахивался.
– Я?!
– Именно ты. Говорил – ну ещё немножечко! или вроде этого.
Лоунс метался по крохотному купе, то и дело извергая проклятья.
– Кёте! Кёте, кёте, кёте, кёте! Кончено! Теперь всё кончено! Меня вышвырнут со службы!
Лори, подняв ладошку вверх, вяло повела рукой.
– Ну, ищи в этом положительные моменты. Допустим, ты выспался…
– Заткнись! Помощница! Я не мог проспать, ты понимаешь?! Это всё из-за твоего молочка!
Лори, прекратив щуриться, резко вскочила с койки.
– Что?! Ты меня решил сделать крайней? Сам провалился, и теперь виновных ищешь?! Ты не мужчина!
В повисшей тишине прозвучал хлёсткий, как удар хлыста, звук пощёчины.
Не говоря больше ни слова, инспектор развернулся и вышел из купе.
Облизнув враз пересохшие губы, Лори побежала следом.
В тамбуре Лоунс столкнулся с препятствием в виде двух дружелюбных проводников, настоятельно просящих его предъявить свой билет.
Проверка, длившаяся строго десять секунд, выявила факт фальсификации проездного билета, после чего Лоунс получил приглашение пройти с ними.
Однако вместо сотрудничества с представителями власти, инспектор высказался сугубо критично о квалификации оных и зашагал в направлении дверей.
В данной ситуации обоим служащим железной дороги не осталось ничего, кроме как применить грубую мужскую силу.
Четыре крепкие руки легли на широкие плечи инспектора.
– Пройдёмте!
– Без вас тошно!
Стальные браслеты сомкнулись на запястьях.
И в эту самую секунду грянул пробой.
Зарычав, инспектор БВК попытался взглянуть на свои часы, но потерпел фиаско. Единственное, что ему отчасти удалось, это вывернуть голову и увидеть стоящую поблизости Лори.
Девушка, сложив руки на груди, театрально поджала губы.
Лоунс открыл рот, и пару раз шевельнул челюстью.
Надсадно вздохнув, Лори вступила в игру.
Первым же ударом она отправила в нокаут того, что был крупнее. Со вторым проводником пришлось провозиться, драка длилась больше десяти секунд, но исход был очевиден заранее.
Отцепив ключи, Лори сбросила один из браслетов с Лоунса, и тот тут же поцеловал взглядом синюю стрелку часов.
Гром пробоя затих.
– Ну, что там?
– В норме. Считай, зря старались.
Лори отшатнулась на полшага.
– И это всё?! Я сломала два ногтя, чтобы услышать «зря старались»?!
Словно не замечая свисающих с запястья браслетов, Лоунс вскинул руки.
– Две точки! По твоей вине я пропустил две точки! Теперь мне нужно тащиться обратно к Сентья и начинать всё сначала!
– Ну, вообще-то, со станции Кроманти.
– Кёте, ты хоть представляешь, сколько стоит один пробой? Если я позвоню начальству и скажу, что все пропустил…
– До Лермо ещё штук десять будет, пусть их отменят…
– Кёте! Они уже проплаченны! Я за всю жизнь не рассчитаюсь!
В это время отправленный в нокаут проводник, держась за голову, стал подниматься на ноги.
– Вы… вы чего? Хоть убежали бы для приличия?
Лори стукнула Лоунса по груди.
– Билеты дай.
Лоунс, отцепив браслеты со второй руки, протянул девушке билеты, и двинул к выходу. Лори закричала на сотрудника железной дороги.
– Их в кассе брали!
Проводник, пошатываясь, ткнул пальцем в место на билете.
– Печать всегда ставят так, чтобы она краешком задевала квадрат, а тут – строго по центру квадрата.
У Лори отвисла челюсть.
– Ну, стоит печать на месте для печати, что с того!
– Она не может там стоять, так только на фальшивых билетах!
– Я тебя сейчас в окошко выкину!
Лоунса уже не было видно, и Лори, приблизившись к проводнику, шепнула:
– Прости. Так было нужно для дела.
– Понимаю. Наблюдение убрали. Беги за инспектором!
На улице дул тёплый юго-западный ветер, а в стоящей напротив здания вокзала филармонии давали концерт, отзвуки которого мёдом растекались по площади с фонтаном.
Лоунс уже поравнялся со статуями львов, из чьих голов били упругие струи воды, когда его нагнала Лори.
– Стой! Да стой же ты!
Инспектор даже не стал оборачиваться.
– Ты ж эту площадь перепрыгнуть можешь.
– Да ни разу! Я выдохлась!
Лоунс остановился.
– Это ты-то?
– Я! – Лори, остановившись, упёрлась руками в колени. – Там было два рослых мужика покрепче тебя! А ты как баран на бойню шёл!
– Уж прости, я не готовился для рукопашного боя.
– Вот плохо! – Лори распрямилась. – Бывает, что надо и врезать!
– Бывает, что надо и сдержаться.
– А кто мне пел про график?!
Прохожие не слишком оборачивались на парочку, затеявшую ссору напротив фонтана, лишь проходили неспешно мимо.
Лоунс покивал, кусая губы, и положил ладонь на плечо Лори.
– Прости, что я тебя ударил.
Девушка стряхнула руку.
– Лучше бы ты им ударил! Если бы ты признал, что я тут главная, этого ничего бы не случилось!
– Слишком много бы. Случилось то, что случилось. Теперь нужно думать, как это исправить.
Лори, как вчера, ухватилась за лацканы пиджака.
– Почему ты такой непонятливый?! Эти мерзости будут происходить снова и снова, пока время на принятие решения утраивается из-за необходимости согласования! – На лице малышки Винстон навернулись слёзы. – Да эти уроды не успели бы даже наручники достать! Но нет! Тебе захотелось поиграть в обиженного! Как маленькой девушке! Просто встань под мой каблук, и всё!
Нежно, словно они были из железа, Лоунс провел пальцами по пухленькой щеке, размазывая солоноватую жижу.
– Малыш, оглянись вокруг, звучит красивая музыка, на людях светлые одежды, которые так боятся грязи, многие даже забыли свои револьверы дома!
– И что с того!
– Войны нет. К чему нужна твоя вертикализация власти…
– Мы на войне! Да будь тут огневые работы, я бы первая сказала «Благодарения Небесам!». Но ничего подобного и близко нет! Мы не знаем, кто враг!
Лоунс оглянулся, словно ожидал увидеть на площади пусковые установки.
– И кто враг?
– Да кто угодно! Аристократы! Камлонцы! Весь мир! – Лори всхлипнула. – Я просто пытаюсь минимизировать потери!
– Значит, ты в них веришь?
– Во что?
– В бесконечные потери.
Стукнув трижды каблуком по белоснежным камням площади, Лори выдохнула:
– Да! Проклятье, да! Однажды мы потеряем всё, и этот желтый шар погаснет! Но почему я должна страдать до того времени?
