Алиса и Диана в тёмной Руси, повесть-сказка в 2 книгах Опции Подписка на тему Сообщить другу Версия для печати Скачать тему Подписка на этот форум Режимы отображения Древовидный Переключить на: Стандартный Переключить на: Линейный

[Инна Фидянина-Зу...]

Все произведения автора на этом форуме (ссылки):
Маша и самовар, Сказки о животных
Алиса и Диана в тёмной Руси
Сказки тёмной Руси
Нежить и Егор Берендеевич
Нежить и богатыри
Сахалинские каторжанки
Фантастические стихи

9 а.л. 34 тыс.зн. 12+

(Сказка о семье автора. Все имена и фамилии в точности соответствуют реальным людям.)

В двух книгах:
1) Алиса и Диана в тёмной Руси
2) Алиса и Диана в Заболотье

Главные герои: девочки Алиса 12 лет и Диана 11 лет, мама Инна Ивановна, бабушка Валентина Николаевна, дедушка Иван Вавилович Зубков, кошка Дина, славянская нежить и царь-самодур Иван.
Место действия: о.Сахалин 1990-е годы и сказочная тёмная Русь
Идея: Девочка спасает сестру из плена, избавляется от угрызений совести, комплесов, страха. А заодно решает спасти и царя-самодура, побуждая всю нежить помогать ей в этом нелёгком деле.

Аннотация: Двум дочкам автора, рождённым в 90-е годы не удалось пожить нормальной жизнью. Дина пропадает в возрасте 4 лет. В качестве утешения сестра Алиса заводит котёнка и называет его Дина. А через 7 лет старшая вспоминает о том, что именно она виновна в пропаже сестры, и идёт на её поиски. Алиса попадает в сказочную тёмную Русь, там её ждут приключения и злая нежить. Она находит сестру и возвращает в семью.

Книга 1. Алиса и Диана в тёмной Руси

Глава 1. Рождение Алисы и Дианы

Ты случайно не имел чести родиться в голодных 1990 годах. Нет? Ну и ладно. Сидишь, поди, в своём четвёртом тысячелетии, грызёшь орешки, перемолотые в муку, нашпигованные всякой дрянью и слепленные снова в красивые золотистые ядрышки. И слушаешь в навороченных наушниках невесть что. Хорошо, если это хоть отдалённо называется музыкой. Ну сиди, сиди. А лучше прочти или послушай удивительную повесть тёмных лет.

Алиса родилась в 1994 году. Вернее, собиралась родиться в славном городе Владивостоке, в четырнадцати квадратных метрах. Папе не платили зарплату, а маму выгнали с работы, потому что она забеременела и не смогла на морозе торговать просроченной колбасой. Но Алиса хотела есть. И тогда мама, трижды перекрестясь, трижды переплюнув через левое плечо, набрала телефонный номер бабушки:
— Мама, я беременна!
— Какое счастье, доча!
— Мам, мне нечего есть, меня соседи кормят.
— Я всегда говорила, бросай своего упыря!
— Он мой муж, мама! Он не виноват, всем зарплату не платят.
— Всем да не всем. Значит так, собирай манатки и приезжай рожать домой!
— Мам, меня муж бросит, если я его брошу.
— Выбирай: либо ребёнок, либо упырь!
Алисина мама подумала, подумала и выбрала ребёнка. Деньги на дорогу быстро нашлись: папа занял у друзей. И мама полетела к себе на родину, на остров Сахалин, в посёлок Мгачи.

Появление шахтерского поселка Мгачи относят к 1832 году. Тогда русские и французские моряки, скитаясь по Сахалину в поисках золота и нефти, наткнулись на черные, как смоль, горы. Путешественники зажгли осколок «черного камня». Он разгорелся, освещая бухту. Так были обнаружены открытые залежи высококачественного угля. Его добыча заключенными царской каторги началась примерно в конце 50-х — начале 60-х годов позапрошлого века. Эти поворотные события в судьбе Мгачи зафиксированы Чеховым в «Острове Сахалин».
Шахта «Мгачи» — угледобывающее предприятие в п. Мгачи эксплуатируется с 1939 года. Производственная мощность шахты — 330 тыс. тон в год. В 1997 году в период первомайских праздников водоотлив был упущен, началось затопление шахты, предотвратить которое не удалось ввиду отсутствия у «Сахалинугля» денег. Шахта была ликвидирована в 1998 году.

