Из наблюдений... Опции

[Теил]

30-е декобря, везде толпы народу, зашли с мужем в аптеку, ну и там очередища. Возле окошка стоит молодой папаша и объясняет аптекарше, женщине за сорок, суть проблемы:
- У меня ребенку двадцать дней, у него стул нерегулярный, может часов десять не какать.
Аптекарша: Наверное, у момочки молоко жирное.
Парень смущенно: Не знаю, я не пробовал...
Очердь взорвалась хохотом, а парень сгреб протянутые лекарства и вылетел из аптеки, даже сдачу не забрал.

[Каркун]

Не знаю, я не пробовал...

Прелестно. ))))))))

[Гость_Сочинитель_*]

Смотрел тут праздничные концерты, причём сразу по нескольким каналам, переключая, когда что-то не нравилось. И вот что меня буквально умилило.
По одному из каналов показывали записи старых концертов - середина семидесятых, восьмидесятые годы.
Как же, всё-таки, те времена отличаются от сегодняшних! Начиная с оформления сцены. Создаётся впечатление, что попал в какой-то сельский дом культуры. Заканчивая зрителями, их одеждой, причёсками, вообще - поведением. Максимум - хлопки артистам. Чтобы там, как сейчас, вскочить и танцевать на месте или ещё что-нибудь отчебучить - даже дико представить!
А про певцов - это отдельный пласт эмоций! Во-первых, интересно посмотреть на некоторых нынешних звёзд в их молодости. Во-торых, их поведение на сцене, та же одежда. Господи! Во что они одеты! Впрочем, сейчас - ещё хуже.
Причём ВСЕ поют вживую, это видно по выступающим венам на горле (наверное, не совсем правильно выразился). О такой штуке, как фонограмма, тогда ещё поди не слышали. Музыка - живая, всё естественно, и в то же время, с позиции нынешнего зрителя - смешно.
Опять же, некоторых певцов я уже позабыл давно. Таких, как: Тынис Мяги, Яак Йола, ещё там кто-то, не вспомню сейчас.

НО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ! КАК Я ТУДА ХОЧУ!!!

[Кукольник]

На НГ звонок с незнакомого номера отвечаю:
- Алло, кто это?
После молчания и шевеления в трубке, сдавленный женский голос:
- Чилавекккк
Теперь это у нас прикол, на "кто там" или "кто это" отвечаем "чилавеккк".

[Марти]

Это было типа: женшчина - тоже человек! Она это хотела сказать, да))))))))

[Кукольник]

Сегодня бегу в закрывающиеся двери вагона метро. Налетаю на чью-то просто громадную жо. И меня - вы не поверите, как мячиком отфутболивает обратно. От этой самой жо. Как будто налетел на надувной матрас. Я оказываюсь снова на перроне, а наушники от плейера - внутри вагона. Двери закрываются, и наушники уезжают в даль, пИчально покачиваясь. Слава богу, успел выдернуть их из плейера. В смысле, наушники уехали, а плейер остался в руке.

[Дина]

Сегодня бегу в закрывающиеся двери вагона метро. Налетаю на чью-то просто громадную жо. И меня - вы не поверите, как мячиком отфутболивает обратно. От этой самой жо. Как будто налетел на надувной матрас. Я оказываюсь снова на перроне, а наушники от плейера - внутри вагона. Двери закрываются, и наушники уезжают в даль, пИчально покачиваясь. Слава богу, успел выдернуть их из плейера. В смысле, наушники уехали, а плейер остался в руке.

Я рыдала от смеха. Нельзя же людям с хорошим воображением такое рассказывать...

[Кукольник]

да ситуация вообще достойная шоу Бенни Хилла. Люди даже не смеялись, в таком они были офигении.

[ggaww]