Лоунс коснулся пальцами висков.
– Страдать? От чего ты страдаешь?
– Ты! Я… я… – она говорила всё тише пока, наконец, губы её не издали чуть слышный шёпот.
Лоунс взял её ладошки в свои.
– Прости, что ты только что сказала?
– Люблю! Я люблю тебя, слышишь!
Мужчина покачал головой.
– Не могу сказать тебе то же. Даже не могу понять, – мужчина отвёл взгляд, – почему ты это говоришь… чувствуешь… как это сказать… – Он вновь посмотрел ей в глаза. – Я могу лишь оставить тебя своей помощницей, не более.
Лори шмурыгнула носом.
– Зачем? Зачем тебе эта БВК, давай всё бросим и уедим? Далеко-далеко, где нас никто не найдёт! Купим магазин или…
Лоунс положил палец на никогда не знавшие помады губы.
– Я инспектор БВК, вся моя жизнь – это работа. Я… не смогу жить иначе.
Лори дважды порывисто кивнула.
– Хорошо. Ладно. Значит, мы сейчас сядем на обратный поезд и двинем на станцию Кроманти.
– Это бессмысленно. Лучшее, что можно сделать: пойти на местную ЭВС и попробовать договориться о двух новых пробоях. Начальство будет в бешенстве, обычно, такие связи жестко наказывают, но я другого варианта не вижу. И уже после этого поехать на пропущенные места.
– Ты… – Лори, шмурыгнув носом, принялась стирать кулачками потоки со щёк.
Лоунс вытащил носовой платок.
– Сейчас всё пройдёт, не стоит принимать так близко к сердцу рядовую неудачу. Тем более что виноват я, а не ты.
– Ты ничтожен!
– Значит, так. Сейчас двинем до приюта, если повезёт – залетим с этого краю. Нет… что поделать, попробуем другие варианты. Пошли!
Лори стукнула кулачком в мускулистую грудь.
– Неси меня на руках, я устала!
Лоунс вытянулся лицом, но вдруг его губы растаяли улыбкой.
– А волшебное слово?
Короткая мясистая ножка врезалась в пах, заставив мужчину сложиться пополам.
– Ты меня за ребёнка не держи, ничтожество! И вообще, это была не просьба, это приказ! Исполнять!
Лоунс, отдышавшись, выпрямился.
– Малыш, говорю в последний раз. Ты или моя помощница, или ищи для любви другую игрушку. Ну, решай. Сейчас, как ты любишь.
– Я чётко сказала, что к чему.
– Я тоже.
Лори облизнула враз пересохшие губы.
– И что же твои любимые камлонцы говорили в таких случаях?
– Плевать на Камлонцев, я спрашиваю тебя!
Лори выпучила глаза и отошла на два шага.
– Ты… – её пальцы тыкались в воздух, словно девушка была пьяна и пыталась нажать на кнопку лифта, которая двоилась перед глазами. – Ты спрашиваешь меня, а не своих любимых духов прошлого, покрывшихся мукой и пылью? Звон их тюремных цепей уже не затыкает твои ржавые уши?
Лоунс ударил кулаком в ладонь.
– Да. Я спрашиваю именно тебя. Признаёшь меня саро, или едешь в любую столицу.
Нагнувшись и расставив руки с плотно сжатыми кулаками, словно в каждой была тяжёлая сумка, Лори выплюнула:
– Никогда ты не будешь саро!
– Я был инспектором третьего ранга! У меня был свой офис, секретарша и портной!
– Где сейчас тот офис? Сгорел в Хэндо?!
– Решай!
Медленно, словно тело стало деревянным, Лори разжала кулаки и провела ладонями по лицу.
– Знаешь, ты меня удивил. Я обещала свернуть тебе шею после провала, но не сделала этого. Я… я не хочу тебя убивать. Не понимаю, почему так. Наверное, я действительно в тебя влюбилась. Хорошо. Я прощаю тебе этот провал. Но в следующий раз – пощады не жди.
Подойдя к фонтану, девушка умыла лицо и вновь посмотрела на Лоунса.
– Хорошо. Ты - саро. Даю слово выполнять твои приказы. Доволен?
Лоунс тут же влепил ей пощёчину.
Девушка зажмурилась, несколько секунд вздрагивала всем телом, но осталась стоять. Мужчина улыбнулся.
– Вот и славно, а теперь пошли в приют. Сразу скажу, там народ тёртый, на нож наденут, не поморщатся. Так что советую следить за словами.
По краям площади стояли в два ряда тележки, запряженные лошадьми.
Разило конским помётом, свежей краской и вином, в большинстве случаев пары лошадей были подобраны не в масть, многие кони тяжело дышали.
Лоунс выбрал бричку с невысокими лошадками и давно небритым кучером.
Возница не стал торговаться, лишь попросил деньги вперёд и, отсчитав трясущимися руками сдачу, направил пегих вглубь городских улиц.
Лори, поёжившись от тряски, прижалась к Лоунсу.
– Саро, почему ты выбрал именно этого пьяницу?
– Лошади одной масти. Такие тянут почти одинаково и выше шансы доехать без лишних остановок.
– Тогда все извозчики должны делать так!
Сидящий сразу перед молодыми возница истошно засмеялся, и звуки эти весьма походили на лошадиное ржание.
Лоунс лишь печально вздохнул.
– Как правило, на бричках просят деньги за час, везут как можно дольше, а после выбивают всё по минутам.
Лори пожала плечами.
– Ну, не знаю. Отец имел свою лошадь.
Возница вновь даль о себе знать, на мгновение повернув голову:
– А твой папаша был большая шишка?
Лори поморщилась, но дала ответ.
– Можно и так сказать, хотя эта фразочка из репертуара его врагов. Он был начальник городской стражи.
– Тянивяжи?
– Именно. Я, кстати, тоже вязать умею, так что прикуси свой не в меру длинный язык.
– Эй, красавица, чего так чешешь!
– На дорогу смотри. Саро, так какой план?
Лоунс надул губы, и тут же шумно выдохнул.
– Нет никакого плана, сперва придём в приют, если получится, заручимся их поддержкой. Если нет, пойдём в ЭВС с голой спиной.
– Так ты же сказал ехать прямо к ЭВС?
– Сказал, да. Видишь ли, я понятия не имею, где в этом городе приют.
Трижды хлопнув ресницами, Лори прекратила смотреть на Лоунса и стукнула возницу по плечу.
– Эй, чучело одвуконь, где тут приют, о котором инспектор БВК толкует?
– БВК! – присвистнул извозчик. – В нашем, почитай, штук пять будет. Значит, напротив ямы ореховой стоит…
– Филармонии? – На всякий случай уточнила девушка. – Оркестровая яма?
– Того да. Потом, есть, стоит прям у общины…
– В деревне? – На сей раз уточнять полез Лоунс.
– Так, именно. Вам какой именно нужен?
– Ближайший, пьянь, ближайший!
Возница натянул вожжи.