Хоть шахтёрам и не платили зарплату годами, но Алисины бабушка и дедушка жили довольно сытно: Зубковы имели большое приусадебное хозяйство, плюс две пенсии. Дед Иван очень обрадовался приезду дочери: он целыми днями ходил и материл Иннкиного упыря, а заодно и всё рассейское правительство. Алисиной маме было не до споров с отцом, она отъедалась и бегала по больницам. УЗИ показало, что будет девочка.
— Как назовём?
— Девочку надо назвать модно, — сказала бабушка. — Алисой.
— Ты меня уже назвала модно, спасибо, всё детство мучилась!
— А шо так, доню?
— У нас в классе три Инны было, я не знала из нас кого зовут, когда кричат «Инна»!
— Да? — ухмыльнулся дед, — Ну тогда назовём её в честь бабушки Валентиной.
Хватит! — возмутилась мама. — Ты всех домашних зимой достал. Как снег на улице, так у тебя рот не закрывается: «А снег всё Валя и Валя, а снег всё Валя и Валя…»
— У меня своя методика, и она единственно верная! — снова ввязалась в бой баба Валя. — Я имена подбираю «на бабушку». Вот смотри как я тебя называла: «баба Инна» красиво звучит? Красиво. Значит, можно называть. «Баба Алиса» красиво звучит? Красиво. Значит, Алисой ей и быть.
— Опять я в этот дурдом попала! — запричитала мама Инна, но дочь всё-таки назвала Алисой, исполнив желание своей матери и «наступив на пятку» деду Ване.
Девочка родилась доношенная, здоровая и красивая. А то что житья всем не давала — это не так уж и важно на сегодняшний день. Ну орала с утра и до утра. И что с того? Видимо, голос нарабатывала — училась на своего будущего мужа реветь.
Навестить Алису приехал и отец. И хорошо так навестил: забеременела Инна второй дочкой. А насчёт имени снова вышли разногласия. Дед пропихивал Валентину, мама безвольно молчала, а бабушка своим проверенным методом вычислила, что «баба Дина» очень — красивое и модное словосочетание. Решили назвать Диной. Но тут вмешался папаша и велел назвать дочь Дианой. Логика у него оказалась железная:
— Диану можно называть и Диной, и Дианой.
Ну на том и порешили. Мама Инна со страхом ждала рождения второй дочери, она думала, что два ребёнка начнут орать на пару и тогда уже можно будет без разрешения близких смело идти вешаться.
А ровно через год после рождения Алисы, в том же самом месяце октябре родилась её сестра. Такая же красивая, здоровая и доношенная. Дианочка, на удивление, оказалась спокойной девочкой: то спала, то ела, то снова спала. И мать вздохнула спокойно.
Отец чуток понянькался со своими нежданками и уехал зарабатывать деньги, а его жена с двумя дочками на руках осталась на своей малой родине. Баба Валя крутилась как белка в колесе. Дед Иван возился в огороде и матерился на всё, и вся. Инна же чувствовала себя жутко усталой.
Дети росли у моря сытые и довольные. С одеждой проблем не было. В эти тяжёлые годы весь посёлок сплотился в единый кулак, и всем поселковым детям передавали одежду из рук в руки, от ребёнка к ребёнку, независимо от родственных связей.
Всё было хорошо. Погодки крепли год от году. Мать сидела без работы, старики — на пенсии, отец — в другом городе. А в 1999 году случилось страшное — Диана пропала. Её искали везде, но не нашли. Бабушка руководила поисками. Дед матерился даже на бога, так как был неверующим. Мать умирала с горя. А папа бросил маму — не простил ей пропажи дочери:
— Не углядела, не усмотрела, плохая мать!
Он хотел было отобрать Алису у нерадивой мамаши навсегда, но пожив с вечно ревущим ребёнком четыре месяца, сдал её обратно во Мгачи.