-Влад, а ты что, не будешь купаться?
-Нет.
Боишься? Да заделали уже дыру в ограждении. Пойдем!
-Я лучше тут в тенечке полежу, - знаю я теперь, как они эти ограждения ремонтируют.
Сам вчера видел, как дыры в проволочной сетке ангольские техники затягивали рыбацкой сеткой. Нет уж! Береженого - бог бережет! Особенно после вчерашнего случая.
Аэродром, на который мы перегоняли уже второй месяц самолеты, располагался недалеко от Луанды, между рекой Кванза и железной дорогой. Вечный объект нападений повстанцев. Полагаться же здесь мы могли только на кубинские отряды.
Ангольские солдаты выглядели браво только под взглядами местных красоток. При объявлении тревоги темнокожие вояки чуть ли не на руках грузили кубинцев в военные джипы и грузовики и потом долго махали им вслед, благословляя на боевые подвиги.
От липкой жары мы спасались под душем или сидя по горло в реке в пределах проволочной ограды. Река буквально кишела в этом районе крокодилами и другими мерзкими тварями.
Как вчера пятиметровая зверюка пробралась внутрь заграждения – неизвестно. Но пробралась! Это мы поняли по истошному крику ангольского техника, плескавшегося у самой сетки.
Через пару секунд все купающиеся уже стояли на берегу и с интересом наблюдали за процессом питания крокодила. Он ухватил несчастного за ногу и бешено вращал хвостом, пытаясь утащить жертву под воду.
И тут не выдержал наш командир звена Меркушов. Напоминающий фигурой деревенского кузнеца, Виталик с криком: «Держись, паря!!!» - кинулся на помощь.
Не оставлять же командира одного? Мы тоже бросились к нему. Втроем выдернули бедного техника из зубастой пасти. Правда, уже без ноги.
Виталик побежал звать доктора, а мы после битвы пытались отдышаться на берегу.
Покусанная жертва стонала у самой кромки воды. Остальные ангольцы что-то громко обсуждали, показывая руками в нашу сторону. Восхищаются, наверное, нашим подвигом, думали мы.
Оказалось, нет. Двое из толпы подошли к стонущему технику, подняли и бросили в воду. Кружащий неподалеку крокодил тут же утащил беднягу под воду. Мы растерянно вскочили, не зная, что делать.
В это время подбежал Виталик с переводчиком. Студент иняза Алик кричал и махал нам руками.
-Ребята, отойдите, не трогайте его.
Виталик увел нас подальше от реки. Когда успокоились, Алик объяснил, что мы совершили неслыханное богохульство по местным обычаям.
Считается недопустимым отбирать выбранную жертву у крокодила. Если даже жертва сама отобьется, ее положено вернуть хозяину реки. Как говорится, все что надкушено –мое.
Не хочу быть надкушенным. Лучше полежу в тенечке.

[ggaww]

Пытался спасти ей жизнь, и вот… Откуда она выскочила на дорогу, я так и не понял. Резко вильнул рулем, чтобы объехать эту рыженькую с белыми пятнами дворняжку. Тормознул.
Я-то ее объехал. А вот следовавший за мной джип… Через заднее стекло я видел, как шофер джипа откинул на обочину дрожащее полураздавленное тело.
Ехал я тогда на заседание суда. Суда с моими двумя компаньонами.
Снова на этой дороге я оказался через полгода. Компаньоны меня раздавили. Раздели и разули. Теперь у меня нет ни дела, ни квартиры, ни денег. Жена ушла. Остался старый «москвичок» и баня на даче родителей. Там я и жил. А вернее – существовал. Начал присматриваться к погребкам соседних дач.
И тут я ее увидел. Рыженькую с белым. Подняв кверху туловище с раздавленными ногами, она бодро семенила на передних лапах по обочине.
Я плавно затормозил возле нее.
Сейчас Лампа живет со мной. Квартиру я уже выкупил. Бегаем с Лампой наперегонки. Я продолжаю учиться у нее жить.

[ggaww]

-Ах, Анжелка, как я ее люблю! Ты не представляешь! Нет, ты глянь на него!
Ну, стоит чуть ногу в сторону отставить, все старичье на скамейках так и норовит под юбку глазами залезть. Чо, старый, уставился? Качаешь своего дохлика, так на него и смотри. Не могу, просто! После них потом ходишь полдня, как обгаженная.
-Да плюнь ты на него, Эльвира.
-Далеко, не долетит. Так, я тебе вот и говорю. Как я ее хотела, как хотела. Только девочку! С первым из-за этого разошлась. Два залета – и оба пацаны. Девочку и одеть можно как куколку, бантики на косички навязать. А пацан? Куда ему бантик повязать? На перчик? Нет. Только девочку! Имя сама выбрала. Как услышала по ящику – Кондолиза! Обалдела! Это – мое!
-Это фотомодель черная, что ли?
-Кажется. Часто ее показывают. А свекровь, одно - Дарьей назовем. Ты представляешь? Я ей говорю – тогда уж лучше Акулиной.
-А Жорж чо?
-Да он до сих пор не знает – мальчик у нас, или девочка. Раз из загранки куклу привез, другой раз – самосвал разборный. Нет, ты представляешь? Моей Кондомочке шесть месяцев – а он самосвал! Ну, не дурак?
-А мой, зараза, только на куклы и может заработать. Чо она у тебя орет? Может, жрать хочет?
-Не знаю. Щас свекровь позову. Ольга Петровна!
-Что случилось, Аня?
-Ты что не слышишь, ребенок разрывается? И прекрати меня позорить на людях.
Я – Анжела.
-Хорошо. Как скажешь.- Старушка подкатывает коляску к моей скамейке и начинает пеленать ребенка. Погода теплая. Голенькая девочка улыбается и сучит ножками. Жмурится от солнышка. Бабушка достает проглаженную пеленку, долго мнет ее в узловатых руках. Потом кормит ребенка из бутылочки. Извиняюще смотрит на меня.
-Не хочет молодежь кормить. Моя говорит – мне форма груди дороже.
Потом отвозит коляску с заснувшим дитем к разговорчивой маме.
-Фу, опять мокрые пеленки вниз сунула, старая чучундра. Да еще глухая вдобавок. Ночью – не дозовешься! Девочка разрывается от плача – а ей хоть бы что. Вчера этой тетере так и сказала – еще раз и будешь спать на раскладушке в детской. Эльвира, как я с ними устала!
-А Жорж чо?
-Говорит, через месяц поедем к маме в Лондон. Отдохну с годик от свекрови.
-А дочка?
-Ты чо, Эльвира, она же еще маленькая в самолетах летать!
-Да, да, конечно, так лучше.
Я заглянул в коляску. Внучок ровно сопел в две дырки и улыбался. Наверное, мама приснилась. Которая уже полгода от него на Кипре отдыхает.