– Так, а самый близкий, выходит, вам пешком был ближе!
Лоунс покачал головой.
– Нет, официальное представительство не мой случай. Следующий ближний самый?
– А, ну так ближний напрямик сюда два разворота!
Не говоря больше ни слова, извозчик хлестанул лошадей, выводя на новый курс.
Однотипные дома белого кирпича пестрили по обеим сторонам, застилая глаза и мешая ориентироваться спокойно, тем ярче резануло взгляд здание желтого цвета.
– Вот, стало быть, фасоль БВК!
– Фасад, пугало! – Лори отвесила щелбаны в давно не мытую голову. – Господин инспектор сейчас по своим делам пройдётся, а мы тут его подождём.
Возница закивал, а Лоунс отбыл внутрь архитектурного изыска.
Лори перебралась на козлы.
– Чего, ещё денег хочешь?
– Кто ж их не хочет, красавица!
Лори придвинулась ближе.
– А может, ещё чего хочешь?
Извозчик, кинув взгляд на дом напротив, первый этаж которого был отдан под магазин, в витрине которого стояла бочка пива, жадно облизнул губы.
– Хотеть-то ещё никому вредно не было, да не то пиво, что на уме.
Лори тихо всхлипнула.
– Эх, одно пиво… ладно, я не о том. Покатаешь нас сегодня по городу?
– На день нанять хочешь?
– Ровно да.
Возница неспешно покачал головой.
– Инспекторские дела, понимаю. Опять какие ужасы стряслись. Неужто в нашем городе будет?
– Не будет. Даю слово. Можешь так жене и передать.
Старик покачал головой.
– В земле лебёдушка моя.
Лори клацнула зубами, прикусив язык, и тут же заговорила вновь.
– Лошадей чем кормишь? Овёс или пшено?
Извозчик махнул рукой, словно разрешал кому-то.
– Да кактусом, он дёшев.
Всё так же сидя на козлах, Лори развернулась в пол-оборота и подняла ладонь, словно готовилась рубануть воздух наотмашь.
– А если их отвязать, и галопом прям помчаться!..
– Красавица, так не для этого они! Загонишь, Небо мне на плечи…
Лоунс вышел из здания и крикнул точный адрес.
Бричка тронулась.
Лошади, отдохнув, веселее тащили по улицам типовой застройки.
Уже к полудню прибыли к зданию приюта.
Такое же, как остальные, оно отличалось лишь подъездом: единственным на весь дом. Коридорная система хоть и затрудняла бегство при пожаре, но дарила свои плюсы в мирное время.
Широкая площадка у дверей спускалась к тротуару наполовину ступеньками, наполовину пандусом.
На крыльце их уже ждали.
Невысокий стройный блондинчик с сахарной рожей. Одет он был в белую рубашку и черные штаны, какие могли носить как мужчины, так и женщины.
В руках он держал бумагу, где корявым почерком было написано имя Лоунс.
Увидев его, Лори протёрла глаза.
– А он… тут работает?
Лоунс покачал головой.
– Это приют для сотрудников БВК. Искалеченных, ушедших на пенсию либо в отставку. Для всех, кто ещё может и хочет работать.
Лори легко, словно летя, вбежала по ступенькам крыльца и остановилась напротив блондинчика.
– А ты увечный или просто придурок?
Парень смущенно улыбнулся и, вытащив блокнот, написал ответ.
Лори, не поверив и не спрашивая разрешения, полезла пальцами в рот незнакомца.
Язык действительно отсутствовал.
За спиной девушки Лоунс поднял левую руку со сжатым кулаком, и оттопырил мизинец.
Парень кивнул, в ответ показывая большой палец на правой.
Лоунс поднялся по ступенькам и положил руку на плечо Лори.
– Ладно, пошли внутрь. Веди! – Последнее уже блондинчику.
Троица направилась в недра здания.
Каждый из трёх этажей пронизывал длинный коридор, кончающийся балконом с одной стороны и выходом на лестничную клетку с другой. Одна сторона коридора была утыкана, как ёжик, дверьми, а вторая широкими окнами выглядывала на улицу. Под потолком висела старинная люстра, огромная и золочённая.
В самой лестничной клетки стоял грузовой лифт, кажущийся нелепым в низком здании.
На пути постоянно встречались люди, у многих в руках были кружки кофе, большинство одеты в домашние халаты золотистого отлива.
Лори, крутя голову, таращилась по сторонам:
– Саро, богатенько живут твои увечные.
Лоунс, приобняв девушку, тихо ответил.
– Смею сообщить, что каждую рину они зарабатывают для себя сами. Помни главное, мы в гостях.
Блондинчик довёл их до последней комнаты третьего этажа, и остановился, распахнув перед ними дверь.
Лоунс, вздохнув, перешагнул порог.
Лори шмыгнула следом.
Дверь тихо закрылась у них за спинами.
Просторная комната больше походила на офис, чем спальню: крупный стол у одной стены, лежак у другой.
У окна стоял мужчина.
Высокий, некогда крепкий, но уже осунувшийся старик с выцветшими волосами цвета весеннего снега. Впрочем, брови выделялись: ярко-черные, время не тронуло их.
Неспешно, будто делая им одолжение, незнакомец подошёл к гостям.
Лоунс тем временем стянул с себя галстук. На пол полетел пиджак, рубашка, майка лодочкой.
Лори, вытаращив глаза, рассматривала мускулистую грудь и покрывающие её татуировки.
Два черепа. Один был исполнен синей краской, другой – красной.
Владелец дома покивал, и кратко бросил:
– Можешь одеваться. Тем более что бумаги на тебя я уже листал.
– Пером легко испортить. – Лоунс не спешил хвататься за одежду.
– Верю, кто с тобой?
– Сиротка, – инспектор сглотнул. – Подобрал из жалости.
Покивав, хозяин расстегнул единственную пуговицу пиджака.
– Сиротке есть восемнадцать?
Лоунс до хруста сжал кулаки, вздувая мышцы, словно накачивая их воздухом.
Старик тот час же похлопал Лоунса по щеке.
– Но-но, не стоит. Я и больше вытворял, когда кровь в голове играла. Вина?
– Простите, только чай.
И в этот самый момент Лори выплюнула.
– А мне винца! С лимоном.
Незнакомец впервые посмотрел на девушку, и протянул ей руку.
– Виктор Беннет, главный тут.
Лори, какое-то время покусывая губу и сверля взглядом собеседника, сплюнула на пол и вложила хрупкую ладошку в предложенную пядь.
– Винстон Лори, старший над немыми.
Виктор кивнул.
– Прекрасно понимаю. – Резко, причиняя боль, Виктор развернул ладошку Лори тыльной стороной наверх, и бросил короткий взгляд на украшавшую запястье татуировку. – Как любопытно, вторая столица, северный район. Сенутже, глянь, ты тоже это видишь?
Лоунс кивнул.
– Ровно то же самое.