[Инна Фидянина-Зу...]

Глава 3. Дочечки решают выручить Сказочницу из беды

— Бабушка, как вас зовут? — склонилась Алиса над старушкой.
Та подняла голову и посмотрела в сторону исходящего звука. Оба её глаза, изъеденные бельмом, закрылись, и бабка вновь зарыдала. Девочки подозрительно разглядывали её морщинистое лицо: маленькие глаза, тонкие губы и большой нос. В головы сестрёнкам пришла одна и та же мысль: «Когда наша мама состарится, она будет выглядеть точно так же!»
— Хватит разводить мокроту! — рыкнула Алиса на грязнулю, она вспомнила свои детские истерики и ей стало плохо. — Как ваше имя, дорогая, и какое у вас случилось горе?
Старуха ещё пару раз всхлипнула и промямлила заунывно:
— Я Сказочница, просто Сказочница, так меня зовут. Я горе у меня большое, ой какое горе, самое большое горе на свете, для всех людей живущих и не живущих моё горе — целое горе!
— Какое? — начала раздражаться Диана.
— Болят, болят мои глазоньки, не вижу да я ничегошеньки, не могу писать свои сказоньки. А как же малые детоньки? Никакого теперь воспитания! Лишь ремень останется и питание. Ой-ёй-ёй-ёй, горе то какое! А сказания писать больше некому, лишь одна я сказочница великая на всю тёмнорусь, на всю Русь и всю нерусь.
«С головой у бабоньки плохо! Это плохо. У нашей мамы подобные симптомы бывают. Но тут совсем плохо, ибо старческий маразм», — сделала вывод Алиса и пошла осматривать дом.
А дом, видимо, тоже болел слабоумием, он скрипел, ойкал, охал да тихо-тихо нашёптывал слова какой-то былины.
— Что-то про Илью Муромца! — догадалась памятливая Диана, вспомнив фильм и мультик.
Она что услышит, то и запомнит, в отличие от сестры. Старшая наоборот, всё с трудом запоминала, как мама. Памяти у них обоих не было никакой!
Девочки решили зайти внутрь хибары. Поднялись по скрипучим ступенькам, неловко обойдя умалишённую, и очутились в пыльной, неприбранной, но довольно уютной хатке. Русская печка, кухонька, полати, дверь в баньку, а посреди единственной комнаты стоял тяжёлый, крепкий стол. На нем лежала огроменная книга, рядом чернильница и перо. Дети сдули пыль со старого тома и с трудом открыли кожаную, растрескавшуюся обложку. Обложка ухнула филином и шумно улеглась на столешницу. Первая страница называлась «Пословицы и поговорки», ниже стройным чередом шли все русские пословицы. Алиса их знала. Следующая глава «Заклички», а под ней целый ворох маленьких стишков — обращений к солнышку, к небу, к дождю и даже к растениям и животным: «Солнышко, солнышко, выгляни в окошко: твои дети плачут, есиньки хотят». И другие. Дочки перевернули ещё один лист, и им улыбнулась глава «Считалки»: «На золотом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. Кто ты будешь такой?» Ну и так далее.
— Вот бабка даёт! — ухмыльнулась Диана. — Чё, она сама такую книжищу накалякала?
— Я тебе щас дам по башке, не «чё», а «что» и не «накалякала», а «написала», — проснулся в Алисе воспитательно-угрожающий инстинкт.
Но это было ещё не всё! Книга только начиналась. Загадки, скороговорки, потешки, частушки, небылицы, обрядовые песни и песни скоморошинки, байки, легенды, предания, баллады, былины, былички, бывальщина, небылицы, сказы, сказки да сказочки. И что самое обидное, эта старуха написала даже сказки-пытки бабушки Вали: «Колобок», «Теремок» и «Репка».
— Ну старуха, я ей устрою! — со злостью захлопнула Динка книгу (малышку тоже начали раздражать вечерние посиделки Валентины Николаевны у её кроватки).