[ggaww]

Сидевшая на галерке в кинотеатре бойкая молодица, увидев на экране поцелуй пожилой пары, возмущенно выкрикнула в тишину зала:
-И это старичье туда же!
Тишина стала гнетущая. От стыда…

[ggaww]

Чтобы глаза отдохнули, посмотрел вдаль мимо окуляра микроскопа на ряд сине-зеленых невест-елочек в изумительном свадебном снежном уборе.
Чудной красоты снежинки кружились, влетая в приоткрытое окно, и таяли на моей протянутой к ним ладони. Своими идеальными формами и безупречной чистотой они сразу напомнили мне… Юльку, нашу новую лаборантку.
Божественный образец невинности, нежности и благоухания!
Я где-то читал, что центром формирования снежинок являются разные микробы.
Отдернул руку и подставил под кружащийся хоровод сверкающих красавиц стеклышко.
Стал рассматривать капельки под микроскопом.
От вида противных волосатых тварей в каплях чуть не стошнило!
Какая гадость эти снежинки!!!
-Юль, лизни стеклышко. Нужно для сравнительного анализа.
-Да ради бога!
Стал рассматривать образец под микроскопом.
Мерзопакостные черви похотливо извивались перед раздутыми амебами.
А я еще мечтал о нежных свиданиях и поцелуях с ней…

[ggaww]