– А я вижу чуть больше. Исходная татуировка сведена, осталось только блёклое пятно, поверх нанесено вот это.
Лори облизнула враз пересохшие губы.
– Я из южного района. Мой родитель после смерти…
Виктор, всё так же смотря на Лоунса, продолжил.
– Сенутже, тебя могу принять, но это… ей здесь не место.
Лоунс, сглотнув, звонко стукнул зубами.
– Я ручаюсь за неё.
– Вот как? – Виктор, пройдя к своему рабочему столу, взял нож и протянул его Лоунсу. – Убей.
Лоунса словно ударили в лицо, он мгновенно побледнел, а зрачки, до того суженные так, что иголку не просунешь, расширились как по заказу.
– Но… я…
Виктор выдвинул подбородок вперёд:
– Ты.
Медленно, словно шестерёнки тела забыли смазать, Лоунс взял в руку нож.
Поработал кулаком, жмакая рукоять, набрал в грудь воздуха, повернулся к Винстон и, словно проснувшись, нанёс короткий колющий снизу вверх, целясь в правый глаз.
Острие, звякнув, воткнулось в подставленную Виктором стальную пластинку.
Лори хлопнула обоими глазами.
– Это… тут?..
Виктор чуть усмехнулся.
– Прошу меня простить, мисс Винстон, я должен был оценить ваш страх.
Лори сглотнула подступивший к горлу комок.
– Вы… общее?
Виктор похлопал девушку по щеке.
– С тем, кто боится смерти, я не стану вести дела. Если насчёт Сенутже у меня сомнений нет, то вас хотелось бы проверить.
Лори глубоко задышала, консервируя воздух, и принялась тыкать пальчиком в грудь Беннету.
– Я… я… Да чтоб вы знали, я с лёгкостью могла уклониться!
Хмыкнув, Виктор ответил:
– Вы даже не пытались.
– Я до сих пор не верю, что он вдарил!
Беннет слегка коснулся вздёрнутого носика.
– Сомнение - мать науки. Сенутже?
Инспектор вернул нож владельцу дома.
– У вас твёрдая рука, саро.
Виктор протестующе поднял ладони, прежде чем принять нож.
– Не нужно глупой лести. Зачем ты здесь?
– Просить помощи, саро.
Виктор поморщился.
– Камлонский предполагает две формы, Саро и Сато. Чистый и грязный. Отсюда наше использование Саро как старший и Сато как младший. Так вот, скажу сразу – я не боюсь испачкать руки, не зови меня Саро.
– Простите, саро, первый раз о таком слышу. – Лоунс принялся застёгивать рубашку. – Что же до дела, то я… сато, как вы только что сказали.
– Сенутже, больше сути.
– Суть…– дошла очередь до галстука. – Я проспал. По-детски, понимаю, но эта вся суть. Денег чтобы оплатить три пробоя у меня нет, а третий штраф принимать, пока не закончился второй…
– Второй? – Виктор сложил руки на груди. – За что же?
– Пьянка. После Эндора закончилось штрафом… та же история с Хэндо.
– Понимаю. – Виктор прошёл к столу, уперевшись ладонью в подлокотник кресла, грузно сел. – Подойди. Мы так сделаем. Ты отправишься дальше по маршруту, а я пошлю кого-нибудь на точки. Где ты пропустил?
Беннет, достав атлас, открыл его на карте Второй столицы и окрестностей.
Лоунс же, дрожа в коленях, подошёл к нему.
– Саро… вы не попросите…
– Если не заметил, я уже просил. И, кстати, дай мне свои часы.
Вытаращив глаза и отрицательно качая головой, Лоунс стащил с руки часы и протянул их Беннету.
Виктор, щёлкнув кнопку стоящего на столе прибора, утомлённо вздохнул.
– Они сбиты, отнеси, пусть откалибруют. Комната 12.
– Кёте, саро! Их калибровали вчера утром! Я обращался с ними бережно…
Лоунс принялся стукать пальцами о ладони, и в эту паузу вклинился Беннет.
– Одна детская ошибка за другой. Тебе просто нужен отдых…
Уперевшись правой рукой в стол, левой Лоунс вцепился в плечо Виктора.
– Два года! После Хэндо прошло два года! Шесть лет после Эндора!
– Я всё понимаю. Люди… выгорают там. Мне и самому по ночам снится запах гексогена. Тебе стоит отдохнуть на пляжах Пятой столицы. И да, найди себе девушку потолще, а эта пусть останется тут поваром работать, лет за пять отъестся.
Женский визг заполнил комнату:
– Да сами вы коровы! Я вовсе не худая, и мыть посуду не пойду!
Лоунс выпрямился, и повернулся к Лори.
– Саро пытается сказать, что деньги за три прорыва ты будешь отрабатывать пять лет!
Виктор поднял правую ладонь, на которой были вскинуты указательный и средний пальцы, и укоризненно ими покачал.
– Сенутже, брось, ну что ты, в самом деле…
Лоунс закрыл лицо ладонью.
– Простите, саро, я оскорбил ваш слух…
– Святое Небо, Лоунс, прекрати! Сейчас снимать тебя с маршрута я не могу, а значит, нет и дела.
– Саро…
– Я, кажется, просил!
Не говоря больше ни слова, Лоунс взял бумагу и написал место и интенсивность пробоев.
Виктор покивал, улыбаясь, и потянулся к документам.
Лоунс, прихватив часы и сжав ладошку Лори, потянулся к двери, как вдруг раздался голос Виктора.
– Ещё вопрос. Малышка Винстон, ты служишь в БВК?
Лоунс выпучил глаза.
– Она не является инспектором внешнего контроля!
Виктор рассмеялся.
– Да знаю! Кстати, Винстон, ты не хотела бы оставить своё кольцо… мне на память?
Лори, вместо ответа, выскочила из комнаты. Пожав плечами, Лоунс двинул следом. В коридоре Винстон, держа кулачки перед грудью, мелко трясясь.
– Мерзкий старикашка, словно голую смотрел...
Лоунс схватил её за плечи.
– Лори, я тебя не понял, ты что, инспектор внешнего контроля?
Винстон уняла дрожь, а на лице её полыхнула плотоядная улыбка.
– Нет, и снова нет! Я не из внешнего контроля. Ты доволен?
Лоунс встряхнул девушку.
– Саро Беннет не из тех людей, что задают подобные вопросы просто так!
– По чём я знаю?! Уточни у него сам! Быть может, он спрашивал мой статус? Любовница тебе я, или партнёр?
Мужчина сжал худенькие плечи ещё сильнее.
– Я тебя чуть не убил, ты что, не понимаешь? То, что ты жива… это не значит, что я не пытался! А всё из-за твоего стервозного поведения!
– Ну, есть во мне стервоточинка, что ж теперь? Даже саро Беннет лишь хотел проверить, испугаюсь ли я смерти.
Разжав ладони и отступив на шаг, Лоунс воскликнул:
– Ты могла хоть увернуться?
