Владимир Махов: "Предпочитаю держаться в рамках реальности"

Владимир Махов: "Предпочитаю держаться в рамках реальности"
В издательстве «Крылов» вышел новый роман Владимира Махова «Декомпрессия»,  из книжной серии «Океан». Представляем вашему вниманию интервью с автором.

- Ваши произведения ("Смертник", "Декомпрессия") можно считать, в определенной степени, эталоном сталкерской литературы, столь гармонично сочетают они мрачную безысходность судеб, жестокость характеров и неистовую жажду наживы, дополненные готовностью к самопожертвованию. Каким путем Вы пришли к столь удачному рецепту?

У журналиста Хантера Томпсона есть высказывание, как нельзя более точно подходящее к новой серии издательства, серии «Океан»: «Цивилизация заканчивается на берегу океана. Дальше человек просто становится частью пищевой цепочки, совсем не обязательно оказываясь наверху». Любая опасная зона – это Океан.  Меня всегда интересовало, как ведут себя люди в экстремальных ситуациях. Что остается от всех человеческих достоинств, если на первое место выступает его величество Страх – которым пронизаны все книги сталкерской тематики. И что помогает людям остаться людьми? Ответ на этот вопрос легко объясняет случай, знакомый мне с детства. В семидесятых годах прошлого века у берегов Тасмании потерпело крушение грузовое судно. Команда моряков, пересевшая в спасательную лодку, долго скиталась по просторам океана, без пищи, без воды. Многих убила безысходность. И когда оставшихся в живых спасли, на вопрос, что же помогло им выжить, все как один ответили – воспоминания о доме, о жене, о детях. Банально звучит? Это пока сидишь перед монитором. На мой взгляд, даже на осколках цивилизации должно остаться  то немногое, что вызывает готовность к самопожертвованию. Любовь, дружба. Пусть не так ярко звучит эта тема в моих книгах, но тем ценнее те крохи, что проносят через все опасности беспринципные, идущие по головам люди.

- Люди, которых Вы описываете в книгах, встречались в реальной жизни или это целиком выдуманные характеры?

Как ни странно это слышать - особенно когда дело касается отрицательных персонажей – но целиком выдуманных характеров у меня нет. Не секрет, что многие авторы наделяют «плохишей» чертами людей, вызывающих у них неприятие в реальной жизни. Я не исключение. Например, один из самых отвратительных персонажей носит имя человека, который мне причинил много… скажем, неприятностей. Не буду называть. А выбор в моих книгах широкий – от мелких подлецов до супер-злодеев. Что же касается неоднозначно положительных героев, то, например, Маньяк из «Декомпрессии» почти слепок с одного из моих друзей. Правда, погибшего десять лет назад.

- Монстры у Вас получаются неизменно хищные и опасные, а хабар (или трофей на "океанском" сленге) – манящий и удивительный. Откуда такое глубокое понимание темы: из игр, книг и фильмов? Или оно сформировано чем-то иным?


Начало уходит корнями в детство. «Пикник на обочине» Стругацких – не боюсь высокопарных слов, дал толчок к фантазиям на тему сталкеров. Позже я перечитал все, что написали фантастические братья. Сразу оговорюсь, что любимой книгой считаю «Гадких лебедей». Помните? «Человечество – это истеричный пьяный старик, который прошел через ад. Заметьте… через ад! Потому что, к сожалению, ничего другого он не достоин». Не тот ли ад описали Стругацкие в «Пикнике на обочине»? Не тот ли ад пытаемся описать и мы, идущие следом? И конечно, как я мог отказаться от возможности еще раз ощутить особый дух, когда вышла первая игра «СТАЛКЕР. Тень Чернобыля»? Жаль было расставаться – вот и получил свет «Смертник», фанфикшен, надеюсь, в лучших традициях. А уж когда в издательстве открылась новая серия «Океан», я понял, что это мое. Такое удачное соединение двух привязанностей. К сталкерам, и к морю.

- В книге Вы подробно описываете погружение. Скажите, Вам знаком подводный мир не понаслышке, или подробное описание является плодом вашего воображения?

Роман «Декомпрессия» в какой-то мере является признанием моей любви к морю, которая началась очень давно. Еще пятилетним питерским мальчишкой я нырял на Володарских прудах. Сначала просто так, без всяких средств. Меня со страшной силой влекло все, что скрывалось под поверхностью воды. А уж когда родители купили мне маску с трубкой, моему счастью не было предела. Я мог часами плавать под водой, наблюдая за таинственным миром. Дрожащего, с синими губами меня выносили на берег. Но стоило мне отогреться, как я оказывался в воде снова. Потом к Володарским озерам присоединилось Черное море, и моя любовь к подводному миру вспыхнула с новой силой. А уж когда на горизонте возникли Эгейское, и Красное, и другие моря, могу с уверенностью сказать - мой роман с водной стихией продолжается. Вот почему открытие новой серии «Океан» в издательстве не могло не подтолкнуть меня к новым литературным «подвигам».

- Если так многое в Вашей жизни связано с морем, наверняка случались и курьезные ситуации, или те, которые можно назвать опасными. Вошли ли они в книгу или остались в планах?


Море - опасная стихия. И больше всего неприятностей ожидает тех, кто возомнил себя опытным пловцом. Как правило, те, кто не умеют плавать предпочитают держаться у берега. В отличие от остальных. Мне вспоминается давний случай, который произошел со мной в Анапе. Мне было лет тринадцать. И я уже не видел смысла в том, чтобы просто наслаждаться подводными красотами – во мне открылся инстинкт охотника. Мидии, запеченные в костре, рыбешки, раковины – представляющие скорее ценность для родителей, в то время как меня волновали потерянные пловцами вещицы. В тот раз я охотился за крабом. Не стану описывать охоту – не в том суть. Я плыл обратно, сжимая в руке садок с крупными ячейками, в которых шевелил клешнями огромный – так мне тогда казалось – краб. До берега было еще далеко, когда я почувствовал, как мою ногу что-то обожгло. Решив, что это медуза, я продолжал плыть, пока боль не заставила меня оглянуться. Я обомлел – за мной в воде тянулась кровавая дорожка. Эта вредная тварь ухитрилась высунуть сквозь ячейки клешню и полоснуть меня по икре. Кстати, шрам остался до сих пор. Впрочем, один из первых шрамов в моей непростой жизни.

- Владимир, не секрет, что читатели предпочитают положительные концовки. Ваши книги оставляют двоякое послевкусие. Вполне возможно, из-за жутковатой атмосферы, отличающей Ваши книги. Это принципиальная позиция, или так получается само собой?

Что скрывать? Я сам люблю хэппи-энд. И вряд ли можно так однозначно рассматривать концовки моих книг. Я не убиваю главных героев – я оставляю их на распутье. Счастливые концовки закрывают тему, в то время как открытые заставляют читателя мысленно продолжать повествование. В том случае, конечно, если автору удалось зацепить читателя. Несмотря на фантастический жанр, так любимый мною, я предпочитаю держаться в рамках реальности. Особенно, когда дело касается драк и прочих жизненных ситуаций, для которых фантдопущение не более чем антураж. Как человек, не раз стоявший на ринге, я не могу подобно неутомимому Джейсону Стэйтему  заставить главного героя вскочить как ни в чем не бывало после пропущенного сильного удара в челюсть. Потому что так не бывает. Особенно, если ранее не оговаривалось наличие у него сверхспособностей.
  • 10:51

Комментарии

Нет комментариев. Ваш будет первым!