-А по 10 оптом, он спрашивает, пойдет? – Жорж, мой компаньон, говорил с поставщиком суповых наборов.
Мы стояли в нашем супермаркете как раз возле холодильника с этими наборами. Иногда полезно, знаете ли, самому присмотреть за реализацией. Суповые наборы по сорок шли хорошо.
И даже слишком. Надо поднять до шестидесяти. Товар-то, оказывается, ходовой. Кому, интересно, нравятся замороженные цеплячьи шеи с десятком ребрышек?
-Жорж, а какая партия?
-Двадцать тонн, если по десять.
Я достал калькулятор.
-Жерар, мой херц, мы с Анжелой все к ужину выбрали. Позаботься о погрузке в машину. Мы идем в салон, а потом в бутик. – Жена Жоржа Мэрион( Дарья в девичестве), выжидающе уставилась на его боковой карман. Говорила она на французский манер, с придыханием. Буква «ц» поэтому у нее выпадала. Возле нас стояли уже четыре коляски, доверху набитые деликатесами.
Анжелу, свою сестру, она просватала за меня. Через месяц намечалась помолвка.
Жорж со вздохом делил в бумажнике толстую пачку пятитысячных. Мэри безапеляцинно выхватила половину и, смеясь, потащила сестру к выходу.
-Извините, господин Талдыкин. Георгий Федорович, извините, ради бога, но ваши сынишки, извините, в зале играют в футбол грейпфрутами, извините.
-Ну, и что ты от меня хочешь? Чтобы я в воротах постоял? Иди, сам постой! – Жорж с хохотом пнул менеджера под зад.
Ну, не дадут навар посчитать. Так, пятьдесят на двадцать тонн. Вроде миллион. Пойдет.
Какая-то мымра в очках выбила локтем калькулятор, а потом еще и с хрустом его раздавила. Комнатным тапочком. Вообще эти бабы очумели. В магазин – в тапочках! Скоро в одних трусах тут будут расхаживать, покупателей мне распугивать! Хотел толкнуть в спину, но она сама нагнулась и с извинениями подала мне треснувший корпус калькулятора.
Тонкие пальцы дрожали. В глазах заметил блеснувшие слезы.
-Ладно, иди, - бросил корпус в урну. Достал телефон. Там тоже есть калькулятор.
Девушка молча повернулась и, мимо витрины с пирожными, подошла к холодильнику с суповыми наборами.
Это меня удивило. Чтобы молодая девушка так безразлично игнорировала сверкающее розочками и белоснежным кремом сладкое изобилие?
И тут я вспомнил ее пальцы. Вернее, полупрозрачную кожу на руках с нездоровым розовым блеском. Да у нее же диабет! Сто процентов.
-Жорж, звони. Берем все по десять. Но скажи управляющему, чтобы поднял отпускную с сорока до шестидесяти.
Жорж ушел, а я обреченно прикидывал, как довезти до выхода четыре коляски. Как назло, все грузчики разбежались, углядев в зале хозяев. Придется дожидаться компаньона.
Снял с витрины бутылку «Камю». Почем он у нас? По пятьсот баксов? Может поэтому плохо берут? Совсем народ перестал разбираться в хороших коньяках. Стараешься, выбираешь, ан нет!
Жрут подкраску по сотне и все.
Глоток взорвался во рту букетом ароматов. Вот это вещь! Сунул остаток в тележку.
Девушка все торчала возле холодильника. Никак не выберет? Нет, копается в кошельке. В ее коляске было два пакета дешевого кефира и четыре яблока. В руках она держала два суповых набора. Вот один положила в коляску. Снова копается в кошельке. Что она там ищет?
И тут до меня дошло! У нее не хватает денег на второй пакет супового набора! По сорок!
Не может быть!
Да мне такое не могло присниться даже в кошмарном сне! Возникло чувство, что меня только что ограбили.
Да я вообще не выхожу из дома без ста тысяч. Рывком достал свой лопатник. Нет, все на месте. Вот они, розовенькие красотки. Лежат уютненько в двух отделениях по десять штук. Ждут своего часа.
А может не часа, а загребущей Анжелкиной наманикюренной лапки? Вон как у нее жадно блестели глаза, когда заглядывала в Жоркин бумажник.
Девушка тем временем набирала в пакетик мороженную дешевую рыбку. Даже не помню ее названия. Но точно - не горбуша. Мелкая такая. Я подошел ближе.
Девушка дышала на пальцы, остывшие в морозилке. Потом сняла очки и растерянно огляделась. Глаза у нее были огромные, цвета проклюнувшихся ранних подснежников. А в маленьких ушках – такого же цвета дешевенькие сережки.
Зябко переступила ногами. Толстые вязаные колготки. Трикотажная кофточка с юбкой, уютно, по-домашнему, облегавшие худенькую фигурку.
Подскочивший рабочий зала с пачкой ценников бесцеремонно отодвинул ее тележку. Содрал со стекла холодильника старую цену и приклеил новую. Правильно, как я и приказал. Шестьдесят.
Девушка надела очки и долго разглядывала ценник. Потом вынула из коляски рыбку. Положила назад. Вынула набор.
И я понял, что теперь у нее уже точно не хватает денег. Она решает, от чего лучше отказаться – от супа или от рыбы?
Проклятая моя жадность! Затылок у меня заломило, а щеки полыхнули.
Я достал кошелек. Дать денег? Сколько?
Я поглядел на свои переполненные четыре коляски. И это они набрали на один ужин? Да тут роту солдат неделю можно кормить до отвала!
Открыть еще, как мечтал, пару супермаркетов? Чтобы навар, собранный с таких вот девушек, Анжела просиживала в казино и салонах красоты? Чтобы отрастить себе живот и третий подбородок , поедая грудинку, политую слезами тех, кто может насладиться только запахом дорогих деликатесов?
Боже мой! Крутиться по пятнадцать часов в сутки - ради чего? Да мне для пропитания хватит и миллионной доли моих богатств!
А сколько я трачу на охрану, на дачи, отели, зарубежные поездки?
Я уже забыл, когда говорил о простых вещах, о природе, кино, рыбалке.
Переговоры, договоры, корпоративы, презентации, совещания, согласования.
Оно мне надо?
Девушка решилась и пододвинула коляску ближе к холодильнику, чтобы переложить назад подорожавший суповой набор.
-Ну, что, тронулись?
-Да, Жорж, ты прав! Мы все тронулись! Ты хотел выкупить у меня мою долю?
-Д-а-а-а…
-Готовь договор. Я завтра подпишу.
И тут рабочий зала грубо оттолкнул мешавшую ему девушку. Она поскользнулась и стала спиной падать на меня. Я еле успел подставить ладони.
-Спасибо, я чуть не упала.
-Вы можете идти?
Девушка охнула, наступив на правую ногу. Отлично. Я тут же подхватил ее под руку и медленно повел к выходу.
Проходя мимо Жоржа, так и стоявшего с разинутым ртом, бросил ему свой лоапатник.
-Отдашь Анжеле вместе с моими извинениями. Помолвки – не будет.
-Моя коляска! – девушка повернулась к холодильнику.
-Ничего, нам хватит и моей. Я виновен в вашем падении и теперь обязан доставить вас домой, чтобы искупить вину.
-Но это не вы меня толкнули!
-А вот у вас дома я и докажу, что толкнул вас именно я!
Я второй рукой тянул мимо кассы одну из четырех колясок.