Лори фыркнула, отчего прядь чёлки взметнулась вверх.
– Могла, но зачем? Так я бы осталась в твоём сердце…
Сенутже ткнул ей пальцем в щёку чуть правее носа.
– Я к тебе ничего не чувствую, поняла!
Лори попыталась, было, склонить голову набок, на палец ей помешал.
– А чего твой отказ такой эмоциональный?
Сенутже замахал руками перед собой, словно пытался разогнать густой туман. Это длилось секунд десять, прежде чем он снова заговорил:
– Ты знаешь, на коробке с тортом пишут «Не переворачивать». Я себе такую татуировку на душе сделаю.
– Тогда мне тату как на бьющихся объектах: «Не бросать», по центру сердца.
– Да твоё сердце молотком не разбить!
Сделав два шага вперёд, Лори положила ладошки на грудь Лоунса.
– Знаешь, эти… черепа… мне было бы очень приятно увидеть их… если бы ты разделся для меня.
Лоунс схватил ей ладони, и поднял вверх.
– Ты сейчас о чём?
– Саро Сенутже, когда в твоём сверхплотном графике появится время для нашей… близкой встречи?
Лоунс сглотнул.
– Как ты меня назвала?
– Я могу назвать тебя ещё много как. А теперь пошли, найдём подходящую кроватку, и…
– Мне сейчас надо в комнату 12, откалибровать часы, и потом, в поезде, если ты действительно этого хочешь…
Уцепившись пальчиками в ладонь, Лори почти взвизгнула:
– Я тебя прошу, не надо поезд!
– Почему?! Ты же хочешь просто трахнуться?!
Лори кашлянула усмешкой:
– Просто трахаться не просто!
И пока щёки девушки разрисовывал пунц, Лоунс таращился глазами по сторонам, словно на стенах или потолке был написан подходящий ответ.
Наконец, его взгляд вновь сфокусировался на собеседнице.
– А сложно трахаться не сложно?
Секунду оба молчали, а потом, обнявшись, подставились под душ из смеха.
Комната номер 12 располагалась в самом начале первого этажа, и дверь в неё отсутствовала. По-сути это был магазинчик, состоящий из двух комнат. Во всяком случае, комнаты номер 13 не было вообще.
Увидев это, Лори ругнулась:
– Опять эти суеверия? Сколько можно!..
Лоунс положил ей руку на плечо и слегка толкнул в спину.
– Тише, пошли внутрь.
Прилавок располагался сразу напротив входа. Там сидел парень в инвалидной коляске. Его колени покрывал плед, под которым отчётливо угадывалось отсутствие ног. На пледе лежала вороная кошка с единственным белым пятнышком на самом кончике хвоста.
Вдоль двух стен на стеллажах лежал товар.
Подойдя к прилавку, Лоунс положил часы.
– Так сбита…
Парень поднял руки.
– О, слушай, возьми новые, я пока эти починю.
– Да там же просто калибровка слетела!
Парень взял часы и принялся их разбирать.
– Слетела, говоришь? А это что?
Мембрана неряшливо истыкана чем-то вроде иголки.
Лоунс выпучил глаза, и тут же перевёл взгляд на Лори.
– Кто входил в купе, пока я дрых?
Винстон облизнула враз побледневшие губы.
– Я почем знаю, я спала как и ты.
Кошка запрыгнула на прилавок, и ткнулась мордой в разобранные часы.
– Налицо диверсия. Расследованию пытаются помешать, тебе стоит запросить внешнее сопровождение.
Лоунс пару раз моргнул, и только после этого выдавил из себя:
– А ты… кто?
Кошка повернула морду в его сторону.
– БВК шестой отдел.
Лоунс сглотнул.
– А… да, понятно.
Лори дёрнула его за шлицу.
– Мне не понятно, что за шестой отдел?
– Это они отвечали за Хэндо. Всех старших инспекторов… наказали.
Лори перевела взгляд на кошку.
– Тебя… наказали?
Кошка уселась и оттопырила хвост.
– Слушай, сладенькая, а ты вообще из наших? Имя, ранг, живо!
Лори задрожала всем телом, но тут в магазин вошёл парень. Рослый и накачанный, он был в майке, демонстрировавший резные мышцы.
Лори моментально уткнулась взглядом в крепыша.
– А у тебя в каком месте увечье?
Парень указал на себя большим пальцем.
– Я Костыль, забочусь о местных.
Лори хлопнула веками.
– Почему костыль, ты вроде не хромаешь…
– Я сломаю твою ногу, и тебе понадобится костыль.
Лори выжала из себя улыбку.
– А, ты на голову увечный!
Кошка замурлыкала.
– Тогда уж на душу. – Мурлыканье прекратилось. – Так ты будешь говорить со мной, или с Костылём? Учти, у него разговор с чужаками короткий.
Лори забегала глазами, но вдруг её взгляд заблестел сталью, а правый кулачок победно сжался.
– А чего тут все блондины, ни одного брюнета? Только саро Беннет, но он седой… он тоже блондином был?
Кошка царапнула столешницу.
– Хочешь сказать, тебя сюда Артур направил?
Улыбка Лори стала ещё шире.
– Саро Беннет представился Виктором.
Кошка, прекратив сидеть, подбежала к самому краю прилавка.
– Ну а ты как представишься?!
– Себя назови.
– Мэгги.
– Лори, запомни это имя, драная кошка.
За спиной у малышки Винстон послышался хруст сжимаемых кулаков.
Лори развернулась и посмотрела на разминающего руки Костыля.
– Ну, что замер, врежь мне!
– Сенутже Лоунс, твоя ошибка дорого стоила приюту…
– Со мной разговаривай!
Костыль не стал больше говорить. Отточенным движением он ударил ногой в корпус стоящего к нему в пол-оборота Лоунса.
Лори ухватилась за носок оттопыренной ноги Костыля.
– Коленка не прогнулась, ты силён.
– Отпусти!
Лори разжала ладошки.
– Если есть, что сказать - говори мне.
– Так, Лори, замолкни уже…
– Саро, я тут разберусь. Берите новые часы и двигайте на поезд, у вас график.
– Не смейте разносить мою лавку! Мэгги, останови их!
– И не подумаю. Эту драную кошку надо поставить на место. Пусть Костыль ей расскажет, что к чему.
– Я, правда…
– Саро, двигайте уже отсюда!
– Так, стойте! Костыль, или как там тебя… я отработаю и верну приюту деньги! А если начнёте драться здесь – ущерб только увеличится!
– Мэгги, поддержи его! Явно, что расследованию мешают! Устраивать ещё и внутренние разборки…
– Увечный, ты сейчас ещё увечье схватишь!
– Костыль, схвати её, а я ей личико украшу!
– Постойте…
– Заткнись!
– Заткнись!
– Молчи.
– Но…
– И ты.
И тут хозяин лавки встал, уперевшись на обрубки ног.