— Не надо! — остановила младшую дальнозоркая старшая. — Сказки людям нужны и точка. Это не обсуждается.
— Почему?
— Потом поймёшь, когда состаришься и захочешь своим внукам на ночь почитать «Колобок», «Теремок» и «Репку»! — прорычала Алиса.
— А можно я сразу повешусь?
— Нет!
— Почему?
— Потому что мама Инна повесится без тебя. А нам ещё надо Сказочнице помочь, пошли!
Алиса вытолкала сестру из избы и ласково спросила у старушки:
— А давайте, бабушка, мы за вас попишем, а вы нам продиктуете.
«Божий одуванчик» попробовала посмотреть на милую девочку, и из её глаз потекли слёзы счастья.
— Но скажите, — продолжала напирать ученица. — Ведь всё, что в вашей книге написано — народное. Вы собирательница мифов и легенд?
— Нет, детонька, я сама придумываю сказки. Всё народное — моё. Ну посудите, сказка «Иван-царевич и серый волк» разве могла сразу всему народу в головы вселиться?
Девочки живо представили, как миллионы Иванов-царевичей и серых волков лезут в головы миллионам пашущих землю крестьян, и рассмеялись:
— Нет!
— Да, любой текст имеет автора.
— А-а-а! Но как так? Значит, ты сидишь в Заболотье, а твои сказки гуляют у нас — в реальном мире?
— А то я у вас не живу! — начала раздражаться старушка. — Вот чем ваша мать занята? Сидит и мои сказки строчит, думая что высшие силы ей диктуют. Хренушки, я ей (то есть сама себе) нашёптываю.
— Ты наша мама тут? Такая неказистая и сморщенная? — удивилась Алиса. — А мы тут тоже бабки?
— Не я ваша мать, вашу мать! А вас тут бабками нет и быть не может. Иначе б вы сюда не попали.
— Ладно, давайте дело делать и домой, — Диану не очень то интересовало её сказочное происхождение, ей и кошачья жизнь до сих пор комом в горле стояла. — Пойдёмте в дом писать письмена ваши заветныя, духовныя!
— Не ёрничай! — одёрнула её старшенькая.
Тут вернулся ворон Тимофей, который покинул компанию ненадолго, чтобы осмотреть окрестности. И важно расхаживая по хвощам и плаунам, пробурчал:
— Писать за бабусю мелким шрифтом — оно то конечно можно, но нужно ли? Опять же время потратите, состаритесь, умрёте. Во Мгачах вас обыщутся, не найдут! Есть способ получше. Там, за Бриллиантовыми горами бьёт источник с живой водой. А сбегайте-ка вы туда, наберите водицы, дайте Сказочнице её испить, она и протрезвеет, то есть прозреет.
Идея ворона очень понравилась девицам, тем более, что им дюже захотелось потрогать бриллианты своими руками.
— Алиса вытащила буханку хлеба, шмат сала из рюкзака, незаметно положила съестное на ступеньку рядом со старушкой и зашипела на сестру:
— Пойдём!
Сёстры поспешили навстречу бриллиантам, а Сказочница долго и счастливо махала им рукой наудачу. Чернокрылый друг показывал принцессам дрогу. А хвощи и плауны сменились зарослями папоротника.
— Надо было прибраться у бабульки, — вздохнула Диана, еле поспевая за сестрицей, она, как бывшая кошка, не любила спешить.
— Некогда! Потом, когда вернёмся. — отрубила тринадцатилетняя командирша.
А в воздухе запахло побоищем и небо, раскачиваясь и хлюпая тучами, затянуло свою длинную-предлинную песню, которая мучила юных путешественниц всю дорогу туда и обратно, не прерываясь ни на секунду, рассказывая былину за былиной: «А Добрыня своей матушки не слушался. Как он едет далече во чисто поле, на тую на гору Сорочинскую, потоптал он младых змеенышей, ай повыручил он полонов да русских...»