[ggaww]

-Ярик, я хочу кушать!- Светкин голос донесся из шкафа. Туда она всегда пряталась, когда мамка начинала драться со своими гостями. Светке уже пять лет. Совсем еще глупенькая. А мне уже семь. Я в этом году должен был идти в школу. Как Генка из второго подъезда. Но мамка сказала, что еще не собрала денег на учебники. Поэтому я пойду на следующий год. Я помогаю мамке собирать денюжки. Немного нашел в подъезде. Немного выменял на игрушки. Я собираю в нашей песочнице брошенные игрушки и меняю в соседних дворах на монетки. Деньги я прячу в подвале за трубой. Мы там со Светкой спим зимой, когда мамка в гости уходит. Там тепло, хорошо.
-Ярик, пошли кушать,- Светка вылезла из шкафа и дергает меня за руку.
Я подсадил ее на кушетку и достал хлеб. Мамка мне вчера дала вечером. Она часто спит прямо за столом. Как сейчас. Гришка-дворник вчера все сгреб со стола и рассовал по карманам. Я просил у него колбаски – не дал. А сам полкруга сожрал. Жирная такая колбаска. Коричневая. Шкурку от нее я под столом нашел.
Я честно разделил хлеб пополам. Потом разорвал шкурку и положил сверху на кусочки. Получился хлеб с колбасой. Ну, с запахом колбаски. Вон Светка как уминает! Я выглянул в наше окошко. Комната у мамки служебная, полуподвальная. Из окна видно только ноги. И еще песочницу. Сейчас туда выведут близнят Настю и Костю. Им, как Светке, по пять лет. Они часто в песочнице игрушки забывают. Может и сегодня повезет. Близнята - богачики. У них игрушек много.
Вывели. Надо идти.
-Светка, одевайся, богачики пришли.
-Я пить хочу!
Начинается. Я долил в стакан с пакетиком чая воды из чайника. В сахарнице, как всегда, было пусто.
У близнят была своя нянька. Студентка. Вон опять на скамейке книжку читает. Мы со Светкой наблюдали из нашего подъезда.
-Ярик, глянь, какие у них кубики.
Я перевел взгляд на песочницу. Вот это да! Целый ящик разноцветных кубиков. Они строили дом.
И тут их позвали домой. Нянька-студентка схватила близнят за руки и потащила в подъезд. Те заорали в два голоса.
Мы со Светкой переглянулись и бросились к песочнице. Быстро собрали кубики в ящик и побежали за дом. Там в заборе была дыра, а за ней начинался лес. Мы сели на опушке и стали рассматривать свою добычу.
-Ярик, зачем нам кубики. Я куклу хочу!- Светка захныкала.
-Свет, да из них же дом можно построить!
-Свой? И будем в нем жить?
-Конечно! Тебе что, в подвале нравится?
-Не-е-ет,- Светка успокоилась.
Она вообще-то не плакса. Вот, только, все время кушать просит. И во дворе у всех детей еду выпрашивает. А вчера принесла пакетик с нарисованной собачкой. Там были такие вкусные орешки! Сказала, под лавочкой нашла. Нам на целый день хватило. Только после них пить очень хочется и живот дует.
И тут я увидел его. Дядю милиционера. С пистолетом на боку. Он шел от дома по дороге и осматривался. Нас ищет! Уже близнята нажаловались!
-Светка, видишь? Бежим, это он за нами. Из-за кубиков!
Мы побежали вглубь леса. Бежали долго, пока Светка не села под дерево и не расплакалась. Она наступила на сучок. По ножке текла кровь. Я сорвал большой лист и прилепил к ранке. Кровь остановилась. Потом мы долго шли по лесной тропинке.
-Ярик, я кушать хочу!
Начинается! Я тоже хочу. Собрал в кармане крошки от хлеба и отдал ей.
Стало темнеть, а лес не кончался. Скоро мы вышли на большую поляну. На ней был насыпан большой земляной бугор. Перед поляной стоял большой щит. На нем было что-то написано красными буквами. Перед бугром стояли несколько больших щитов из досок. Все в дырках. Мы выбрали крайний и залезли за него. Там лежала куча изодранных листов бумаги. Мы со Светкой закопались в нее. Так устали, что сразу заснули.
Утром меня разбудили голоса. Я выглянул из-за щита. Нашли все-таки!
Перед поляной стояли два грузовика. Из них вылезали солдаты с автоматами.
Придется отдать украденные кубики. Я поднял ящик и выбросил его перед щитом. Пусть забирают.
* * *
-Строиться! Повзводно! Становись! – опять старшина надрывается. Подняли нас сегодня в три утра. Опять стрельбы. Как все надоело. Еще месяц – и дембель!
После построения и инструктажа я получил у старшины мишени. Пошел прикалывать их на щит. Наш взвод будет стрелять в крайнюю. Серега, мой друг, нес молоток и гвоздики. Мы прикрепили мишень.
-Вась, гля, кубики!- Серега показал на лежащий перед щитом картонный ящик.
-Вась, давай для прикола их перед щитом расставим.
-Ну, расставь. Домиком. Пусть ребята перед дембелем позабавятся.