– Мэгги! Костыль! Я третий человек в приюте, я вам приказывают заткнуться ради Неба! – Худенький, почти детский кулачок врезался в стол. – Гость! Бери, что хотел, и двигайся по всем маршрутам сразу! А ты!.. понятия не имею, кто научил тебя столь нагло себя вести, но если ты ещё хоть раз нахамишь кому-то при мне, я покажу, почему я стал третьим в иерархии приюта.
Высказавшись, хозяин упал обратно в кресло и, закусив губу, заскулил, наморщив лицо.
Лори сглотнула.
– Хорошо. Тогда спрошу тебя. Как получилось, что ты… лишился ног?
По лицу хозяина лавки тёк пот, а щёки, словно поля завоёванного города, орошали солёной водой.
– Я и Мэгги… знаешь, мы любим друг друга. И пусть у нас была лишь ночь, после которой ушли на бой, где я лишился ног, а моя возлюбленная – красоты… мы победили.
Лори склонила голову набок.
– А я думаю, что ничего подобного. Ты лишился ног, твоя любовь – тулова. И где тут победа?
Мальчик покивал.
– Мы достигли своей цели, мы сохранили нашу любовь. А ноги… – Он опустил взгляд, но лишь на секунду. – Ну, нет победы без потерь. Поверь, они будут и у тебя. Не могу сказать, желаю ли я тебе такой судьбы. Впрочем, я не хочу видеть тебя… здесь. Хотя, уж лучше здесь, чем этажом ниже.
– Ты идиот? Это нижний этаж, ниже только земля! – Вдруг Лори крепко зажмурилась. – Кёте! Я… просто кёте. Я признаю свою вину.
Похлопав нежно девушку по голове, Лоунс подошёл к стеллажу с товаром, выбрал подходящие часы.
– Я это возьму, сколько… – Стукнув себя по лбу, Лоунс усмехнулся. – А, да, тут же написано!
Положив товар на место, Сенутже подошёл к прилавку.
– Вот, две тысячи четыреста, сдачу…
Хозяин протестующе поднял ладони.
– Конечно, я отчитаю. И возьмите товар.
– Что? Он же…
– У меня маленький магазинчик, фактически, в продаже только то, что на полках. Ну, ходкие вещи имеют небольшой запас, и только.
– Небольшой? Прямо в лавке?
– Нет, в комнате 11, я там живу. Кровати нет…
Лори захихикала.
– Ну конечно, ты там живёшь, не здесь же! Какой идиот станет жить в магазине?
Кошка зашипела.
– Я тут живу. Эти две комнаты - мои, поняла?
Лори хлопнула в ладоши.
– Две? Так тут есть комната 13 ? А я думала, вы в эти суеверия…
Спрыгнув на пол, Мэгги пробежала к лежащей в углу бархатной подушке. На ней была вышита золотой нитью цифра тринадцать.
Лори сглотнула.
– Что? Так значит… стойте! А как могут две комнаты принадлежать одному человеку? Это только двинутый аристократ… – Замолкнув на секунду, Лори полыхнула румянцем щёк: – Так ты одна из этих, кто…
Лоунс положил ладонь на не знавшие помады губы.
– Мы уже уходим.
Мэгги выгнулась дугой, распушив хвост.
– Нет, пусть скажет!
Но Лоунс уже утаскивал вырывающуюся подругу. Та пыталась вывернуть голову и что-то крикнуть кошке, но что именно - так и осталось неизвестным.
Только выйдя на улицу, Лоунс выпустил девушку из хватки.
Лори несколько раз энергично крикнула, и только потом обратила внимание на всё того же блондинчика, что их встречал.
Он опять стоял на крыльце, в этот раз без таблички.
Винстон подошла к нему.
– Опять кого-то встречаешь?
Блондинчик отрицательно покачал головой, одновременно вытаскивая блокнот и ручку.
Лори покусала губу.
– Прости, я не читала твоего имени…
Блондинчик, улыбнувшись, ткнул себя по груди. На его рубашке было вышито имя.
Лори цокнула языком.
– Вы сговорились, да? – И, видя как собеседник приподнял бровь, добавила: – Вы сговорились убедить меня в том, что я идиотка?
Блондинчик убежал к окнам, под которыми росли кусты шиповника, сорвал цветок, и с ним торопливо вернулся к Лори.
Упав на левое колено, протянул свою добычу девушке.
Поджав губы, Лори упёрла кулачки в бока.
– Ну, и что мне теперь с ним делать!
Блондинчик, поднявшись, заправил дикую розу в волосы над ухом Лори.
Винстон фыркнула, и повернулась к Лоунсу.
– Пошли уже, что мы тут время теряем!
– Это тебе захотелось пофлиртовать с малышом.
– Опять я виновата?
Не меняясь в лице, Лоунс чуть тише произнёс:
– Если ты так пыталась вызвать мою ревность, то…
– Пошли уже по твоему чудесному маршруту, и попутного нам ветра в лицо!
Прикрыв на мгновение глаза, Лоунс покачал головой.
– Ветер в лицо не может быть попутным.
– Может! Ты просто под косым парусом не ходил!
Лоунс, не отвечая, спустился по ступенькам и, подойдя к ожидающему их извозчику, запрыгнул на место пассажира: – Трогай.
– Поругались?
– Гони!
Извозчик хлестанул лошадей, и те неспешно двинулись.
– Куда едем?
– Вокзал.
В этот самый момент Лори вскочила в бричку и уселась рядом с Лоунсом.
– А меня подождать?
– Я думал, ты хочешь с ним остаться.
До вокзала ехали в молчании, лишь изредка обмениваясь репликами с кучером. Лоунс отпустил бричку только напротив гостиницы.
Лори, едва увидев вывеску с названием, выпялила глаза.
– Эй! Кто говорил про маршрут?! А!
– По графику я ночую в городе.
Лоунс снял номер на верхнем этаже и заказал еду на двоих, записав на бумажке, что именно он желает.
Лори, схватив ключ, устремилась к номеру, словно опаздывала на встречу.
Добежав от лестницы до конца коридора, девушка увидела, что номера заканчиваются, и рванула в обратную сторону, по ходу громка оценивая свои действия.
К тому времени, когда она достигла заветной двери, Лоунс уже поднялся на этаж, и шагнул в помещение следом за Винстон.
Номер был крохотный, но чистый, со свежим постельным бельём и вымытыми окнами. Над кроватью висела репродукция известной картины «Витязь Тьмы».
Лори, подбежав к окнам, распахнула их, впуская свежий ветер.
– Высплюсь! – И, повернувшись к только что вошедшему Лоунсу, добавила: – Я сегодня высплюсь!
– А этой ночь ты не спала?
– Меня укачивает на поездах.
Лоунс притворил дверь, не став её запирать, и расстегнул пуговицу на пиджаке.
– Я в душ.
– Я с тобой! Дверь запри!