Серега разнес домик в щепки первой же очередью. Остальным пришлось стрелять по мишени. А это не так интересно.

Толпой пошли смотреть результаты.
-Вась, глянь, а кубики в крови! – Серега поднял разбитую деревяшку. С нее капала кровь.
Под щитом стояла целая лужа крови. И мы заглянули за щит.
В теле мальчика было столько свинца, что мы с Серегой с трудом донесли его в плащ-палатке до машины скорой помощи. Помогать, правда, было уже некому. Старшина на руках нес девочку. По его морщинистым щекам текли слезы. Он все время бормотал:
-Как же так, ребятки, как же так?

[ggaww]

За что бог наказал меня, слабую женщину, каждый вечер возвращаться домой через этот темный и замусоренный переход. Особенно страшно было идти сегодня. Я несла домой новогодние подарки и продукты к праздничному столу.
Ну, вот. Так и есть. Только черта помянешь, а он тут, как тут. Ко мне приближались три зловещие черные фигуры парней со сверкающими ножами. Руки у меня ослабли и сумки шлепнулись на заснеженный асфальт. Они молча меня окружили. И тут у меня в голове блеснула отчаянная мысль. Так бывает, когда очень хочется выжить.
-Ребята! А я вас тут и вчера ждала. Только вы не пришли. Как хорошо, что я вас сегодня встретила!
- Тетя, ты чо гонишь? – Высокий парень, видимо главарь, поигрывая ножичком, дыхнул на меня перегаром. Так, с этим я быстро справлюсь.
-Мальчик, как тебя звать?- Парень молча отступил на шаг.
-Оглобля у него погоняло, тетя, ну и что?- второй парень зашел ко мне сбоку.
-А имя у него есть?
-Зачем тебе имя, тетя? В ментовку стучать собралась? Так не доползешь ведь с перышком в боку! – вся компания заржала.
-Нет, я его имя хочу написать на подарке. Я для вас для каждого приготовила подарки. Но на них надо написать ваши имена. Только тогда они станут настоящими новогодними подарками. Разве вы не знали об этом? – с этими словами я достала из пакета, купленную мужу бутылку французского коньяка.
Оглобля сделал шаг ко мне, чтобы лучше разглядеть диковинную фигурную бутылку, украшенную новогодней мишурой.
-Мишкой меня зовут. Пиши – Миша. – Он ткнул пальцем в бутылку. Ножа в руке уже не было.
Я облегченно вздохнула и быстро достала губную помаду из сумочки. Оглобля вертел в руках сверкающую бутылку с крупным красным словом «Миша» на боку.
- Эй, тетя, и мне напиши. Меня Костей звали. Раньше.
Я написала крупно «Костя» на батоне колбасы и вложила подарок в протянутую руку.
На крышке большого торта я написала «Дима» и вручила его самому маленькому члену банды.
Потом подняла свои многочисленные сумки и пакеты и пошла к своему подъезду. На выходе из прохода оглянулась. Парни разглядывали подарки друг друга и о чем-то оживленно говорили. Ножи уже не сверкали. Сверкали их улыбки и радостные глаза.