– Не знаю, завтракала ты утром, или нет, но вот у меня со вчерашнего обеда…
Улыбка исчезла с личика Лори.
– Ты опять всё портишь! Вот зачем говорить о еде в такой момент! У меня только что было хорошее настроение!
Лоунс указал на кровать, одновременно стягивая рубашку.
– Погляди на это одеяло цвета дикой розы.
– Гляжу.
– Ну, вот гляди, может, настроение появится.
Кинув брюки на постель так, что они смялись, Лоунс ушёл в душ.
Ругнувшись, Лори похватала тряпки мужчины, вешалку и принялась наводить порядок.
– А вот будь я Вестарн, ты бы мне туфли целовал…
Из-за двери душевой донеслось:
– Я всё слышал.
Лори набрала полную грудь воздуха, чтобы ответить, но тут послышался шум воды.
Повесив вешалку с костюмом на стену и скинув свою одежду, девушка вбежала в душевую.
– Молись Небу!..
К тому времени, когда парочка, обнимаясь и смеясь, вышла из душа, у кровати уже стоял столик с плотным завтраком и бутылкой вина.
– А я уж собирался тебя съедать…
– Ешь один! – Лори залезла под одеяло, изогнувшись так, словно позировала художнику.
Лоунс взял бокал.
– Вина?
– Не откупоривай бутылку вина, позже разобьёшь её о голову врага!
Лоунс сел на кровать, спиной к Лори.
– Всё ты о врагах…
– Очевидно же, что следствию мешают! Могут и в тебя пальнуть. Ты ведь понимаешь, что не вино, а кровь потечёт из ран?
Лоунс наполнил бокал, и протянул Лори.
– Есть ещё немного времени, чтоб из собственных рук напоить врага.
– Ты сейчас на что намекаешь?
– На то, что пока мы в номере одни, можно в кровати придумывать глупости.
Лори взяла бокал, сделала маленький глоточек, и поставила на прикроватную тумбочку. – А, это такая забавная глупость, в шутку назвать меня врагом?
Но Лоунс уже наворачивал ещё не остывшую овсяную кашу.
Прорычав проклятье, Лори закрыла глаза и, растянувшись, провалилась в крепкий, глубокий сон.
Винстон проснулась резко, рывком, словно её потрясли за плечо.
Лоунс был уже одет, а на его лице улыбку словно отключили за неуплату.
В руках мужчина держал кольцо, стянутое со спящей малышки.
– Ты ничего не хочешь объяснить.
Лори проморгалась.
– А…
– Кольцо. Что было внутри?
Лори крепко зажмурилась, и быстро выдохнула:
– Где?
Вместо ответа Лоунс царапнул ногтём по серебру, открывая потайное отделение.
– Как ты это сделал?.. – Девушка попробовала встать, но только тут заметила, что привязана к кровати. – Что тут вообще происходит!
Лоунс надавил на крышку потайного отделения, и та с тихим стуком захлопнулась.
– Я тебе расскажу. Сперва ты втёрлась ко мне в доверие, позже, в вагоне, подсыпала в молоко эту гадость, и я пропустил три точки. Но что хуже, ты испортила часы, если бы не саро Беннет, я бы прокатился по маршруту, снимая неверные показания, и так указал в своём отчёте. Дело бы на этом закрылось. Хороший план, ты только отправила меня спать слишком рано, будь это ближе к полуночи – я бы и не заметил. Словом, для Вестарна…
– Да хватит меня причислять…
– Ты Вестарн. Цвет платья, разрез глаз, выход на энергию для рукопашного боя… и именно Вестарны сидят по ЭВС и изо всех сил гребут общую энергию под себя. Я осмотрел твоё тело…
– Чего?
– В вине было снотворное, так что ты проспала шесть часов. Считай это маленькой местью. Если интересно, снотворное я закал вместе с вином, ты бы услышала, если бы не побежала забыв голову до кровати. Впрочем, я отвлёкся. На твоём теле татуировки, причисляющие тебя к Дому Ансальдо. Татуировок клана нет, но это не имеет значения, Вестарны вассалы Ансальдо, это заканчивает разговор.
Лори сглотнула.
– На мне есть татуировка хоть одного из колен Вестарнов?
Лоунс положил кольцо на прикроватную тумбочку.
– Как я уже сказал, меня это не волнует. Сейчас я хочу знать лишь правду. Ты здорово сэкономишь мне время, если сразу скажешь, где аккумулятор и кто приказал тебе…
Ругнувшись, Лори содрогнулась всем телом. Верёвки, словно они были из бумаги, тот час же порвались.
Встав на ноги, девушка взглянула в ошалелые глаза Лоунса сверху вниз.
– Понял? – Лори провела локтём по губам, утирая сонные слюни. – Я могу убить тебя прямо сейчас.
Верёвки висели на запястьях её рук, словно кандалы.
Лоунс, бледнея, сглотнул.
– Но не убиваешь.
Лори сплюнула на кровать, словно стояла на полянке.
– Ты пройдёшь по своему маршруту, и напишешь в отчёте, что никакого аккумулятора в окрестностях врезки нет.
Винстон стояла перед ним обнажённая, и лишь узлы верёвок вдавались в хрупкие запястья, словно путы долга.
Лоунс поднял руку, которая слегка дрожала.
– Вопрос. Почему на тебе татуировка Дома Ансальдо?
Лори, закрыв глаза, тяжело вздохнула.
– Когда-то я была Вестарном, но нарушила закон, и была изгнана из клана. Татуировки принадлежности к Дому Ансальдо оставили, а идущую следом татуировку одного из колен Вестарнов – свели. И да. Говорю в последний раз. Назовёшь меня Вестарном – и даже не успеешь пожалеть.
Лоунс отвёл взгляд, прошёлся по крохотной комнатке из конца в конец, сделав излишне долгую паузу перед дверью, и снова посмотрел на Лори.
– Я сегодня подтасую результаты проверки, завтра нарушу закон ещё где-то там, и так незаметно для самого себя превращусь в отъявленного злодея, совершающего самые страшные вещи якобы ради высших целей!
Лори фыркнула.
– Цели? Ты делаешь это ради своей шкурки. Ну, или подохни прямо сейчас. Мы на четвёртом этаже, вон окно, я скажу, что просто тебе отказала, и на этом всё закончится.
Лоунс, нахмурив брови, простонал усмехаясь.
– Подожди, я только сейчас подумал. Ты ведь ещё вчера тащила меня в гостиницу. Ты с самого начала хотела под предлогом «я ему отказала» разыграть моё самоубийство?
Лори сложила руки на груди, тарабаня указательным пальцем по бицепсу.
– Ну, допустим.
– Так почему сейчас не делаешь?
– Очевидно, вчера я собиралась испортить твои часы, а не убивать.
Лоунс склонил голову.
– В тёмную, значит. – Он вновь посмотрел на неё. – Скажи, в душе… тебя было приятно?
Лори поморщилась, одновременно усмехаясь.
– Спрашиваешь, насколько ты мужчина?
– О, не сомневаюсь в компетентности твоих суждений, но я не о том. – Лоунс трижды цокнул языком. – Ты знаешь, вода в гостиничных номерах должна быть по нормативу пятьдесят градусов, но мы плескались под водичкой в семьдесят.
На секунду глаза Лори расширились, и она подалась корпусом назад, при этом разведя руки и слегка растопырив пальцы, но тут же наклонилась вперёд и сжала пальцы в кулаки.
– Да нормальная была вода!
– Нормальная. Но вот энергия на нагрев до этих двадцати градусов – была украдена.
– А нам что, под душем мёрзнуть?
Мужчина примирительно поднял руки.
– Ну, воровство, оно такое. Наворованное ещё надо сбыть, а скупка краденного…
Девушка хмыкнула, и собеседник тот час же замолк.
– К чему ты клонишь?
Комнату наполнил глухой стон.
– Воровство должно быть наказано, ты с этим согласна?
Лори спрыгнула с кровати, и ухватилась за рубашку Лоунса.
– У тебя, что ли, украли? – Одним резким движением девушка порвала рубашку и майку, обнажая мускулистую грудь, украшенную черепами. – У тебя?
Она шлёпнула по татуировке черепа.
Синего черепа.
– Отвечай!
– Ты же знаешь, всё принадлежит системе. Людям. И отдельные люди уводят в свой карман…
– Из твоего кармана?
Лоунс сглотнул.
– Тогда ты ответь. Из чьего кармана воруют?
– Отвечу. – Взгляд Лори царапнул бутылку вина, и тут же вернулся к Лоунсу. – Нет никакого воровства, есть только накопление богатств, и их последующее перераспределение. Всё.
Всё ещё бледнея, Лоунс усмехнулся.
– Малышка, это называется бюджет. Его каждый год принимают. А раз в четыре месяца корректируют. И там прописано, что вода идёт пятьдесят…
– Достал!
– …градусов. Может, скажешь, откуда берутся лишние двадцать? Или может, ты мне скажешь причины пробоя в Хэндо, когда город четыре часа полыхал в огне?
– Да какая связь!
– Прямая. Линии в Хэндо были перегружены, в том числе энергией на лишние градусы для ванн. Те самые линии, которые делались из расчёта на конкретную нагрузку. И эта нагрузка была превышена в полтора раза…
– Ты мне сейчас двинутого любителя Камлонских сказок напомнил. Все эти слова про конец света из-за придурка, укравшего булочку…
– Четыре часа город утопал в огне. Мне плевать, из чьего кармана была уворована та энергия, я просто не хочу, чтобы Хэндо повторилось.
– Ты думаешь, этого кто-то хочет?
– Думаю, есть люди, которым просто плевать, сколько городов сгорит из-за их преступлений, они просто не собираются садиться в тюрьму.
Лори расхохоталась:
– Собрался их пересажать? А где ты возьмёшь миллион тюремщиков?! И что пообещаешь им? Жрать чуть слаще, чем остальные? – Лори сплюнула. Прямо в красный череп. – Ладно. Хорошо. Я тебя поняла. Вина на том идиоте, который положил в норму пятьдесят градусов. Это значит, что нужно просто пересмотреть норму, вложить в бюджет на следующий год расходы лишней энергии в 20 градусов, и забыть это как страшный сон.
– Ни разу! Надо будет перекладывать сотни линий! Проще делать вид, что ничего не происходит. Хотя очевидно, что пробой в Хэндо на совести Вестарнов, наказали только ребят из БВК!
Лори выпрямила спинку, и уперла кулачки в бока.
– Ты реально думаешь, что Вестарнов никак не наказали? Вообще-то, всех мужчин Винстон вырезали, а женщин лишили статуса. Да, про это не написали в газетах, но ты же инспектор, должен знать!
Лоунс пару раз хлопнул глазами.
– Ты отказываешься считать себя Вестарном, но при этом прямо говоришь, что ты Вестарн, но обижаешься, когда тебя так называют? При этом ты ещё говоришь, что ты лично нарушила закон, и была изгнана из клана, который был лишён статуса?
– Да, именно так.
– Прости, ты не могла бы внести хоть стоун ясности на этот счёт?
Лори шлёпнула себя по ноге.
– Какая сила заставит общество мыться в холодной воде?
Лоунс вытер с лица проступивший пот.
– Её нет. Этой силы, способной принудить жить по средствам… её просто нет. Поэтому я и хочу посадить столько ублюдков, сколько смогу.
– Ноль. Вот твой результат. Помоги, или не мешай.
– Помочь… – Лоунс пощёлкал пальцами, – нарушить закон?
Лори сладко улыбнулась: – Закрыть бессмысленное расследование, которое отнимает силы и время от настоящих дел.
– Каких?
– А я почём знаю? Мне главное, чтобы это расследование было закрыто.
– Но если не найдут аккумулятор, то станут искать другие причины.
Лори похлопала его по щеке.
– Так и пусть ищут, но чтобы аккумулятор не нашли!
Лоунс поднял руки и посжимал пальцы, упирая их в кисти с лёгким хлопком.
– А если вот этот город, где мы сейчас, загорится…
– Из-за одной несчастной врезки на два мегарина?
Оттопырив указательные пальцы, Лоунс покачал ими так, словно на ногтях полыхали сигнальные огни.
– А из каких потребностей эти два мегарина уворованы? Сиротки не получат тепло зимой или…
– Все всё получат, не парь этим голову.
– В Эндоре…
Винстон положила ему пальчик на губы.
– Ты или будешь сладко жить, или умрёшь, а я скажу, что ты хотел надо мной надругаться. Выбор очевиден.
Лоунс, нежно сжав её ладошку, убрал печать со рта.
– Скажи, в твоих словах о любви… был хоть стоун правды?
Лори покачала головой.
– Нет. Только работа.
Лоунс шмурыгнул носом.
– Знаешь, я рад это слышать. Значит, ты мне отказала, и я выбросился из окна. – Сенутже чуть улыбнулся. – Смотри, не перепутай.
Сказав это, Лоунс развернулся и пошёл к окну, распахнул ставни, поставил одну ногу на подоконник.
Лори, сложив руки на груди и перенеся вес тела на правую ногу, криво усмехнулась.
Лоунс встал на белоснежный гроб.
Ухмылка девушки стала ещё шире, она даже принялась кивать головой.
Лоунс шагнул вперёд.
Губы Лори ещё держали ухмылку, а глаза уже распахивались во всю ширь.
Винстон рванулась к окну, но её ладошки ухватили лишь ветер.
– Кёте!
Повинуясь законам мироздания, тело Лоунса летело вниз.
Мгновение.
Купленные накануне часы остановились.
Винстон не сразу поняла, что стоит, высунув руку из окна и хватая пустой воздух.
Закрыв глаза и медленно, протяжно вздохнув, Лори выплюнула скупое:
– Ушёл…