С того дня я всегда спокойно хожу по темному проходу. Ни меня, ни других жильцов больше никто здесь вечерами не останавливает. Жить стало лучше. И не только мне.
Теперь я всем говорю, что не красота спасет мир. Мир спасет только доброта…

[ggaww]

Правой рукой я успел схватиться за ветку кустарника, а вот левая была занята пакетом с апельсинами. Мой подарок внуку к Новому Году.
Никогда не любил этот ажурный мостик через автостраду. Низкие ограждения, крутые скаты, а внизу несется бешеный автомобильный поток. И надо же было мне поскользнуться именно в этот предновогодний вечер!
Нет, врешь! Все равно не брошу пакет. Ноги скользили по обледеневшему склону.
Я осторожно поднял левую руку и схватил пакет зубами. Вот! Теперь можно ухватиться и второй рукой. Надо передохнуть и начать подтягиваться.
Черт! Как назло – ни одного человека на переходе. Понятно, кто же за два часа до праздника будет разгуливать по обледеневшим дорожкам?
Но и после отдыха подтянуться не удавалось. Силы уже не те. Ладно, если сейчас не удастся, выброшу эти чертовы апельсины. Ноги скользили по крутому склону, не находя опоры. А вниз лучше не смотреть. Опаздывающие к празднику машины неслись со свистом. Пальцы стали коченеть от ледяного ствола кустарника.
И тут я почувствовал, что подтягиваться стало легче. Я поднял глаза. Женщина в светлом пальто тянула меня правой рукой за воротник куртки. Я перехватился за ствол повыше. Вторую руку протянул ей.
-Дайте руку, иначе я не вылезу! – но она качала отрицательно головой и продолжала тянуть, что есть сил. Пришлось опять ухватиться за ствол.
И тут я увидел в свете дорожного фонаря, что апельсины покраснели. Я опять поднял глаза. Из прокушенной губы женщины на апельсины капала кровь.
Не знаю, что произошло со мной, но я рванулся вверх и через секунду перевалился через низкую бетонную ограду. Отдышался, встал. Вырвал пакет из одеревеневших зубов и поставил на дорожку.
-Спасибо, вам. Спасли вы меня. Вот, внуку нес апельсины и поскользнулся. – Когда она протянула руку, я увидел, как шевельнулся пустой левый рукав.
Так вот почему она так отчаянно качала головой!
Ее дом находился сразу за переходом. Мы отмыли апельсины от крови и подняли бокалы с шампанским вместе с первым боем часов.
На следующий Новый Год мы с Наташей поздравляли внука вдвоем.
Легко любить молодых, стройных и красивых.
А вот нас с Наташей соединила кровь на апельсинах.
А что может быть крепче кровных уз?

[ggaww]

Родился, учился, женился, работал, болел, умер. Зачем?

Ж Ж Ж

Родился в подвале. Там же учился, работал и выживал. Умер с удовольствием!

Ж Ж Ж

Родился во дворце. Там же учился, женился и наслаждался жизнью. Умирать очень не хотелось. Но умер…

Ж Ж Ж

Родился тяжело. Учился тяжело. Женился тяжело. Работал тяжело. Болел тяжело. Умер легко!

Ж Ж Ж

Родился в рубашке! Учился отлично! Жена – красавица! Работа – блеск! Теща – ведьма… Лучше умереть…

Ж Ж Ж

Родился без проблем. Учился без проблем. Женился без проблем. Работал без проблем. Жил без проблем. А оказалось – все проблемы еще впереди…

[ggaww]

Интеллигентных книг не стало. В тюрьмах чернила кончились.
***
Знание алфавита - не повод для писательства. Повод - его незнание.
***
И чего они все пишут, и пишут. Я вот сыну письмо пишу. А они кому?
***
***
Головой работать надо! - сказал Колобок, скатываясь с Лисицы.
***

Исполнение благих намерений и пожеланий – дорога в ад, неисполнение – в рай.
***
-Доктор, я буду жить?
-И не только со мной, мадам!
***

Баба с кровати – мужику легче!
***

Если вам не хватает адреналина – подрулите к гаишнику и попросите принести чашечку кофе.
***

Не гоните лошадей – особенно, если у вас их нет!

[ggaww]

Объявление в местной газете привлекло мое внимание не столько пышностью оформления, сколько словами «снимает любые боли». А боли в простреленной голени начинали меня мучить каждый сезон дождей.
Правда, очень не понравилась подпись: «Доктор китайской медицины, профессор иглоукалывания Стогов Павел Андреевич». Уж не Пашка ли это, мой школьный друг? Не виделись мы с ним уже лет пятнадцать. Если бы не болезнь сестры, заставившая меня приехать в этот богом забытый поселок, не увиделись бы еще столько же.
Конечно, я, профессиональный психолог, не верил ни бабкам-знахаркам, ни экстрасенсам, ни тем более всем новомодным гадалкам, отбирающим кусок хлеба у цыганских детей. Но я верил в эффект плацебо и самовнушение. Помогало мне это не только на войне, но и в обычных жизненных ситуациях.
Решил идти. Не поможет, так хоть друга повидаю. Никакой он, конечно, не доктор, тем более профессор. Закончил он техникум по искусственному осеменению животных. Когда коров и колхозы перевели, помогал отцу, знаменитому местному банщику.
Двухэтажный дом и шикарная стоянка для машин поражали богатством и роскошью отделки. Мать Пашки, конечно, меня не узнала. Она сидела на регистрации. Записался Ивановым с выдуманным адресом. Надев шикарные персидские туфли с загнутыми носами, прошел в кабинет.
Небольшая, блистающая стерильной чистотой комнатка. Посредине – застеленная шелковым покрывалом кушетка. Слева – огромный монитор компьютера, справа – вращающееся кресло и столик с хирургическими инструментами. Все.
Из занавешенного прохода вошел улыбающийся Пашка в белоснежном халате с дымящейся никелированной чашкой с иглами. Это был он.
-На что жалуемся? Только не говорите, что на тещу! – он заливисто захохотал.
-Да вот, голень правой ноги крутит, сил нет, - я понял, что он меня не узнает. Посмотрим, что будет дальше.
-Снимите брюки и ложитесь на кушетку лицом вниз. – Я лег.
Пашка набросил мне на голову шелковую простынь.
-Смотрите на экран. Боли не будет. Только небольшое жжение. – Слева засветился экран монитора и зазвучала расслабляющая тихая музыка. Уколы, и правда, были комариные. А жжение даже приятным. Вся процедура заняла не более десяти минут.
-Вставайте.
Я осторожно сел на кушетке.
-Не бойтесь, вставайте.
Я осторожно наступил на правую ногу. О, чудо! Боли не было.
Я сделал несколько шагов по комнате.
-К вечеру вы еще будете чувствовать небольшую боль. Чтобы окончательно избавиться от нее, вам надо пройти пять сеансов. Пройдите в регистратуру, - он скрылся за занавеской.
Его мать сказала, что сеанс стоит пятьсот рублей. Оплата после каждого сеанса. Я рассчитался и вышел. Легкой, спортивной походкой. Боль, как рукой сняло. Вот так Пашка –осеменитель!
Боль вернулась к вечеру. Такая же сильная. Я с трудом дождался рассвета и понесся к чудо-доктору. Опять боль прошла. Но вернулась и после пятого сеанса.
На это мое сообщение Пашка глубокомысленно сказал, разводя руками:
-А как вы хотели, батенька? Рана застарелая. Некоторым лучше становится только после двадцати сеансов. Походите еще.
Но через три дня мне надо уезжать. И тут я задумался. Что-то было не так в его последних словах. Направленность не на качество лечение, а на его продолжительность. Я лег на кушетку. Все-таки хотелось избавления от этой крутящей и ноющей боли. Привычно уставился на экран монитора. Но обычных красочных картинок и музыки не было.
-Извините, что-то с компьютером. Я вам включу магнитофон. – Пашка накрыл меня простынкой. На блестящей черной поверхности монитора я видел, как он нажал на клавишу переносной магнитолы. Музыка была приятная. Я смотрел, как он доставал по одной длинные иглы из дымящейся коробки и вкручивал их мне в голень. Скоро она стала похожа на огромного ежика.
И тут, вдруг, он достал из кармана шприц. Осторожно воткнул в голень и стал вводить лекарство. Э, нет, так мы не договаривались!
Я резко повернулся, сел и схватил его за руку. Глаза у Пашки от испуга округлились. По силе хватки этот хлюпик понял, что ему со мной не справиться. И он тонко завизжал и выпустил шприц. Я вынул его из голени и положил на кушетку. Потом, не выпуская запястья Пашки, повыдергивал и его проклятые иглы.
-Замолчи. Я тебе ничего не сделаю, если ты скажешь, что мне вколол? - и придавил хрустнувшее запястье посильнее. Пашка дрожащей рукой достал из халата проколотый пустой пузырек. От обычного болеутоляющего лекарства. Я сунул его в карман брюк и оделся. Дома все рассказал сестре. Она долго хохотала.
Но, то ли плацебо сработало, то ли дожди закончились, но боли отпустили мою голень. Ну, как после этого обижаться на бывшего друга?